В разорванной груди старпома зияла огромная неровная дыра. Даже с расстояния в несколько метров Даллас видел, как сместились внутренние органы, чтобы образовать достаточно пространства для твари. По полу и столу были разбросаны тарелки. Большую часть недоеденной еды покрывал скользкий слой крови.
– Нет-нет-нет-нет… – снова и снова повторяла Ламберт, бессмысленно глядя на стол.
– Что это было? – прошептал Бретт, не отрывая взгляда от тела Кейна. – Господи, что это было?
Рипли отвернулась, и ее вырвало. Паркеру было так худо, что он даже не подумал подколоть ее этим.
– Оно все это время в нем росло, а он даже не подозревал…
– Оно использовало его в качестве инкубатора, – тихо высказал версию Эш. – Подобно тому, как некоторые виды ос на Земле поступают с пауками. Сначала они парализуют паука, потом откладывают в тело яйца. Когда личинка вылупляется, она начинает кормиться…
– Бога ради! – заорала Ламберт, выйдя из ступора. – Заткнись, а?
– Я только… – обиженно начал Эш, потом поймал взгляд Далласа, едва заметно кивнул и сменил тему. – Произошедшее очевидно и не нуждается в объяснениях.
– Это черное пятно на медицинских мониторах, – Далласу тоже было плохо. Он подумал, выглядит ли он таким же потрясенным, как остальные. – Все-таки оно было не на линзах. Оно было внутри. Почему сканер ничего об этом не сказал?
– Не было причин – никаких причин – подозревать что-то подобное, – быстро пояснил Эш. – Когда мы сканировали его изнутри, пятно было слишком маленьким, чтобы вызвать опасения. И оно действительно походило на дефект линз. Если подумать, на них вполне может оказаться аналогичное пятно.
– Не понимаю.
– Есть вероятность, что на этой стадии развития существо генерирует некое биополе, способное блокировать излучение сканера. В отличие от первой формы, «руки», которую мы видели насквозь без каких-либо проблем. Бывали случаи, что другие существа создавали схожие поля. Подобное предполагает наличие условий жизни, о которых мы не можем и гадать. Или же оно стало результатом сознательно выработанной защитной тактики в ответ на такие сложные условия, что я предпочту вовсе не строить догадок.
– Все сводится к тому, – заметила Рипли, вытирая рот чистой салфеткой, – что у нас еще один чужой. Вероятно, не менее враждебный и вдвойне опасный.
Она с вызовом посмотрела на Эша, но в этот раз научный сотрудник не смог или не захотел возразить.
– Да. И эта тварь свободно бегает по кораблю, – Даллас неохотно подошел к телу Кейна. Остальные с заминкой последовали за ним. Необходимо было все осмотреть, невзирая на отталкивающее зрелище. Паркер и Ламберт, Рипли и Эш, а за ними и остальные обменялись красноречивыми взглядами. Снаружи огромная угрожающая Вселенная плотно сомкнулась вокруг «Ностромо». Густой запах крови наполнял коридоры, примыкающие к кают-компании…
Паркер с Бреттом спустились по трапу, который вел к служебной палубе, и присоединились к группе усталых удрученных охотников.
– Что-нибудь нашли? – поинтересовался Даллас у собравшихся. – Странные запахи, кровь… – он помедлил. – Куски Кейна?
– Ничего, – ответила Ламберт.
– Ничего, – эхом отозвался Эш, на лице которого ясно читалось разочарование.
Паркер отряхнул руки от пыли.
– Ни черта не нашли. Оно умеет прятаться.
– Ничего не заметили, – подтвердил Бретт. – Не представляю, куда оно могло деться. Хотя на корабле есть места, куда оно пробраться может, а мы – нет. Но я не думаю, что хоть что-нибудь смогло бы выжить в горячих трубах.
– Не забывай, в каких условиях проходило его… э… – Даллас посмотрел на Эша. – Как бы ты назвал первую стадию?
– Предличиночная. Просто название. Я не имею понятия о его цикле развития.
– Да уж. В общем, давайте не забывать, в каких условиях оно жило в первом воплощении. Мы знаем, что оно очень крепкое и чертовски легко адаптируется. Я бы не удивился, устрой оно гнездо на одной из реакторных камер.
– Если оно спряталось именно там, мы туда не доберемся, – заметил Паркер.
– Значит, будем надеяться, что оно убежало в другую сторону. Туда, куда мы можем за ним пойти.
– Мы должны его найти, – лицо Рипли отражало общую озабоченность.
– Почему бы нам просто не уйти в гиперсон? – предложил Бретт. – Закачаем воздух обратно в контейнеры, и пусть оно задохнется.
– Во-первых, мы не знаем, как долго эта форма способна существовать без воздуха, – горячо возразила уорент-офицер. – Может, ему вообще воздух не нужен. Мы видели только рот, не ноздри.
– Ничто не может выжить без хоть какой-то атмосферы, – Бретт все еще настаивал на своем варианте, но его голос звучал уже менее уверенно.
Рипли подняла бровь.
– Хочешь поставить на это свою жизнь?
Инженер не ответил, и она продолжила:
– Кроме того, ему надо продержаться без воздуха очень недолго. Может, оно умеет получать необходимые газы из своей… еды. В морозилках мы станем легкой… спящей добычей. Помнишь, как легко первая форма расплавила лицевую панель шлема Кейна? Кто гарантирует, что новая версия не может поступить так же с морозилками? – она покачала головой. – Я ни за что не уйду в сон, пока мы не найдем эту тварь и не убьем ее.
– Но мы не можем ее убить! – Ламберт зло пнула палубу. – Скорее всего, внутри оно устроено так же, как первая версия. Значит, если мы разрежем ее лазером, она наверняка зальет все кислотой. Существо гораздо больше той «руки». Если оно истекает той же жидкостью, то может прожечь дыру, которую нам не заделать. Вы знаете, насколько важна целостность корпуса при сверхсветовой. Не говоря уже обо всем том оборудовании, которое проходит через внешнюю оболочку.
– Вот херня, – проворчал Бретт. – Если мы не можем его убить, то что нам делать, когда его выследим?
– Нам нужно, – сказала Рипли, – каким-то образом его найти, поймать и выбросить с корабля, – она посмотрела на Далласа, ожидая одобрения.
Капитан задумался на секунду.
– Не вижу других вариантов. Попробуем.
– Еще немного разговоров вместо действий, и будет неважно, что мы решим, – сообщил Эш. – Наши запасы рассчитаны на то, что экипаж проводит вне гиперсна ограниченное количество времени. Очень ограниченное. Я настоятельно рекомендую организовать поиски немедленно.
– Верно, – быстро согласилась Рипли. – Первым делом надо его найти.
– Нет, – странным голосом возразил Даллас и, когда на него обратились недоумевающие взгляды, добавил: – Сначала нужно сделать кое-что другое.
Он оглянулся на кают-компанию, где они оставили тело Кейна.
Из разнообразных припасов удалось набрать достаточно материала на грубый саван, который Паркер из-за отсутствия иголки с ниткой запаял лазером. Работа была кустарной, и упрощение этой важной церемонии беспокоило экипаж всю дорогу от главного шлюза. Утешало лишь то, что они сделали все, что могли. Можно было бы заморозить тело для правильных похорон на Земле, но тогда из-за прозрачной крышки морозильной камеры они все увидели бы выпотрошенное тело Кейна сразу после пробуждения. Лучше было сбросить его прямо здесь, быстро и чисто, чтобы можно было как можно скорее забыть о случившемся.
Вернувшись на мостик, они заняли свои места. От уныния воздух стал густым, как вазелин. Даллас проверил показания и угрюмо приказал:
– Закрыть внутренний люк.
Рипли кивнула.
– Шлюз еще герметичен?
Снова кивок.
Даллас помедлил, переводя взгляд с одного мрачного лица на другое. Никто не поднял на него глаз.
– Кто-нибудь хочет что-то сказать?
Говорить было нечего. Кейн умер. Был жив, а затем перестал жить. Никто в экипаже не умел особенно хорошо обращаться со словами. Высказалась только Ламберт:
– Заканчивай.
Это слово не казалось Далласу подходящей эпитафией, но сам он мог думать только о том, что они зря тратят время. Он махнул рукой Рипли, и та нажала кнопку. Внешняя стена шлюза раскрылась. Воздух, остававшийся внутри, вынес тело Кейна в пустоту.
К счастью похороны – Даллас не мог заставить себя относиться к ним как к простому сбросу мусора – прошли быстро. Уход Кейна в последний путь оказался чище, чем смерть. В сознании Далласа все еще перекатывался, будто камешек в ботинке, последний мучительный крик старпома.
Все снова собрались в кают-компании. Обсуждение шло легче, когда никому не приходилось тянуть шею, чтобы разглядеть всех собравшихся. Еще это дало капитану повод вернуть всех на место событий, чтобы вычистить следы жуткого происшествия.
– Я проверила запасы. Со стимуляторами мы можем продержаться неделю, – сообщила Рипли. – Может, еще день сверх того, но не больше.
Бретт почесал подбородок.
– А потом?
– Потом у нас закончатся пища и кислород. Без еды мы какое-то время обойтись сможем, без кислорода – нет. И это делает бессмысленным вопрос, возможно ли выжить на непереработанном сырье для искусственной пищи.
Представив себе эту неаппетитную перспективу, Ламберт скривилась:
– Спасибо. Думаю, я предпочту умереть.
– Ладно, – Даллас старался, чтобы его голос звучал уверенно. – Значит, у нас есть неделя активной работы. Полно времени. Более чем достаточно, чтобы найти одного маленького пришельца.
Бретт опустил глаза.
– Я все еще считаю, что стоит попробовать выпустить воздух. Это может его убить. Как по мне, самый безопасный вариант. Избавляет от необходимости разбираться с ним напрямую. Мы же не знаем, какие неприятные трюки может выдать эта форма.
– Мы это уже обсуждали, – напомнила Рипли.
– Тогда мы думали о том, чтобы провести это время в морозильниках. А если мы вместо этого наденем скафандры и выпустим воздух? Оно не сможет подкрасться, пока мы бодрствуем.
– Что за роскошная идея, – судя по тону, Ламберт думала строго противоположное.
– Что тебе не нравится?
– В костюмах воздуха на сорок восемь часов, а до дома лететь десять месяцев, – объяснил Эш. – Если существо способно обойтись без воздуха в течение двух суток, мы возвращаемся к тому, с чего начали, но теряем два дня в скафандрах.