— Ну… да, делился.
— Ты же мне друг. Ты мне нравишься.
— Ладно, я тоже против тебя ничего не имею, — заколебался Морс, потом решился и выругался: — А, черт побери, почему бы и нет? Никто не заслужил, чтобы его держали связанным целый день, как последнюю скотину. Даже такой здоровенный дурак, как ты. Только обещай вести себя тихо. Не вылезай из лазарета, а то я потом хлопот не оберусь.
— Конечно, Морс. Как скажешь. — Голик повернулся спиной к Морсу, и тот принялся развязывать веревки. — Нет проблем. Верь мне, друг. Если бы ты оказался на моем месте, я тебя обязательно бы освободил.
— Да, но только я не настолько свихнулся, чтобы самому залезать в твой мешок. А все другие знают, что я в своем уме, — сказал Морс.
— Перестань, не смейся надо мной. А что, разве я говорю, как ненормальный? Конечно, нет. Надо мной все смеются только потому, что я много ем.
— Дело-то совсем не в том, что ты обжора, а в том, как ты ешь. Не научили тебя хорошо вести себя за столом. — Морс сам засмеялся собственной шутке и развязал последнюю веревку. — Ну, кажется, все.
— Слушай, друг, помоги мне вылезти. У меня руки так онемели, что я не могу ими пошевелить.
— Черт! Мало того, что меня поставили смотреть за тобой, так теперь я должен еще и нянькой быть.
Морс стянул с Голика смирительную рубашку. Голик, как мог, старался ему помочь.
— А куда упрятали зверюгу, ты не знаешь?
— В ближайшее хранилище отходов на пятом уровне. Знаешь, мы его так прижали! И надежно упрятали! — Морс с гордостью добавил: — На Ахеронте хваленые десантники ничего не могли сделать, а мы — запросто!
Голик торопился восстановить кровообращение. Он помахал руками в стороны на уровне своих широких плеч, потом стал ими вращать, постепенно делая все более и более широкие круги.
— Но зверюга еще жива? — спросил Голик.
— Да-а. Живучая тварь! Ты бы видел, как она искорежила дверь! Металлокерамическую дверь, понимаешь? — Морс восхищенно покачал головой. — Ну и сильна, сволочуга! Но мы ее все равно поймали.
— Мне нужно увидеть зверя.
Взгляд Голика был направлен мимо Морса, на что-то, известное лишь ему одному. Теперь лицо сумасшедшего выражало непоколебимую, спокойную решимость.
— Мне нужно его увидеть, — повторил Голик. — Он мой друг.
Морс осторожно отступил на шаг.
— Что за чепуху ты несешь? — сказал он и оглянулся на дверь.
Голик молниеносно сорвал со стены небольшой огнетушитель. У Морса округлились глаза. Он метнулся к двери, но… слишком поздно. Огнетушитель опустился ему на голову раз, другой, и Морс упал без чувств.
Голик задумчиво посмотрел на товарища и с искренним сожалением сказал:
— Извини, брат, но я боялся, что ты не поймешь. Цыгарками больше делиться не будем.
Он перешагнул через тело Морса и бесшумно исчез в коридоре.
12
Эрон суетился возле коммуникатора. По должности он имел право доступа к системе дальней космической связи, но за все проведенные на Фиорине годы ему так и не пришлось ни разу воспользоваться этим правом. В тех редчайших случаях, когда возникала необходимость установления почти мгновенной двусторонней связи между колонией и Компанией, на коммуникаторе работал сам Эндрюз. Эрон почувствовал большое облегчение, когда на экране зажглись сигналы, которые свидетельствовали о том, что контакт со всеми ретрансляционными станциями установлен.
Эрон стучал по клавишам, а Рипли не отходила от него ни на шаг. Она не подсказывала, не надоедала советами, за что Эрон втайне был ей очень благодарен.
На главном экране появилось отправленное Эроном сообщение; каждая буква этого сообщения требовала огромных затрат энергии. К счастью, с исправно работавшим термоядерным реактором жители Фиорины не испытывали недостатка в энергии. Что же до затрат энергии и средств на ретрансляционных станциях, то Эрон предпочитал об этом не думать, — придет время, Компания сама напомнит.
ФУРИЯ-361 — КОЛОНИЯ КЛАССА С, ФИОРИНА
СООБЩАЮ О ГИБЕЛИ НАЧАЛЬНИКА
КОЛОНИИ ЭНДРЮЗА, ФЕЛЬДШЕРА
КЛЕМЕНЗА, ВОСЬМИ НИЖЕПЕРЕЧИСЛЕННЫХ ЗАКЛЮЧЕННЫХ…
Эрон закончил набирать фамилии погибших и оглянулся на Рипли.
— Итак, с этой частью покончено. Все коротко и ясно, как требует того Компания. Что передавать дальше?
— Объясните, что именно произошло. Что на аварийно-спасательном корабле вместе с нами прибыла чужая тварь. Что она пробралась на комплекс и уничтожила одного человека за другим, пока мы не разработали план ее захвата и не воплотили этот план в жизнь.
— Да, конечно. — Эрон снова повернулся к клавиатуре и в нерешительности замер. — Как ее назвать? Просто чужой тварью?
— Для Компании вполне сойдет. Они сразу поймут о чем речь. Но правильнее называть тварь ксено-морфом.
— Ага. — Эрон снова заколебался. — Как это слово пишется?
— Вот так. Вы разрешите?
Рипли нетерпеливо оттолкнула Эрона и склонилась над клавиатурой.
— Сделайте одолжение, — ответил Эрон.
Он восхищенно следил за пальцами Рипли, ловко мелькавшими над клавишами.
ПОЙМАН КСЕНОМОРФ. ПРОСИМ
РАЗРЕШЕНИЯ НА УНИЧТОЖЕНИЕ
Рипли встала и отошла от панели коммуникатора. Эрон нахмурился.
— Это уже лишнее. Мы все равно не сможем его убить. У нас нет никакого оружия, разве вы забыли?
Рипли пропустила замечание Эрона мимо ушей: все ее внимание было приковано к экрану.
— Это они знают и без нас.
— Тогда зачем запрашивать разрешение?
Эрон явно чего-то недопонимал, а Рипли не торопилась рассеять его недоумение — ее мысли были заняты куда более важными проблемами.
Ну конечно, не прошло и минуты, как на экране уже стали появляться буквы. Рипли нерадостно улыбнулась. Ответ не заставил себя ждать. Сомневаться не приходилось: Компания опасалась, что, не получив разрешения, Рипли начнет действовать по собственному усмотрению.
ФУРИИ-361 — КОЛОНИИ КЛАССА С
ОТ СЕТИ КОМКОН УЭЙЛЕНД-ЮТАНИ
СООБЩЕНИЕ ПОЛУЧЕНО
Эрон устало откинулся на спинку стула.
— Видите? Они всегда так отвечают. Относятся к нам, как к последнему дерьму. Как будто ради нас не стоит тратиться на пару лишних слов…
— Подождите, — прервала его Рипли.
Эрон не успел моргнуть, как вслед за обычным официальным подтверждением на экране стали появляться и другие слова:
СПАСАТЕЛЬНАЯ БРИГАДА ПРИБЫВАЕТ ВАШУ
ОРБИТУ 12.00 БУДЬТЕ ГОТОВЫ ПРИЕМУ В
РАЗРЕШЕНИИ УНИЧТОЖИТЬ КСЕНОМОРФА
ОТКАЗАНО ИЗБЕГАЙТЕ ЛЮБЫХ КОНТАКТОВ
ДО ПРИБЫТИЯ СПАСАТЕЛЬНОЙ БРИГАДЫ
ПОВТОРЯЮ — В РАЗРЕШЕНИИ
КАТЕГОРИЧЕСКИ ОТКАЗАНО
Даже и этим послание не кончалось, но дальше ничего нового не было сказано. Для Рипли и этого было достаточно.
— Черт! — Она отвернулась и задумалась, покусывая губы. — Я так и знала!
Не отрывая глаз от экрана, Эрон забросал Рипли вопросами:
— Что вы хотите сказать? Что вы знали? Это еще ничего не значит. Они же понимают, что у нас нет оружия.
— Тогда почему "категорически отказано"? Почему Компания так упорно настаивает, чтобы мы не делали того, что, как им хорошо известно, мы не сможем сделать при самом большом желании?
Эрон недоумевающе пожал плечами:
— Должно быть, они хотят исключить всякую возможность нарушения приказа.
— Вот именно, — мрачно пробормотала Рипли, — они хотят исключить всякую возможность.
— Послушайте, — вдруг забеспокоился Эрон, — надеюсь, вы не собираетесь отменить приказ Компании?
На этот раз Рипли улыбнулась:
— Кто, я? Разве я на это способна?
Помещение возле входа в хранилище токсичных отходов освещалось неважно, но недостаток освещения не смущал двух заключенных, стоявших на страже у дверей. Теперь в тоннелях и коридорах комплекса не было ни единого существа, которое могло бы причинить вред людям, и даже пойманная тварь давно утихомирилась. На тяжеленной двери по-прежнему красовались все те же три огромные шишки. Они не увеличивались в размерах, и число их не изменилось.
Один из караульных небрежно прислонился к стене и заостренным обломком пластика старательно выковыривал грязь из-под ногтей. Его напарник, сидя прямо на холодном полу, негромко рассуждал:
— А я говорю, эта зверюга уже сдохла.
У заключенного был крупный нос с горбинкой; в другом месте и в другое время его можно было бы принять за ливанского купца.
— Почему ты так думаешь? — спросил его любитель чистых ногтей.
— Ты же слышал, что сказал хозяин. Эта коробка закрывается наглухо: оттуда ничего не выходит, туда ничего не попадает. — Он ткнул пальцем в сторону двери. — Даже газы.
— Да. Ну и что?
Второй караульный покрутил пальцем у виска.
— Пошевели мозгами, дубина. Если оттуда не выходят даже газы, значит, туда воздух не попадает. Эта зверюга сидит там уже столько, что успела не раз передышать всем воздухом, который там был.
Первый караульный бросил осторожный взгляд на искореженную дверь.
— Ну, может, оно и так.
— Что значит — может? Зверюга-то огромная. Стало быть, ей нужно много воздуха. Намного больше, чем человеку.
Первый караульный оставался при своем мнении:
— Откуда мы знаем? Она же не человек. Может, ей нужно меньше воздуха. А может, она впадает в спячку или что-нибудь в этом роде и тогда совсем не дышит.
— А может, ты откроешь дверь и посмотришь, как зверюга себя чувствует?
Первый караульный бросил свое занятие, тоскливо зевнул, но тут же встрепенулся:
— Эй, ты слышал?
Второй повернул голову направо, в сторону тускло освещенного главного тоннеля и усмехнулся:
— В чем дело? Тебе уже привидения мерещатся?
— Да нет же. Будь я проклят, если не слышал.
Теперь и второй караульный услышал приближавшиеся шаги.
— Черт!
Любитель чистых ногтей оторвался от стены, встал в центре тоннеля и внимательно посмотрел вдаль.