Нет, конечно, можно на него кинуться. Да вот толку-то? Кинусь я на него, даст он мне по голове, и запрут меня в комнате на месяц, как на голову хворого. А мне сейчас ну никак нельзя запираться!
А еще и как проснусь, дело важное… Ну что же за время-то пошло? Всюду надо сосредоточенным быть и умным. Нет бы пришел рыцарь с парой пива хорошего, пригласил по городу погулять или на пляж там, или что еще. Так нет же, наезжает.
– Принцессе не к лицу проводить время в компании слуг, ваше высочество.
– Да, это верно, – сказал я.
– Ваше высочество не может запретить ее высочеству проводить свободное время так, как ей заблагорассудится. Это не благородный поступок, запереть молодую дворянку в четырех стенах.
– Конечно. – Я внимательно глянул на рыцаря. Запрешь ее, как же. Целыми днями только и делает, что вышивает или с королевой трещит. Эх, не той я доверился, не той. Уплывает из рук моих принцесса. Ну, так это и должно так быть.
– Принцесса, я же не запирал тебя в четырех стенах?
Принцесса промолчала, только вздернула носик повыше.
Ну, понятно. Реальный рыцарь интереснее, чем те, о которых я рассказывал. А я, увы, не рыцарь. И вряд ли им буду когда-нибудь.
Ну, тогда счастливо вам убрать отсюда лишние вещи, ребята.
– Не могу противиться желанию благородной дамы! – вежливо ответил я.
А не слишком ли я переигрываю? Да нет вроде бы. Завтра надо только явиться к матушке, пожаловаться, что одежды у меня мало, вытрясти на нее с десяток золотых и забить тут все костюмами поплотнее. Или еще какими-нибудь игрушками. Принц же ребенок, что ему жена-то?
Глава 32
Все дело в разведенном концентрате,
Что привезли на автопати.
Утром выдвинулись к месту проведения операции, оставив на фирме Петра Сергеевича. Машину брать не стали, добрались на метро.
Передвижной ларек-тонар. Такие фургоны, которые на колесиках. Надо – подтащил к метро поближе, не надо – отволок куда-то подальше, тяжелые времена переждать. Навес поставил рядом, краем на крышу фургона опирающийся, столики-грибки белые пластиковые, и знай себе торгуй, прибыль делай. Шаурма, кофе, «русский йогурт»[35] и сигареты, товар, на который всегда спрос будет.
– О, нас ждут.
Приземистый, широченный и похожий на медведя мужик возле ларька, под навесом, пил кофе, опираясь на столик-грибок. Вязаная шапочка надвинута на глаза, пальто не застегнуто, оно на такую ширину не рассчитано. Под ним свитер светло-черный, грубой вязки, пузцо небольшое. Самые обычные синие джинсы и зимние кроссовки. На простом лице ни одной мысли не видно, зато легкая щетина и пара шрамов незаметных. Ну как есть: комбайнер в город приехал.
– Пошли, – скомандовал Валерий Алексеевич, двигаясь прямиком к человеку-медведю. – Доброе, Михалыч!
– Доброе! – Человек-медведь отодвинул кофе, протянул руку для рукопожатия. – Как добрался?
– Быстро, – ответил Валерий Алексеевич, пожимая руку. – Это Сергей, мы его большим зовем, это Константин, это тоже Сергей.
Перезнакомились. Человек-медведь протянул руку мне, я не без опаски протянул свою. Рукопожатие у него оказалось таким же крепким, как и его фигура, руку не давил, но такое ощущение, что ладонь попадает в стальные тиски.
– Как дела-то, Михалыч? Как на работе?
– Да по-старому, Фил. – Михалыч отставил в сторону пустой стаканчик. – Вот Большой на повышение пошел, будет большим начальником в Управлении, а у нас начальником теперь Тетя Ася.
– Койки двигаем, девок не меняем?
Оба заржали как понимающие. Я похлопал глазами.
– Ну, ладно. Короче, там, на третьем этаже, «аптека»[36] есть. Тут трешки все, по три в коридоре. В квартире бодяжат. Пароль не знаем.
– Сколько ваших?
– Я и Петя. Петя сейчас на этаже сидит. Твои в курсе, чем занимаемся?
– Да, в курсе.
– Тогда пошли, что зря время терять? Ночью б не хотелось. Шума много будет.
– А сейчас? – не утерпел я. – А сейчас-то?
– А сейчас все на работе, – просветил меня Михалыч. – Бабульки в сберкассе или в магазине. Народ после ночной смены – и тот отсыпается. Так что самое время… Даже если пошумим, успеем. У всех всё есть?
Я потрогал тонфу в рукаве. Собрал я ее загодя, и под широкими рукавами куртки она почти незаметна. Стоит чуть руку повернуть, и вот уже рукоять уперлась в ладонь, и локоть прикрыт, гаси кого хочешь сколько хочешь.
– Вроде готов.
– Готов, – сказал Валерий Алексеевич.
– Готовее не будет! – ухмыльнулся Серега-большой.
Костик промолчал.
– Ну, так двинули…
По пути Михалыч проводил краткий инструктаж.
– Так, в «аптеку» проникаем как клиенты. Ловим нарка, он говорит пароль, мы его называем, нам открывают дверь. Там трешка квартира, санузел раздельный и кухня, план чертить времени нет, на месте разберемся. Идем сначала я, за мной Сергей побольше, за ним Константин. Вы по пути открываете все двери, смотрите, что там. Ели нарики, то их не тормошите, когда гоша[37] вмазанный, ему до внешнего мира дела нет, он лежит и свой кайф ловит. Смотришь только, чтобы не сбежали, как в себя начнут приходить, или не ушли под кайфом куда. Если внутри человек адекватный, то приглашаете его оставаться на месте и не двигаться. Если после этого начинает двигаться, то ломаете, кладете на пол и держите. Бить только дубинаторами, руками не трогайте, и без тяжких телесных, пожалуйста. Фил и Сергей поменьше идут за нами, закрывают входную дверь, осматривают помещения на предмет спрятавшихся и остаются в комнатах на контроле. Все понятно?
– Справимся, – буркнул Серега-большой.
– Хорошо бы. Пришли.
Обычный подъезд. Михалыч показал на метку, которой такие квартиры метят. Среди граффити и рисунков половых членов небольшая такая метка[38], не будешь знать куда и как смотреть, вовек не поймешь. А тем, кто знает, уже понятно, что тут есть.
Зашли в подъезд. Михалыч, Серега-большой и Костик поехали на лифте вверх, а мы с Валерием Алексеевичем направились на второй этаж, где нас ждал Петя, молчаливый худощавый парень, в курточке и с рюкзаком. Кивнул он Валерию Алексеевичу как старому знакомому.
Ждали мы недолго.
Внизу хлопнула дверь подъезда, поехал лифт вверх, двери его открылись этажом выше. Послышались тяжелые шаркающие шаги, потом шебуршание и щелчок кнопки звонка. Дверь открыли, закрыли.
Михалыч напрягся, Петр потянулся в рюкзак.
– Не спеши, как только я скажу… – Михалыч.
Я потрогал тонфу. На месте… Никуда не делась. Ну, сегодня должна выручить.
Снова шебуршание, звонкий бряк замков и шелест открытой двери.
– Заходи еще, – сказали внизу.
– Как только так сразу, – ответили. Безразличный какой-то голос, скучный и унылый. Шаги к лифту, звонкий щелчок, нажатие на кнопку. Я тоже это слышал, так же явно представлял себе, как усталый нарик, получив свою дозу, сейчас идет к лифту, нажимает на большую красную кнопку, а она никак не хочет гореть. Шмяк-шмяк-шмяк… Не работает.
Шаги вниз, по лестнице. Тихое шуршание…
Шаги за ним, много тише.
– Посторонись! – тихо сказал Серега-большой, толкая к нам в объятия сутулого субъекта в черной толстовке с капюшоном. Субъекта принял Михалыч, облапил, как медведь жертву. Глянул быстро на меня.
Я сразу же похлопал по карманам, нашел что-то, сунул руку, вытащил.
Так вот как эта гадость выглядит! Одноразовый шприц в пластиковой упаковке, герметичная ампула с дырочкой на торце, запаянная воском вроде бы или какой-то желтоватой замазкой[39].
Из второго кармана появились кастет, сотовый телефон, авторучка, носовой платок. Ключи простые, несколько салфеток, перепутавшиеся наушники-капельки. Вроде бы все.
Михалыч глянул на меня злым взглядом, просто бешеными глазами.
Я не понял, замер. Но Михалыч уже потерял ко мне интерес, на нарика смотрит в упор тяжелым взглядом.
– Уважаемый, пароль у нас сегодня какой?
– Какой пароль? – вяло и заторможенно спросил субъект.
– Дай. – Михалыч не глядя схватил одной рукой шприц, передал нарка Сереге. Быстро и ловко зарядил иглу в ампулу, показал субъекту. – А?
– Дай! – вяло сказал субъект.
– Дам. Пароль говори. Ну!
– Кастанеда[40], – сказал субъект.
– Смотри, если что не так… – Михалыч покачал заряженным шприцем перед глазами наркомана так, что шприц слился в крылья бабочки. – Никакой фантазии, в прошлом месяце такой же пароль был…
– Моя очередь, – сказал Костик. Он как раз накинул на голову капюшон от косухи. – Так, я пошел.
– За ним. – Михалыч еще раз зло на меня глянул. Серега поволок нарка наверх, зажал за углом.
Михалыч как-то вдруг оказался около меня. И я понял, что он злой, очень злой! И еще понял, что стоять рядом с разъяренным медведем то еще удовольствие…
– Ты что творишь?
– Что? – как мог более спокойно сказал я.
– На кой ты к гоше в карман полез?
– Да, а что…
Михалыч пожевал губами, что-то собираясь сказать, глотая первые пришедшие на ум слова.
– После покажу. Больше так не делай, гошу не обыскивай без перчаток, в карманы не лезь, понял? Все понял?
– Так точно! – сам не знаю почему сказал я.
– Тогда начали.
Петя сунул руку в рюкзак, чем-то там поманипулировал. Телефон в кармане у меня тренькнул. Достал, посмотрел… Нет сети.
– Что это? – спросил Серега-большой, который все так же держал субъекта.
– Блокировка. Давай, начинаем.
– Я кричать буду, – вяло сказал субъект, трепыхнувшись в руках Сереги-большого.
– Жди. Если пароль правильный – он, – кивок в сторону Петра, – тебе отдаст.
– Не обманешь?