Рипли задумалась, что-то вспоминая.
– Тот, что попал на мой первый корабль, «Ностромо», готовился к тому, чтобы произвести потомство, хотя он не был королевой. Видимо, хотя бы часть из них должны быть гермафродитами. Самооплодотворяющимися – так, чтобы даже один изолированный индивид мог продолжить род. Воин-рабочий способен производить яйца, только медленнее, по одному за раз, пока не получится королева, которая примет на себя эту функцию. Вот как он смог зачать во мне королеву. Во всяком случае, это лучший вариант, что приходит мне в голову. Хотя я не ксенобиолог.
Она помедлила.
– Здорово, а? Я стану матерью матери Апокалипсиса. Я не могу сделать то, что должна. Так что ты должен мне помочь. Ты должен меня убить.
Диллон сделал шаг назад.
– О чем ты, на хрен, говоришь?
– Ты не понял, да? Со мной покончено. Я умру в ту минуту, когда она родится, потому что я уже не буду нужна для ее выживания. Я видела, как это происходит. И с этим-то я могу жить, если бы это не было таким жестким противоречием. Я была готова умереть еще тогда, когда впервые встретилась с этими тварями. Но будь я проклята, если позволю этим идиотам из «Вейланд-Ютани» забрать ее на Землю. У них может получиться, и на том человечеству придет конец. А может, и вообще всей жизни на планете. Не вижу причин, почему бы им не плодиться в любых животных, размером крупнее, скажем, кошки. Она должна умереть, но чтобы это произошло, кто-то должен убить меня. Сделаешь?
– Об этом не волнуйся.
– Это в чем-то забавно. Последнее время я столько убивала, а теперь не могу сделать это еще всего один раз. Может, это потому, что мне приходилось сосредотачиваться на выживании. Так что ты должен мне помочь, – она решительно посмотрела Диллону в глаза. – Просто убей меня. Обойдемся без речей.
Она повернулась к нему спиной:
– Давай, сделай это! Ты же вроде убийца… убей меня. Давай, Диллон. Соберись. Вспомни прошлое. Думаю, ты можешь это сделать, ты, здоровый уродливый сукин сын.
Он оглядел ее тонкую фигурку, бледную шею и поникшие плечи. Один точно направленный удар решит дело – рассечет позвоночник и спинной мозг, быстро и чисто. Смерть наступит практически мгновенно. А после он сможет заняться ее животом, чудовищным организмом, что растет внутри. Оттащить труп в плавильню и сбросить все в печь. Все произойдет за пару минут. Он поднял топор.
Мускулы его лица и рук судорожно напряглись, и топор с легким свистом рассек застоявшийся воздух. Диллон вложил в удар всю силу… и впечатал его в стену рядом с головой Рипли. Та дернулась, моргнула, после чего развернулась к заключенному.
– Что за черт? Я не о такой услуге просила.
– Мне не нравится проигрывать – никому и ничему. Та тварь уже убила половину моих ребят, а оставшиеся напуганы до усрачки. Пока она жива, ты Вселенную не спасешь.
– Ну, и в чем дело? Я думала, ты убийца.
– Я хочу добраться до этой твари, и для этого мне нужна ты. Если она тебя не убивает, так, может, это поможет делу?
Рипли беспомощно на него смотрела.
– Иначе – хер с тобой. Иди и сама покончи с собой.
– Мы оторвем ему задницу, и тогда ты меня убьешь?
– Без проблем. Быстро, без боли, легко, – он протянул руку и вытащил топор из стены.
Оставшиеся в живых собрались в главном зале. Эрон стоял чуть в стороне, потягивая что-то из стакана. Диллон и Рипли стояли бок о бок в центре, лицом к остальным.
– Вот такой вот выбор, – говорил здоровяк. – Вы умираете, сидя здесь на задницах, или, может быть, умираете там. Но там у нас хотя бы есть шанс прибить и тварь. А ведь за ней должок – она нас конкретно отымела. Может, мы хоть за остальных с ней рассчитаемся. Итак, что вам больше нравится?
Морзе недоверчиво уставился на него.
– О чем ты, на хрен, говоришь?
– Об убийстве этой здоровенной сволочи.
Внезапно обеспокоившись, Эрон шагнул вперед:
– Погоди. Спасатели уже летят. Почему бы нам просто не пересидеть?
Рипли пристально на него посмотрела.
– Спасатели для кого?
– Для нас.
– Дерьмо собачье, – резко бросила она. – Все, чего они хотят – это тварь. И ты это знаешь.
– Да мне плевать, чего они хотят. Они же нас не убьют.
– А вот я в этом не уверена. Ты не знаешь Компанию так, как ее знаю я.
– Да ладно тебе! Они нас вытащат отсюда, отвезут домой.
– Домой они заберут не нас, – отметил Диллон.
– Все равно это не значит, что мы должны идти и сражаться.
– Господи Боже, да полегче вы! – проскулил Морзе.
Эрон медленно покачал головой:
– Вы парни, похоже, совсем очумели. У меня есть жена. Ребенок. Я отправляюсь домой.
Лицо Диллона было суровым, неуступчивым, а в голосе звучала неприятная реальность:
– Очнись. Ты на хрен никому не сдался, Восемь-Пять. И ты не один из нас. Ты не верующий. Ты всего лишь человек Компании.
– Верно, – ответил ему Эрон. – Я – человек Компании, а не какой-то долбаный преступник. Вы постоянно мне говорите, какой я тупой, но я достаточно умен, чтобы не отхватить пожизненный приговор на этом куске камня, и я достаточно умен, чтобы подождать подкрепление, прежде чем идти воевать с этой тварью.
– Ну да. Ладно. Значит, ты просто сидишь тут на жопе. Хорошо.
Морзе дернул головой:
– А как насчет того, если я тоже останусь сидеть на жопе ровно?
– Без проблем, – заверил его Диллон. – Я и забыл. Ты же тот самый парень, который договорился с Богом жить вечно. Да и остальные гомики тоже могут сидеть ровно. А мы с ней, – он указал на Рипли, – мы сделаем все сами.
Морзе помедлил, увидел, что некоторые на него смотрят. Он облизнул нижнюю губу.
– Ну ладно. Я с вами. Я хочу, чтоб оно сдохло. Ненавижу ублюдка. Он ведь убил и моих друзей тоже. Но почему мы не можем подождать несколько часов, пока к нам не присоединятся спецы Компании с пушками? С хера ли мы должны отправляться на гребаное самоубийство?
– Потому что они его не убьют, – проинформировала его Рипли. – Они могут убить тебя – просто за то, что ты его видел, – но не чужого.
– Это безумие, – Эрон снова качал головой. – Просто дерьмо какое-то. Они не станут нас убивать.
– Думаешь, нет? – ухмылка Рипли была волчьей. – Первый раз они услышали про эту тварь от команды, которую и оплакивать было некому. На второй раз они послали морпехов – а это материал расходный. Что заставляет тебя думать, будто им есть дело до горстки двойных Y-хромосом на задворках космоса? Ты правда считаешь, что вам позволят вмешиваться в исследования Компании по разработке супероружия? Они считают вас мразью, всех вас. Им плевать, у кого из вас тут друг помер. Плевать.
Когда она закончила, повисла тишина. Потом кто-то сзади спросил:
– У вас план какой-нибудь есть?
Диллон оглядел товарищей, своих коллег по аду.
– Тут у нас не только шахта, но и очистной завод, так? Тварь боится огня, так? Все, что нам надо сделать – загнать ублюдка в большую форму для литья, а потом залить сверху расплавленный металл. – Он пнул стул. – Вы все умрете. Вопрос только в том – когда именно. Здесь столь же хорошее место, чтобы сделать первый шаг к небесам, как и любое другое. И оно наше. Пусть немного, но все – наше. И главный вопрос жизни – как ее окончить. Итак, вы хотите стоять в полный рост или умолять на коленях? Я на мольбы не очень-то настроен. Никто никогда мне просто так ничего не давал. Так что я говорю: пошло все на хрен. Давайте сражаться.
Люди смотрели друг на друга, и каждый ждал, что кто-то другой нарушит повисшую тишину. Когда это наконец-то произошло, откликаться начали быстро и уверенно:
– Да, ладно. Я в деле.
– Почему нет? Терять все равно нечего.
– Да… ладно… точно… Я в деле.
Чей-то голос прозвучал громче:
– Давайте надерем его долбаную задницу!
Кто-то улыбнулся:
– Ты держишь, а я буду бить.
– На хрен, – наконец бросил и Морзе. – Давайте им займемся.
Каким-то чудом они смогли частично включить освещение в коридорах. Проблема была не в энергии – центральный реактор обеспечивал ее в изобилии, – но терминалами, переключателями и прочей электроникой никто не занимался годами, а климат на Фиорине был влажный. Так что в некоторых коридорах и переходах свет был, но остальные так и остались погруженными во тьму.
Рипли задумчиво оглядывала литейную, пока Диллон и Трой толклись у нее за спиной. Трой был самым технически подкованным из выживших, потому что до того, как ему не повезло обнаружить жену в одном спальном мешке с собственным начальником, он успел построить короткую, но блестящую карьеру инженера. Он убил обоих, применив все технические навыки, какие только смог. Слабые отголоски временного безумия обеспечили ему билет до Фиорины. Теперь же он показывал, как работает управление и какие из инструментов ключевые.
Рипли неуверенно смотрела и слушала.
– Когда вы последний раз тут все включали?
– Шесть лет назад. Обычная проверка оборудования. Тогда последний раз и был.
Она поджала губы.
– А вы уверены, что поршень работает?
Ответил ей Диллон:
– Мы ни в чем не уверены. Включая тебя.
– Могу только сказать, что индикаторы в норме, – Трой беспомощно пожал плечами. – Ничего лучше все равно нет.
– Запомните, – напомнил им обоим Диллон, – мы сначала его тут запрем. Потом снимаем предохранитель, включаем поршень, и он спихнет этого ублюдка прямо в форму. Это высокотехнологичное производство с холодной штамповкой. Конец ему. Конец истории.
Рипли смерила его взглядом.
– Что, если кто-то облажается?
– Значит, нас поимеют, – спокойно ответил ей Диллон. – У нас только один шанс. Всего одна попытка, больше не будет. Просто не останется времени на перезарядку. Запомни, когда ты снимешь предохранитель, то на несколько секунд окажешься в ловушке вместе с этой гребаной тварью.
Рипли кивнула:
– Я это сделаю. Если вы, мальчики, не выроните мяч, то и я не подкачаю.
Диллон пристально на нее посмотрел.