— Тренируй дальше. Мастер Клоту, осмотрите слугу. Что там с ним…
Вперед выскользнул доктор. Вытащил у пажа свою коробку, и принялся колдовать над слугой.
Сержант все так же стоял на месте.
— Ну, что застыл-то? — Я внезапно ощутил интерес. Завтра ж… То есть, когда проснусь… Милена и Светомир мне поединок обещали. Посмотреть бы на то, как тут тренируются, а? Может, и самому чему поучиться.
— Да, Ваше Высочество. Ленивое стадо, что встали? А ну продолжать!
Отроки нехотя разбились на пары, как и были, и принялись мутузить друг друга палками.
— Иштван. — Подозвал я распорядителя.
— Да, Ваше Высочество.
— Что за дела, какого этот урод лезет поперек батьки с плеткой?
— Это обязанность его, Ваше Высочество. Тот, кто ведет себя невежливо по отношению к вам, немедленно получает плетей. Это заведено еще Урием Третьим.
— Против которого было поднято восстание? — Вспомнил я рассказы Иштвана в галерее.
— Да, Ваше Высочество.
— Видно, плетки не помогают… — Хмыкнул я. — Мастер Клоту, что с ним?
— Ушиб груди, Ваше Высочество. Натолкнулся он на деревянный меч децимала. Очень неосторожно, очень…
— Понятно.
Сержант чуть встряхнулся, пришел в себя. И хотя от него и разило как из винной бочки, но дело он свое знал. Отроки мутузили, сержант поправлял их, а при неправильных движениях сам выдавал провинившемуся по первое число.
Пострадавшего лакея увели, его место занял другой слуга. Мне поставили походное складное кресло, которое я проигнорировал.
Отроки отрабатывали один и тот же удар, сверху наискосок.
Один бьет, другой блокирует. Потом меняются местами.
— Четче удар давай, сухорукий! — Сержант метался между тремя парами молнией. — Вот ты, блокируй мой… — Меч без резкого замаха опустился на плечо взвывшего отрока. — Ну, понял? Будешь так медленно защиту ставить, сам без рук останешься! Ещё раз! Пока не получится!
Я смотрел. Было интересно.
В мучном бою главное даже не руки, а плечи и стойка. В принципе так же, как и удар ставить. Удар начинается с ног, проходит по бедрам в живот и спину, а уже только оттуда в руки, рушится полным усилием всех мышц тела. Шаг ногой вперед, с резким выдохом — удар! Отступление, меч вверх, блок! Потом по шее от сержанта, потому что что-то неправильно, и снова те же движения.
Я стал присматриваться, и даже, ради интереса поставил ноги так, как ближайший ко мне паренек. Оказалось довольно просто. Вербицкий прав, стойки для рукопашной пошли от стоек с оружием. Когда пистолеты наизобретали, то меч как бы не нужен, но умение дать своему противнику по голове не насмерть, а так, чтобы понял, во все времена потребно.
Отроки двигались хорошо, гораздо лучше, чем Вербицкий, когда он приволок меч в наш тренировочный зал и пытался что-то показать. Валерий Алексеевич тогда легко уклонялся от клинка и выдавал Вербицкому леща за лещом.
— Так, все в линию… — Скомандовал сержант. — Отработка.
Отроки повиновались, выстроились плечом к плечу. Даже их толстые поддоспешники промокли от пота насквозь. Разило псиной.
Когда я уже подумывал попросить у сержанта тренировочный меч, стали появляться и другие действующие лица.
Сначала какие-то аристократы из дворцовых обитателей запестрели на стенах. Потом появились группки солдат, те же бородачи, что меня охраняли, только без шлемов и кольчуг. Группировались поодаль, на нас поглядывали.
Последним подтянулся большой и здоровый дядька, важномордый, со свитой из охраны и лакеев.
— Генерал Ипоку, граф Септский. — Склонился к моему уху Иштван. — Командующий королевской гвардией.
Генерал зыркнул на меня нехорошо. Потом так же нехорошо поглядел на извивающихся в попытках избежать удары отроков. Потом снова на меня. Нахмурился. И решительно зашагал к нам.
Солдат как ветром сдуло. Отроки снова бросили тренировку и сбились в кучу, как овцы.
Иштван что-то такое прошипел, похожее на ругательство.
Я не обратил внимания, остался стоять как стоял.
За три шага до меня генерал остановился и поклонился.
— Ваше Высочество!
— Генерал! — Чуть склонил голову я.
Генерал был высок, широк и толст. Кольчуги на нем не было, лишь легкие кожаные доспехи, что-то вроде нашей косухи, простые и вытертые кое-где до белизны. На голове красовался роскошный золотой шлем, с нащечниками, украшенный высокими перьями. Нащечники генералу явно были необходимы, жирные щеки так и норовили выскользнуть за металл, тонкие губы кривились, а поросячьи глазки глядели на мир с важностью торговца помидорами в ауле соплеменников. Фрукты в Москве продал, к вам приехал, вай… Вай, большой человек, вай…
Все вместе, и поворот фигуры, и толстые пальцы на рукоятке полуторного меча на поясе, и стек в другой руке, и все остальное только подчеркивало важность и даже брезгливость генеральской морды.
— Что Вы делаете в казармах гвардии?
Я несколько опешил, надо сказать. Привык как-то, что тут я царь и бог, все мои желания выполняются и никто не перечит. Достаточно лишь посильнее надавить, да и все будет. А тут генерал явно имел власть, да немалую.
Вдруг вспомнилось, что я всего лишь наследный принц, а командует-то кто-то другой, явно другой.
— Сижу. — Ответил я.
— Это и так видно! — Рыкнул генерал на полтона громче. — Вы мешаете тренировке, Ваше Величество! Не приличествует вам тут находиться! Идите во дворец, а не то прикажу выставить вас отсюда силой!
— А посмеешь ли, боров? — Спросил я. В груди с неизжитым хмелем из того, не-сонного мира вдруг закипела ярость.
Ярость полыхнула и в глазах важномордого.
— Её Величество оставила про Вас довольно ясные предупреждения, Ваше Высочество. В том числе и о количестве розог, кои следует Вам выдавать при вашем плохом поведении. Эй, охрана. Олухи царя небесного. Ещё раз увижу тут этого соплю, сами на кровавые сопли изойдете. И передайте вашему децималу. Иштван, говно зеленое, понял все? Пшли вон, обосранцы!
Генерал развернулся и зашагал обратно к казармам, взмахом руки разогнав с пути своей свиту.
Охрана обернулась ко мне с непроницаемыми лицами.
Спорить смысла не имело, я поплелся обратно во дворец, сопровождаемый молчаливым Иштваном и ещё более молчаливым мастером Клоту.
Вот так-то.
Умыли тебя, принц.
Глава 8
Как шатались бойцы
О траву вытирая мечи
Молчан с мечом наизготовку отступил.
— Неправильно ты, дядя Фёдор, горло режешь! Вдоль, вдоль надо!
— Твою мать. — Я перехватил меч ещё раз. Рукоятка стала скользкая от пота.
— Ещё раз пробуем… Ведешь вдоль! Резче руби!
И второй, и третий… Скоро я почувствовал себя затрахавшимся.
— Перерыв!
— Ну давай, отрок! — Осклабился Молчан, опуская свой деревянный меч.
Я опустил свой, присел на подвернувшийся корень дерева, через голову стащил с себя кольчугу. Милена сказала, легкая… Ничего она не легкая, руки просто отваливаются. И поддоспешник уже выжимать надо. Его тоже снимаем… Ооох!
Тяжело это, короче. Посильнее, чем тренировка с Петром Сергеевичем.
Мечи тоже тяжеленные, хоть и деревянные. Из дуба. Метр длиной, с закругленными концами, весь в вмятинах, старательно заглаженный. И плечи просто гудят.
— Каково, а? — Рядом со мной на землю плюхнулся Молчан. — Вот так же наши предки рубились. Правда, у них по целому дню махали, туда-сюда… Представляешь?
— Слабо как-то. — Выдохнул я. — Тут с утра машешь, а уже ни в одном глазу и руки-ноги отваливаются.
— Ну, так наши предки и тренировались всю жизнь. С утра и до вечера, только этим и занимались. С шести лет, в шесть уже малец деревянный меч получал. А в двенадцать уже и настоящий. К двадцати годам воином становился, и дальше так, на всю жизнь. Крестьяне-то этим не занимались, да и времени у них не было. Их дело землю пахать… Кстати, рубишь ты хорошо, где-то учился?
— Да, как-то приснилось.
— Хороши сны снятся. — Покачал головой Молчан. — Ну что, ещё раз вольный попробуем?
— Давай… — Закряхтел я.
С мечом было сложно, но интересно. Когда я только заниматься начал, то тело моё задумало бунтовать. Ну просто не двигались руки, ноги не шли, голова не соображало.
Бунтовало, короче, тело моё против физических нагрузок.
На что я тогда сформировал своей физической сущности предяву.
Тело моё! Я ж не пью… Почти. Не курю совсем. Сознание не расширяю. С девками не гуляю, потому как не дают, шалавки, если в кармане дырка. Так что же ты меня подводишь, когда всего-то надо десять раз подтянуться? А ну, пошло, так тебя и растак… И пошло, а что ему, телу, делать? Предъява-то справедливая.
Вот и сейчас, преодолевая свою усталость, я махал тренировочным мечом, так и эдак пытаясь достать Молчана. Тот то уворачивался, то блокировал мои удары, и, выбирая момент, поддавал мне то по ребрам, то по плечам. Кольчуга с поддоспешниками спасала. Разве что синяки потом будут, да и ладно.
— Эй, двое! — Крикнула Ярослава. — Хватит вам там уже железом махать, есть идите!
— Мужики, а вы вообще давно так? — Спросил я, за обе щеки уплетая гречневую кашу с кусочками сосисок.
— Да я вот уже почитай лет десять. — Степенно ответил Молчан. — Ещё при Союзе начинали. С папкой вот её… — Он указал на Ярославу.
— О, понятно.
— А Вас Вербицкий привел. — Полутвердительно сказала Ярослава. — Вы с ним работаете?
— Да есть такое.
— Ого, крутые охранники? Сейф с золотом охраняете?
— Да нет, ты что! — Покачал я головой. — Я вот вообще студент в свободное от работы время. Просто сейчас сессии нету.
— Да? Подрабатываешь?
— Ну, а кто сейчас не подрабатывает. Ребят, а вы только с оружием, или как ещё?
— Как ещё. — Улыбнулась мне Ярослава. — Мы ж не только оружием, мы люди серьезные. Через недели две в Ленинград поедем, там ребята копать будут… Где бои шли. С нами не желаете?