Поль отметил, что разница все-таки есть: другое выражение лица, другой взгляд. Светлые волосы пышно взбиты, отдельные пряди завиты — Тина никогда не делала такую прическу. И одежда не та, что нравилась Тине: на Веронике было длинное платье из ткани, меняющей цвет в зависимости от освещения, с пеной золотистых кружев вокруг выреза. Туфельки на позолоченных шпильках.
В этот раз Вероника не ругалась, зато ныла и упрашивала Поля поскорее разыскать Тину. Ее беспокоили два момента. Во-первых, она вбила себе в голову, что Тина перемещаться обратно не захочет: «Конечно, она теперь стала красивей, и настоящим человеком, а не роботом, больно ей надо все возвращать как было!» Во-вторых, она боялась, что Тина в ее теле «перестала быть девушкой», и тогда сама она после обмена тоже будет «испорченная».
— Мне бы твои проблемы, — процедил Поль.
— А ты ничего не понимаешь, у вас в полиции все такие! — огрызнулась Вероника и заплакала, давясь сухими рыданиями — у киборгов не бывает слез.
Поль сказал, что Тину во что бы то ни стало найдут и устроят обратный обмен, но Вероника продолжала хныкать, и он смылся.
В Кеодосе начинался час пик, им пришлось лавировать по воздушным коридорам, подчиняясь «пиковым» правилам. У Стива с этим не было затруднений, и до Ольгиного особняка они добрались в рекордно короткий для вечерней сутолоки срок. Ольга была дома. Спросила про письма в полицию. Поль рассказал, от себя добавив, что Крис наверняка планировал какую-то пакость, так что его спятивший родственничек основывался на реальных фактах.
— Поль, надень корсет и дай мне свои мерки, — окликнул устроившийся перед терминалом Стив. — Закажем тебе вдовью одежду. Оля, поможешь с фасоном?
— Кому нужна вдовья одежда? — удивилась Ольга.
— Мне, — криво усмехнулся Поль. — Я овдовел!
Она непонимающе уставилась на брата, потом что-то сообразила и кивнула.
Вскоре звякнул серебряный колокольчик, подвешенный возле окошка пневмопочты: начали прибывать заказанные предметы. Аэрозоль «Нота», меняющий тембр голоса. Прибор для эпиляции, гарантированно устраняющий волосяной покров на срок от восьми до десяти недель.
— Теперь я стану похож на Криса, — заметил Поль кисло.
Ольга вздохнула, а Стив проворчал:
— Дался тебе этот Крис…
— Я не знаю другой такой сволочи, — объяснил Поль. — А на тебя он какое впечатление произвел?
— Я его ни разу не видел.
— Он от макушки до пят эпилированный, кроме бровей и ресниц. Глена Мерлей, такая, знаешь, благообразная стервоза, рассказывала, что эпиляцию он сделал в припадке умопомрачения, после того как добрые люди стукнули его по голове. Жалко, что не добили… У него капитальная эпиляция, на всю жизнь.
— Стив, ты поменьше слушай этого непримиримого рыжего мизантропа. — Ольга сердито взглянула на брата. — У него почти все или сволочи, или стервозы. Хорошо хоть, есть исключения… Лучше не судить о людях на основе его характеристик. Крис — умный и тонкий человек, очень коммуникабельный, но при этом страшно одинокий. Мы с ним уже полтора года работаем вместе, я ничего плохого про него я сказать не могу.
— Перед тобой он не выделывался, как передо мной, потому и не можешь, — резким движением разорвав упаковку эпилятора, бросил Поль.
— Да ты же всегда первый начинаешь!
Через час они телепортировались на яхту, связались с диспетчером космопорта и стартовали, а еще через полтора часа вышли из гиперпространства в глубине Змеиного океана на Манокаре. Увидев на экране внешнего обзора хоровод окутанных зеленоватым свечением медуз, Поль вначале решил, что это очередной глюк гиперпространства, но потом понял, что не глюк — призраки гиперпространства выглядят иначе.
— Ты что, вышел прямо под водой?! — Он повернулся к Стиву, откинувшемуся в пилотском кресле. — Разве так можно?
— Ага.
— А если бы мы во что-нибудь влепились? Или в кого-нибудь? — Поля запоздало пробрал озноб.
— Не влепились бы. Я чувствую структуру и плотность пространства, а также другие его параметры. Ты ведь, когда пилотируешь машину, не будешь пытаться пролететь сквозь дом?
— Нет. Я увижу дом и обогну его.
— Я тоже улавливаю, есть впереди что-нибудь или нет. Только это не зрение. Не знаю, с чем сравнить…
Пока Стив вводил в базы данных манокарских учреждений информацию, подтверждающую реальность Полины Вердал, двадцатитрехлетней вдовы администратора второго уровня Бенефилия Вердала (такой чиновник некоторое время назад скончался в Эпотоке, большом промышленном городе), Поль сформировал виртуальную личность Полины.
Опыт у него был: Томек. Превращаясь в Томека, Поль переставал воспринимать окружающее на сверхчувственном уровне и терял свою обычную агрессивность. Томек был безобидным нахалом, он мог устроить скандал, но драк не затевал.
Полина Вердал не похожа ни на Томека, ни на базовую личность. Тихая, замкнутая, погруженная в свои переживания, не склонная к конфликтам. А вот лишать ее экстрасенсорных ощущений ни в коем случае нельзя: если наметится критическая ситуация, Полина должна вовремя обнаружить опасность. Теперь что касается помешательства… Как такового помешательства нет. Полина способна к аналитическому мышлению, воспринимает окружающее адекватно, однако ее повышенная чувствительность и рассеянность заставили врачей сделать вывод, что с головой у нее не все в порядке. Легкое психическое расстройство. Манокар настолько зациклен на стандартизации, что любое отклонение от общепринятых стандартов здесь расценивают как проявление ненормальности.
Потом Стив и Поль телепортировались в Эпоток — охваченный холодным блеском дождя город с широкими серыми проспектами и копирующими друг друга зданиями, с дисциплинированными, словно погруженными в гипнотический транс толпами, с плавающими в небе голографическими призывами выполнять свой долг, уважать вышестоящих, любить Манокар и ненавидеть скверну.
Дом покойного Бенефилия Вердала, обнесенный глухой оградой с типичными для Эпотока пластолитовыми барельефами, отличался от соседних построек не больше, чем песчинка от других песчинок. Тут жили две вдовы Вердала с детьми. Согласно фальшивым данным, третья, бездетная супруга покойного отправилась в Оржим, в Приют кротких вдов.
Поль ненадолго свернул личность Томека и стал Полиной Вердал — он должен был увидеть дом и город ее глазами. Лучше бы он этого не делал. Эпоток снизу доверху окутывает грязная «вата», здесь можно задохнуться… Ладно, будем считать, что Полине здесь никогда не нравилось и после смерти своего господина она обрадовалась шансу отсюда убраться.
Снова став собой, Поль сравнил ощущения и с досадой хмыкнул: перестарался. У Полины Вердал сверхчувственное восприятие еще острее, чем у него — никогда бы не подумал, что это возможно! С одной стороны, в будущем может пригодиться, а с другой — до чего же он — она — теперь намучается в приюте… Но менять параметры поздно, виртуальная личность сформирована. Играть в другого человека Поль не умел, зато, когда возникла необходимость в Томеке, он обнаружил, что способен на управляемое раздвоение сознания. Стив ничего подобного не практиковал — просто изображал Элмера, на сто процентов оставаясь Стивом Баталовым, а Поль так не мог.
Они находились на одном из проспектов Эпотока, и прохожие обтекали «туристов», стараясь не смотреть в их сторону, — только некоторая скованность движений и скользящие беспокойные взгляды указывали на то, что манокарские граждане все-таки замечают присутствие Элмера и Томека. Внезапно на тротуар спикировала машина, высадившая Гредала, Зарнава и Макодиса. Горемычная тройка сотрудников госбезопасности, которым велено разобраться с «туристами». Поль в глубине души жалел этих невезучих парней.
— Подождем их или как? — спросил Стив.
— Или как, — отозвался Поль. — Я уже загрузился впечатлениями, хватит.
Салон яхты. Робот сложил зонтики и двинулся к двери, а Поль снял черную шляпу Томека — такие шляпы называются «сомбреро» — и провел рукой по своей шевелюре.
— Парик забыли купить.
— Я тебе отращу длинные волосы.
— Еще возиться, красить их… — Его ужаснула такая перспектива.
— Зачем красить? Будешь рыжей вдовой. Не хочешь перед стартом освоить телепортацию? Вдруг пригодится…
— Не-ет. — Поль даже отшатнулся. — Во-первых, у меня не получится…
— Все у тебя получится. А во-вторых?
— Ну… — Он замялся. — Стоит мне подумать, что я могу промахнуться и оказаться внутри какой-нибудь стены, и у меня поджилки трясутся. Разве со стороны не заметно?
— Ты окажешься там, где захочешь. Это просто, а я никого не могу убедить. Тина тоже не захотела учиться — она не боялась, но решила, что для нее это невозможно. Тебе когда-нибудь приходилось преодолевать страхи — допустим, перед водой или перед прыжками с высоты?
— Нет. Но у меня был страх перед драками.
— Вот как? — Стив выглядел удивленным. — Я-то думал, что это твое любимое занятие…
— Раньше я боялся драк и начал драться специально, чтобы что-то с этим сделать. — Поль усмехнулся. — Теперь не боюсь. Когда избавляешься от страха, кажется странным, что он вообще мог существовать. Как будто исчезает голограмма, которую ты принимал за твердый предмет.
— С твоим отношением к телепортации будет то же самое.
— Как-нибудь потом, — решил Поль. — Отращивай волосы.
Он долго разглядывал в зеркале свое отражение с роскошной рыжей гривой до пояса, потом попытался сделать прическу, распространенную у манокарок. Прическа не получалась. В конце концов подключившийся Стив кое-как заплел волосы в косу, свернул в узел на затылке и закрепил взятыми у Ольги шпильками.
— Вроде как надо… — пробормотал он с сомнением.
— Криво, — рассмотрев прическу в сдвоенном зеркале, возразил Поль. — Узел смещен влево, а должен быть по центру, и вот здесь сбоку пряди торчат.
— Переделать?
— Упаримся переделывать. И так сойдет.
Он надел гелевый корсет и черное траурное платье с рюшами, опять подошел к зеркалу и угрюмо процедил: