Когда он вошел, Джен как раз высыпала на стол содержимое своей сумочки. Она повернула к нему растерянное лицо:
— Не видели, куда я дела свои ключи?
Тони почесал голову и нахмурился, словно старательно вспоминал.
— Знаете, я не помню, закрыли вы машину или нет, — сказал он.
— Черт! — Джен сгребла все в сумочку, схватила куртку и выскочила из офиса.
Ивенс проводил удивленным взглядом Тони, неторопливо последовавшего за ней.
Проходя мимо Ивенса, Тони пожал плечами:
— Что я могу поделать? Так уж я действую на женщин.
Хани — настоящее ее имя было Эмма Твайт, это теперь она стала называть себя Хани, Милашкой, — уже привыкла к своей новой жизни. Прежде она жила в Блэкберне в дрянной муниципальной квартирке. Ее мать все дни просиживала в пабе, пила с мужиками, потом приводила их домой и трахалась на кушетке в гостиной. Прошло лишь несколько месяцев с того дня, когда она покинула дом, чтобы не отвечать за воспитание троих младших братьев, а Хани казалось, что после этого она прожила целую жизнь. Она уже с трудом помнила, какой была тогда.
Она понимала, что ей очень повезло, когда оказалась под крылом у Джеки. Она наивно верила, что за это время, будучи в относительной безопасности, достаточно всему научилась и теперь могла работать одна. Но несколько прошедших дней показали, что это не так. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь занял место Джеки, помог ей справиться со страхом и одиночеством.
В тот день, когда она вошла в кафе «У Стэна», ее потянуло к столику, где в одиночестве сидела Ди Смарт, курила и смотрела в окно.
— Хай, Ди, — сказала она. — Хочешь еще чашку?
Ди смерила ее взглядом, будто прикидывала, что Хани может потребовать взамен.
— Угу, давай, — согласилась она со вздохом.
Хани зацокала на высоких каблуках и вернулась с двумя кружками чая и двумя шоколадными бисквитами.
— Вот, пожалуйста. — Она села напротив Ди, сдирая обертку со своей порции бисквита.
Ди по-прежнему смотрела на улицу.
— Ублюдки копы, шныряют повсюду, только клиентов распугивают, — мрачно заметила она.
— Чем скорей они поймают того, кто это делает, тем лучше для нас, — сказала Хани.
Ди презрительно махнула рукой:
— Это случится нескоро.
— Ты думаешь? — Хани старалась не показать свою тревогу.
— Не думаю, а знаю. Что, по-твоему, Крипер не дергает за ниточки?
Этот вопрос застал Хани врасплох. Ей никогда не приходило в голову связать это прозвище с преступлениями, которые сделали ее мир трудным и опасным.
— Ты думаешь, это как-то связано с Крипером? — спросила, она.
— Конечно, — нетерпеливо ответила Ди. — Копы достали меня своими вопросами. Слыхала ли я про Крипера? Знаю ли я, кто это? Знаю ли я того, кто затаил злобу на Сэнди? Бла-бла-бла.
— И ты ничего им не сказала? — Хани не могла понять, почему Ди молчала о таких важных вещах.
Ди прищурилась:
— Ты ненормальная, что ли? Думаешь, я хочу стать следующей жертвой?
Хани наморщила лобик. Она сознавала, что на титул Мозга Британии не потянет, но слова Ди показались ей нелогичными.
— Но ведь не будет никаких жертв, если Крипер сядет за решетку, — сказала она.
Ди стряхнула пепел с сигареты и закатила глаза, изобразив безграничное отчаяние.
— Когда ты наконец повзрослеешь, Хани! Никто Крипера и пальцем не тронет.
— Все равно…
Ди яростно тряхнула головой:
— Даже и не думай об этом. Иначе тебя похоронят, дуреха! — Она оттолкнула от себя чай, словно решила, что слишком обяжет себя, если его выпьет. — Я-то думала, ты набралась ума-разума на примере Джеки. Если не хочешь кончить тем же, не суй нос в дела Крипера.
Хани смотрела вслед уходящей Ди. Она печалилась, что так и не успела поделиться своими горестями, но сейчас ее озадачила скорей причина, чем сам факт. Может, Ди права и лучше не высовываться и не раскачивать лодку?.. А если Ди ошибается?
Дон Меррик понял, что Северо-Шотландское нагорье ему не нравится. Никогда в жизни он не видел таких безотрадных мест. Когда-то, еще до рождения детей, они с Линди ездили в Сахару на сафари. Так там просто бурлила жизнь по сравнению с этой серой пустыней. Когда он выехал из аэропорта Инвернесса, несколько миль были еще туда-сюда, но после того как он свернул с основной дороги на запад, он очутился посреди абсолютной пустоты. На карте дорога обозначена категорией «А», но самом деле она смахивала скорей на узкие грунтовки в «Пик-парке».
Тут и свихнуться недолго, решил он. Ничего, кроме серого камня и буро-зеленой растительности. Нет, не так. Ничего, кроме серого камня, буро-зеленой растительности и буровато-серых болот. Временами серый камень принимал вид унылых развалин — прежде они были домом или амбаром. Признаки человеческого присутствия встречались редко. Единственными живыми существами были овцы. За час езды он встретил две машины: лендровер и красный мини-автобус с надписью «Почта» на боку, обе ехали навстречу ему. Может, кто-то и любит величие и покой этих мест, решил Дон, но ему милее городская суета.
Сверившись с картой, он подумал, что через несколько часов сможет взглянуть на предполагаемую нору Ника Сэндерса, арестует беглеца и тогда опять сможет себя уважать. Успех оправдывает нарушение дисциплины. Кэрол будет вынуждена признать его способности, если он еще до темноты доставит в Брэдфилд педофила Ника Сэндерса.
Но темнота в этих широтах наступала рано. Считаные часы прошли после полудня, а уже сгущались сумерки. Хорошо, если он доберется при свете дня до залива Ачмелвич, а вот вернуться назад точно не успеет. Он пожалел, что не захватил с собой фонарь. Если ему встретится какой-нибудь очаг цивилизации, он сделает остановку и запасется всем необходимым.
Интересно, продается ли тут шоколад?
Тони не без причины сел за стол, который обычно занимал Кевин Мэтьюз, — чтобы Кэрол из своего кабинета не видела, что он делает. Она все еще разговаривала по телефону, а он листал телефонный справочник. Осторожно поглядывая на дверь, Тони водил пальцем по колонке фамилий. Господи, все трудней читать мелкий шрифт, подумал он. Пора дать глазам отдых.
Похоже, Кэрол заканчивала разговор.
— Да, я понимаю, все считают свой запрос безотлагательным, но у меня убийца похитил сотрудницу… — Пауза. — О'кей. Я понимаю…
В это время он нашел, что искал, нацарапал адрес на обрывке бумаги и сунул в карман. Кэрол вышла из кабинета.
— Джен сказала тебе? — спросила она.
— Джен? Сказала? — эхом отозвался он.
— Брэндону требуется психологический профиль. На пресс-конференции он уже сообщил, что обратился к профайлеру. Разумеется, местные журналисты знают, что это ты.
— Ах, ты об этом! Да-да. Она мне что-то говорила, — рассеянно ответил Тони, обдумывая дальнейшие действия. — Я догадываюсь, ты не захочешь сейчас продолжить разговор, который мы вели прошлой ночью? — спросил он, рассчитывая, что отвлечет ее внимание и она не заметит ничего необычного в его поведении.
Кэрол подняла брови:
— Нет, если ты хочешь, чтобы Брэндон всерьез относился к твоим словам.
— А ты думала об этом?
Кэрол пригладила волосы. Она выглядела усталой и расстроенной.
— Да, но, по-моему, это нам не поможет. Извини, Тони. Если сейчас у тебя нет ничего конкретного, все остальное потом.
Он встал:
— Ладно. Я понял. Поеду домой. Там мне лучше работается.
— Хорошо, потом поговорим, — машинально отозвалась она. Приложив к уху трубку, она уже набирала номер.
Тони вышел на улицу и поймал такси. Достал из кармана бумажку, назвал водителю адрес, сел на заднее сиденье и уставился в окно. Он так глубоко погрузился в свои мысли, что не заметил, как начал говорить вслух. Не замечал он и пристальных глаз таксиста в зеркале заднего вида. Его занимал лишь процесс, происходящий в голове убийцы.
— У тебя никогда не было того, что хотелось, — бормотал он. — Злая волшебница дала тебе при крещении незавидную долю и мозги, чтобы сознавать, насколько она незавидна. Так что ты постепенно учился использовать силу, прятать уязвимость, мстить за обиды, учился скрывать слабость за демонстрацией силы. Но невозможно без неудач, и вот ты теряешь уверенность в себе и ищешь возможности подкрепить ее, способ увеличить свои силу и власть. Ты становишься Голосом. — Он удовлетворенно кивнул.
В этом был смысл. Натянутая, но все-таки логика.
— Поначалу ты черпаешь силу в чужой слабости, — негромко продолжал Тони. — Находишь благодарного слушателя в Дереке, заставляешь его выполнять приказы и контролируешь каждое движение своей марионетки. Дерек проваливается, и ты остаешься ни с чем. Требуется время, чтобы вылепить из другой воли то, что тебе нужно. Ты находишь еще один податливый мозг, над которым можешь господствовать, еще одну голову, в которую можешь залезть, — и все начинается сначала. И вдруг появляется шанс заполучить жертву — ровню тебе, и ты не можешь устоять против такого искушения, верно?
Его монолог прервал обеспокоенный таксист:
— Эй, приятель, у вас все в порядке?
Тони подался вперед:
— Пока нет. Но надеюсь, скоро все наладится.
Секрет моего успеха — в моей способности применять планы к меняющимся обстоятельствам. Эту обезьяну пришлось дрессировать довольно долго, и у меня появилась надежда, что так же долго ее можно будет заставлять на меня работать. Но не тут-то было: выяснилось, что недоумок подловат, — а это риск, который я не могу себе позволить. В Тайлере можно было не сомневаться, он хранил верность, поскольку вкладывал много личного в задачу, поставленную мной. Этот же предаст меня, даже не сознавая, что делает.
Я подъезжаю к дыре, где он живет, и ставлю тачку за углом. Темнеет, все слишком торопятся попасть в тепло, чтобы обращать на меня внимание. Гляжу в зеркало заднего вида, не следит ли кто за мной, достаю из бардачка пушку — она приятно ложится в ладонь.