— Спасибо, Иштван.
Побродили по галерее, пока не кончился вечер.
Замок здоровенный, на самом деле. Но какой-то однообразный. Единственное, куда меня не пустили, так это в тронный зал. Пока королевы нет, ни-ильзя! Охрана не пустит. Стоят мертво, как и не замечают меня.
Тут стояли такие же угрюмые бородачи, что сопровождали меня в поездке и терлись по всему замку в стратегических местах. Морды кирпичами. Хранилище королевских указов тоже нельзя. Закрыто и опечатано, большой печатью, да под стражей. В королевскую кухню кое-как пустили, все же наследник. Но и там все время за мной следила парочка бородачей.
Скандалить с ними? Да зачем, сон интересный…
Не знаю, боялись, что нож сопру? Кухня богатая, на вертелах крутятся туши оленей и куропаток, печется тесто, на большом столе разделывается мясо и овощи, гречневая каша доходит в большом котле. Повара в пестрых повязках на головах и долгополых халатах кланяются и жмутся по стенам.
Тут не обнаружилось ничего, что подтвердило бы правоту Александра Вербицкого… Полностью подтвердило, я имею в виду. Ножи были, острые, но толстые. Вилки тоже были. Доски разделочные были. Но, с другой-то стороны… Как тут крестьяне питаются, я ещё не видел. Да и супов тут как бы не делают, не заметно.
Не попробовать мне во сне супчика, не попробовать.
— Хорошо. — Оценил я кухню. — Очень интересно.
Иштван только вздохнул.
Вышли наружу, прошлись по галерее.
— Ваше Высочество. — Передо мной присела в поклоне кто-то знакомая…
О, я вас уже где-то видел. Та самая девушка из Королевского Университета.
— Здравствуйте. — Угрюмо ответил я. Обошел по дуге, и дальше.
— Ваше Высочество, мы очень рады вашему выздоровлению! — Пропела девушка за моей спиной.
Обернулся, поглядел на нее внимательно. Трудно внимательно глядеть, тетка ростом чуть даже повыше меня.
— Вы уже это говорили, уважаемая.
— Но радость не знает границ… Позволите выразить вам свое восхищение от лица всех дворянок Соединенного Королевства?
— Её Величество может быть недовольна. — Обронил Иштван, пристально глядя на девушку.
Та аж поперхнулась, сбледнула с лица.
— Но при чем тут Её Величество?
Иштван промолчал.
Девушка боком, боком в коридор и скрылась за углом.
Пока суд да дело, за окном уже занимался вечер.
Молчаливые узбеки запалили факелы в замке, в саду один за другим занимались огоньки. На стенах тоже затеплилось, вверх поползли струйки дыма и послышалась перекличка часовых.
Мастер Клоту, как обычно, осмотрел меня, и выдал вердикт «Все в порядке».
Ужин, мясо с вареньем и хлебом, кувшин вина, от которого у меня зашумело в голове.
Стоило выгнать всех, закрыть глаза, как сразу же пропал сон.
За дверью шум.
Кто-то хочет влезть?
— Охрана, что там?
— Ваше Величество… Дверь приоткрылась, всунулась морда узбека. — К вам…
— Да?
Дверь распахнулась окончательно, потеснив узбека, внутрь проникла… Женщина? Точно, фигурка женская. Волнистые волосы и веер… О, да мы где-то виделись.
— Ваше Высочество. — Присела в поклоне девушка. — Позвольте вам…
— Выразить восхищение? — Догадался я. — Конечно! Охрана, дверь-то что открытой держите, сквозняк же!
Мучают ли вас эротические сны? Да ну так сразу, отчего же мучают?
Глава 7
Меньше пить
Нам надо меньше пить
Шляться по ночам
И траву курить
Проснулся утром. Снова тело ломит и крутит, да ещё и… Ого, а что это ещё такое?
Хм… Серьезный был эротический сон, если даже в реальном мире отозвался вот так хорошо.
Одеяло точно надо стирать, как и простынь. Хорошо что до подушки не дотянулся.
Поднялся, потянулся. Схватил за собой одеяло и сдернул простынь, сунул мимоходом их в стиральную машину, шлепнул по краю кнопки включения чайника.
— Ай мать твою!
Большая синяя искра долбанула в меня неслабо так. Руку просто отсушило, я отпрыгнул в сторону, потирая плечо. Материться даже сил не было.
Вот чтобы тебя так…
Выдернул шнур из розетки, тянул за его середину. Осмотрел сначала вилку, а потом и розетку. Вроде бы ничего не заметно, погорелостей нету.
Другой рукой потянулся к чайнику. Рука не слушалась, норовила отдернуться.
Ну-ка!
Пощелкал кнопкой туда-сюда. Вроде бы нормально, вроде бы ничего.
Чайку-то хочется, однако!
Осторожно вставил вилку в розетку, включил чайник. Ничего бы вроде. Не бьется…
Рука побаливала.
Пока умывался в ванной и пил чай, уже под одиннадцать часов.
Вербицкий встретил меня у метро.
— Привет, отрок! — Сказал он мне.
— И те поздорову! — Отозвался я.
— Давай в колесницу, заждались уж!
Около бровки тротуара застыла Mitsubishi Delica, полноприводной минивэн с тонированными окнами.
Открыли дверь, зашли. Внутри Костик уже о чем-то втирал полному мужику в простой рубашке и широких белых же штанах. На заднем сиденье пристроился Миха, ещё один студент нашего ВУЗа, которого я же сам в нашу компашку и затащил. Миха молчал и пялился украдкой на свою соседку, коротко стриженную брюнетку с мягкими чертами лица. Брюнетка делала вид, что его не замечает.
Водитель обернулся. Упс, праворукая, не водитель это…
Сухопарый мужик с каким-то серым, совершенно не запоминающимся лицом широко улыбнулся.
— Наш опоздавший?
— Да, он самый! — Сказал Вербицкий, садясь за руль. — Прошу любить и жаловать, Сергей, мы с ним вместе работаем!
Полноватого звали Светомиром, девушка отозвалась на Анастасию, и именно так, «Настя» не шло. Анастасия, и все тут. Нда, попал Мишка, даром что бурый стал за последнее время. Сухопарый отозвался на Молчана. Александр Вербицкий так и остался Сашей, или Саней.
— У нас иногда имена другие берут, древние. — Объяснила Анастасия. — Кто хочет, так тот берет.
— О, даже так? — Глядя на Анастасию, произнес Миша.
— Пропал парень… — Одними губами сказал мне Костик, отвлекшийся от беседы с полным Светомиром.
— Счас ещё доспехи заберем, так и поедем. — Обернулся к нам Молчан. — Вы вообще как, русские все?
— Все-все! — Подтвердил я. — А белорусов не принимают?
— Принимают. — Прищурился Светомир. — Все наши народы вместе жили, что русские, что белорусские… Что теперь-то делить? Любого принимаем, кто к нам придет. Вера предков никому не отказывает.
Остановились около неприметного склада, покидали в салон Делики здоровенные холщовые мешки с чем-то металлическим. Сидеть сразу стало неудобно, места значительно убавилось.
— Ну, вот теперь можно и к нам. — Подвел итог Вербицкий. — Рулю!
Реконструкторы, или, как они себя сами называли — родоверы — нашли себе хорошее местечко.
При Союзе это было пионерлагерем. Потом, когда пионерия осталась только под Большим Зю, лагерь забросили, и потихоньку его прибрали к рукам родоверы. Место тут им хорошее, ко двору пришлось. Менты тут не появлялись, последний километр дорога была вообще разбита и изобиловала крутыми ямами, а в одном месте проходила опасно близко к обрыву.
Делика рычала движком, плевалась дымом, но волокла свой груз бодро. Костик предложил выйти и помочь, если что, но Вербицкий отверг его быстрым и пренебрежительным взмахом руки.
Последний поворот, проехали ворота пионерлагеря, и вот внутри.
Заброшенные корпуса, на очищенном от мусора поле стояли палатки и пара джипов. Старенький японец, тоже праворукий, как и Делика Вербицкого, одна Нива-трехдверка, уазик. Две здоровенные палатки, армейские, зеленые. Дымит большой костерок.
— О, подъехали уже? — Навстречу выскочила невысокая худенькая девушка в белом переднике и с большой ложкой в руке. Рукояткой этой ложки она постучала по кенгурятнику Делики. — Вербицкий, выводи гостей, еда стынет!
С собой у нас был ящик водки и три ящика пива.
Все четыре положили в ручеек.
— Пиво, охлажденное до температуры проточной воды, приобретает незабвенный вкус! — Важно изрек Светомир.
Неудивительно, что нажрались вечером знатно. Какие там шашлыки на природе, мало досталось… Хорошо, что к нашему приезду приготовили вкуснейшую кашу, которой и сдобрили сочные, жирные куски мяса.
Мишка, вот хитрый бес, ещё в самом начале куда-то исчез под ручку с «Анастасией и только так», придерживая с собой пару бутылок пива. Думаю, не прогадал.
Костик и Светомир ползали вокруг здоровенного костра едва не на четвереньках. Я и худенькая повариха, назвавшаяся Ярославой, оттащили путешественников от огня и заперли в палатке, где те и уснули.
— Водка зло! — Сказала мне Ярослава.
— Зло! — Согласился я, откупоривая очередное пиво. — Хорошо тут у вас!
— А ещё бы!
Реконструкторов тут оказалось много. Помимо Молчана и Светомира, мне уже знакомых, и Вербицкого, присутствовали ещё Ярослава, такая же худенькая и как сестра похожая на повариху Милена, зачем-то напялившая на себя кольчугу под футболку, заводной и худой Светлан с обручальным кольцом, которое он носил на шее. Водку Светлан хлестал, как сельский механизатор Петрович, ну ничем не отличился. Полный и здоровенный, что вширь, что в рост, Хорс приветствовал нас, сказал, что в миру он Георгий, то есть Дядя Жора, и пьет только ром. Можно с колой. И не один, так что не желаем ли мы?
Ром с колой приятно ударил в голову.
Эпизодически появилось ещё несколько человек, которых я не запомнил, большей частью в парах.
— Ну, новенькие, как тут вам? — Появился с пивом Вербицкий. — Костя где?
— Обожратушки. — Хмыкнул я.
— Дело житейское, лишь бы завтра так не нажирался, нам ещё на смену. Как, не хочешь на идолов посмотреть?
— Запросто, пошли!
— Хорс сделал. — Похвастался Вербицкий.
— Ого. — Невольно вырвалось у меня.
По краю поляны, на отшибе, стояли идолы. Из бревен, вкопанных в землю, метра два высотой, старательно и упорно вырезали богов. Причем резчик имел талант. Конечно, до портрета королевы Идала далековато, но… Красиво и с душой сделано!