Девушки ощутимо расслабились.
Вернулись к лагерю, меня и Александру сразу же определили на сбор дров. Выдали небольшой плотницкий топорик, несколько веревок, Александра сбегала и одела штаны поплотнее. В лесу ещё было достаточно прохладно.
Помалу так собираем.
— А ты где учишься? — Вдруг спросила Александра у меня как бы невзначай.
— Да есть тут один институт… Александра, давай не будем про грустное. У меня ещё сессия скоро, а там и конь не валялся! А ты сама учишься, работаешь, если не секрет?
— Да, в Институте Химических Технологий, на психолога…
Ну да, знакомо. Меня не удивляет, даже у нас экономико — психологический факультет открыли сразу после перестройки, куда ж деваться-то, когда денег очень хочется? А уж остальным-то… Была б аудитория, а преподавателей найти чуть сложнее, чем кассиров, которые деньги собирать будут.
А Александра мне меж тем рассказывала, как у них хорошо и приятно тут, «с друзьями». Ну, восстанавливают они древнюю культуру этих мест, так что же такого-то? Никому ж не мешают. И интересно тут у них, по всей стране ездят при экспедициях, ищут вещи древние.
Кстати, Сереж, а ты чем в жизни занимаешься, а? Не хочешь ли через костры прыгать? Пошли, нас уже ждут!
Короче, с каждым мигом мне тут переставало нравиться все больше и больше.
Прыжки через костёр поставлены неплохо. В центре поляны разожгли костерок, и пары мальчик — девочка весело через него прыгали. Не очень-то и большой костерок, в него постоянно дрова подбрасывают.
— Пошли! — Александра схватила меня за руку, повлекла туда. Я не сопротивлялся. Пара шагов, упруго оттолкнуться, прыжок… Ух, перелетели. Даже пятки не опалили. Регулярные тренировки, а как же — я и не так прыгнуть могу.
Рядом со мной раскрасневшаяся Александра, глаза сияют.
— Давай ещё раз, позже! Когда большим будет!
— Кто? — Тупо спросил я.
— Костёр же!
Я поглядел на пламя. Парочка человек с добрыми лицами уже подбросили дров, огонь взметнулся сильно повыше моего пояса.
А что, перепрыгнем.
— Ярило! — Дико заорал парень в очередной парочке, сигая через костёр. Плохо прыгнул, едва дрова не разметал, девушка его много лучше пролетела.
— Лель! — Заорала следующая пара хором.
— Ярило!
— Лель!
— Приди, весна — красна… Перун облака разгони! Дай нам свет свой! — И дальше какой-то неровный бред не в лад. Упоминалось практически весь старославянский пантеон, знакомый мне по школьной программе, и даже парочку новых. Почему-то мне показалось, что сами неоязычники не представляют себе, когда и куда какой бог идет, просто лепят все в кучу, лишь бы красиво было.
Ну да, красиво получалось. Ночь, костёр, люди в долгополых рубахах запалили факелы, что-то пели, братались, пили что-то из больших и плоских чаш, похожих на розетки для варенья. Периодически прыгали через костёр, вспыхивали снопы искр, когда очередные смельчаки перелетали через На поляне собрались уже почти что все. Пары подходили, прыгали. В углу виднелась массивная фигура Хорса в окружении приближенных.
Та самая повариха — ботаничка.
— Испробуй медовухи, братие. — И протягивает мне плоскую кружку, в которой что-то плещется, отражает свет звезд и факелов. Я с благодарностью принял чашу обеими руками, поднес поближе — в нос шибанул запах не очень хорошей водки и меда. Прижал к подбородку прямо под нижней губой, запрокинул голову. В темноте-то не заметно, что гадость по усам полилась.
— Спасибо, красавица.
Ботаничка улыбнулась мне, а я тишком, тишком и чашку на фиг, на землю опрокинул. Мне ещё не хватало напиваться. Ночью-то трезвым надо быть, потому как тут пьяный усну, там пьяный проснусь. А там мне пьяным быть ну никак нельзя.
Народу становилось все меньше и меньше. Пару раз попрыгав и испив медовухи, пары рассасывались по окрестностями. Кто-то отправился в здания, кто-то в лес пошел с факелами. Большая группа с факелами как раз пошла в сторону леса, освещая себе дорогу и громко призывая разных древнеславянских богов.
Мишка-то где делся?
— Пошли, пошли, Иван — цвет искать! — Потянула меня за руку Александра. Я уже придумывал, как бы половчее отказаться — по лесу в темноте мне лазить совсем не улыбалось, да ещё и без фонарика.
Спас меня от ночной экспедиции Хорс. Подошел тихо, улыбнулся, попросил Александру помочь кому-то там, а то гостей много, всех не разместить, а меня потащил под стенку, где лавочки были. Сейчас пустующие, все пошли Иван — цвет искать. Знать бы ещё, что ещё за такой Иван — цвет.
— Как тебе у нас? — Отечески улыбнулся Хорс.
— Да великолепно. — Честно ответил я. — Я такого даже на празднике в Коломенском не видел, в прошлом году! А уж как всё сделано…
Поболтали ещё чуть о том, о сём. Хорс интересовался, где я учусь, и хорошо ли.
— Анастасия говорила, вы с Михаилом охранниками работаете?
— Да работаем. — Сказал я. — В свободное от учебы время. Скорее так, в свободное от работы время учимся. Жить-то на что-то надо. — Я старался быть как можно веселее. Ну праздник же, что грустить?
— Да не в укор, понимаю… Сам в своё время вагоны разгружал, что на станции. Собирались там большой компанией, разговаривали о России, о Боге, о месте людей в мире… — Хорс мечтательно прищурился.
Я покивал согласно, и про себя пожалел, что остался. Слишком много не очень понятных вопросов.
— А в армии бывал?
— Да нет, для того и в институт пошел, чтобы не в армию.
Хорс как-то неопределенно покачал головой.
— Да, в россиянскую-то армию лучше не попадать. Калеками возвращаются. У нас ребята тоже из армии есть, есть ещё и сержант милиции, тоже интересуется стариной… — И молчит, небольшая, очень небольшая пауза.
— Ну, так все возрасты покорны. — Это он кого в виду имеет? Тут Гюго, что ли? Нет, как-то не вяжется Гюго, в миру Алексей, с этим собранием по интересам. И почему он это сказанул-то?
— А в прошлый раз больше народу было вроде бы? Где остальные-то?
— Так не пришли. — Легко ответил Хорс. — Холодно ещё. Как потеплеет, так подтянутся все. Много народу будет, мы уже и комнаты для всех почистили. Через недельку, как солнце полную силу наберет, Ярило радуницы освятит, и в каждую комнату повесим. Тогда жить можно будет в гармонии…
Для меня сказанное прозвучало искренней тарабарщиной.
— А вот ты в богов веришь? — Вдруг спросил Хорс.
— Да как-то не очень. — Осторожно ответил я.
— Крещен?
— Может, и крещен, не знаю. Сами понимаете, при Союзе дело было, а тогда не приветствовалось. А потом уже как-то не до того спрашивать…
— Да, у нас многие так делали, принимали веру чужую, греческую. Не ведают, что творят… Поклоняются богу чужому, а про своих, исконных богов, забывают совсем. И оттого такие раздраи у нас в стране постоянно. Когда перунов в Днепр кидали да волхвов жгли, те Русь на тысячу и один год прокляли. С тех пор и повелось, пропала гармония в землях русских…
Так пообщались на малозначащие темы ещё минут двадцать, неторопливо, интересно даже. Хорс очень умел к себе людей располагать, да не знаю, ладилось ли у него со мной или нет. Постоянно возникали в словах паузы, недосказанности какие-то.
Оригинальная такая манера речи. Спросит что-то, расскажет пару слов из своей жизни, и потом как бы притормаживается, предлагает и собеседнику что-то рассказать. И внимательно слушал, очень внимательно так.
Хитрый дядька.
Ну да игра эта такая, что в неё вдвоем играть можно. Упорно прикидывался тупым, и рассказывал про погоду, про институт даже рассказывал, про доспехи порассуждали да про старые обычаи.
— Сергей, а ты давно в охране-то работаешь?
— Да так, не очень. — Даже если я не расскажу, то Мишка проговорится, так что смысла скрывать нету. — Год вот уже точно. А что?
— Да так… Совета спросить хотел…
Я молчал.
— Выкупаем мы лагерь этот. Надо бы вокруг службу караульную наладить, потому как местные лазают постоянно…
— Да забор поставьте. — Посоветовал я. — Я, в общем-то, студент все же. Точно не разбираюсь. А почему ваших на караул не поставите-то?
— Да большей частью дети они. Просмотрят ещё что… А так, в любом-то деле профессионал нужен. Может, есть кто на примете?
— Да нет… — Покачал я головой. — Но вдруг встречу, с вами сведу.
— Ну, добре. Пошли, а то заждались нас уже. Да и Александре ты понравился. заждалась она ужо…
Александра меня и в самом деле заждалась. Стоило мне сделать несколько шагов от лавочек, как она появилась откуда-то, схватила за руку, повлекла в лес, дальше и дальше.
— Пошли быстрее, может, цветок найдем! Пошли — пошли! На реку надо! И так уже опаздываем!
Речка была тут рядом, совсем рядом, и к ней протоптали хорошую тропинку. На низком песчаном берегу горели костры, пахло травами. Тут и там лежали горки одежды, большей частью аккуратные, парни и девушки плескались в воде. Некоторые уже вылезли, и теперь, в неглиже, грелись у костров вперемешку, кое-как накинув одежку.
Во дают, моржи. На дворе одно название что май месяц, а всё равно, в воду лезут только так. Ещё и плавать там умудряются, и сидят потом, медовуху с водкой хлебают. С собой целый жбан захватили, вот, в кустах стоит. Здоровенная такая оцинкованная бочка с краником, рядом в беспорядке чашки разбросаны.
Периодически подходят, наливают себе, выпивают на месте или несут к компаниям. Все веселые уже, несмотря на более чем прохладный ветерок с реки Многие по пояс голые, что мужчины, что женщины, без разницы. Обнимаются и целуются, некоторые пары уходят в лес, подальше от остальных.
Кстати, не только пары, которые из двоих состоят. Вот точно два парня девчонку повели в лес, заботливо так вынули из её рук чашку с недопитой медовухой, и, поддерживая под руки, повели. Можно было бы подумать, что повели обратно в лагерь, да нет же, ничего подобного, тропинка-то в стороне.
И надо же было тебе, дура, так напиваться-то?
Александра сначала потащила меня к медовухе, силой сунула в руки чашку.