Но скорее всего голова кружилась потому, что к Эрнесто вновь возвращались уже знакомые ему неприятные симптомы: слабость, головокружение, неконтролируемая дрожь, резь в глазах от света – и беспричинная ярость. На днях он уже сорвался из-за пустяка на тихого Мигеля, нахамил громкоголосому Камило и едва не сцепился с Модесто.
Продолжать рисковать и дальше было опасно: Эрнесто понимал, что он не в силах контролировать себя и что в любой момент он может банально вцепиться в горло одному из своих товарищей.
Впрочем, теперь он знал, что может принести ему облегчение.
Его человеческая часть восставала против таких мыслей всем своим существом, но другая, новая его половина, наоборот, не могла дождаться, когда же он наконец приступит к действиям.
Арройо-де-Инфьерно, Тростниковый остров,
22 января 1957 года
Лежа в колючих кустах, Эрнесто тщательно изучал армейский пост. Шестеро каскитос, как и доложили разведчики. Все вооружены, но при этом довольно расслаблены – поиски повстанцев продолжалась вот уже третью неделю, поэтому напряжение и внимание первых дней значительно ослабли.
К тому же они совсем не ожидали, что загнанная дичь решится пойти в атаку на своих охотников.
– Ты уверен? – добрый десяток раз переспрашивал Фидель, прежде чем позволить ему в одиночку пойти на самоубийственное по всем меркам задание. – Может, все-таки возьмешь с собой хотя бы нескольких ребят?
– Я уверен, – каждый раз твердо отвечал Эрнесто. Ему вовсе не улыбалось, чтобы его товарищи узнали, что и как он собирается делать.
Человеческая часть Эрнесто по-прежнему ужасалась от мыслей о новоприобретенной потребности пить кровь. На что другая его часть совершенно логично возражала, что это теперь для него не выбор, а совершенно определенная необходимость. И в итоге Эрнесто нашел компромисс – уж если он и должен убивать, чтобы справляться со своим недугом, то следует делать это с пользой для дела и для товарищей. А именно – пить кровь врагов.
И сейчас, глядя на армейский пост, Эрнесто напоминал себе, что делает это не только для себя, но и для достижения общей цели.
Впрочем, пока Эрнесто довольно смутно представлял, как именно собирается расправиться с солдатами на посту. Да, он легко одолел троих солдат тогда, в джунглях, но он совершенно не контролировал себя и даже не помнил, что именно делал; тогда его полностью захватили новые инстинкты, которые им и руководили.
Может, и сейчас положиться на них?
Эрнесто прикрыл глаза и прислушался к своим ощущениям.
И действительно, почти сразу он уловил проблески тепла и энергии. Шесть солдат – шесть источников. Ощущение их присутствия становилось все сильнее, приобретало густоту и насыщенность, заставляло остальной мир вокруг выцветать до уже знакомого серого, полного холодных теней, оставляя яркими лишь шесть багровых пятен неподалеку.
Новая часть Эрнесто ощутила присутствие теплых источников, проснулась в предвкушении близкой добычи – и вдруг словно вывернула все его внутренности наружу. Эрнесто показалось, что он протяжно закричал, хотя на самом деле не издал ни звука. Что-то мощное и сокрушительное вырвалось у него из груди и устремилось по направлению к вражеским солдатам. Этот безмолвный крик не прекращался, повторяясь вновь и вновь – до тех пор, пока перед Эрнесто не появился вдруг один из каскитос – спокойный и безразличный ко всему, будто завороженный. В его глазах не было ни страха, ни проблеска сознания, он просто стоял и ждал.
Эрнесто, по-прежнему не отдавая себе отчета в том, как у него все это получается, словно со стороны наблюдал, как каскитос на негнущихся ногах делает еще несколько неловких шагов прямо к нему и поворачивает и наклоняет голову, подставляя беззащитное горло…
Густая, уже хорошо знакомая на вкус кровь наполнила Эрнесто бурлящей энергией, заставила почувствовать себя как никогда живым, невообразимо сильным и могучим.
Через несколько минут, небрежно отбросив в сторону безжизненное тело, Эрнесто перевел взгляд на автомат мертвого солдата. Отряд Фиделя практически безоружен, так что любое оружие им сейчас очень пригодится. А на посту – еще пятеро солдат. И оказывается, ему вовсе не обязательно нападать на них и тратить боеприпасы.
Некоторое время спустя рядом с Эрнесто лежало пять трупов, а сам он был буквально переполнен силой; в нем все бурлило и кипело, требуя немедленных действий, и казалось, что ничего невозможного для него больше не существует.
И только последний каскитос с нашивками капитана почему-то не спешил добровольно подставить ему горло. Когда он подошел к Эрнесто, его глаза вовсе не были пусты и безвольны, а автомат в руках целил прямо ему в живот. Каскитос как-то по-особому глянул на Эрнесто, а затем, к полной неожиданности последнего, спросил:
– Какого черта ты делаешь?
– Что? – выдохнул Эрнесто.
– Я говорю, какого черта ты шлешь Зов своим?
Сбитый с толку Эрнесто продолжал непонимающе таращиться на каскитоса, который обращался к нему так спокойно, будто под ногами у него не лежали вповалку пять бездыханных тел, а разорванное горло и выпитая кровь были совершенно обычным делом.
Каскитос терпеливо вздохнул.
– Я все понимаю, – рассудительно заговорил он. – Кто думает о лицензиях, когда война предоставляет такие возможности? Полное раздолье и никакого контроля, ведь никто не будет разбираться, от чего умер еще один человек! Но ты все-таки знай меру и не направляй Зов на своих!
– О чем ты, черт возьми, говоришь? – наконец сформулировал вопрос Эрнесто. – Какой зов? Какие «свои»?
Капитан озадаченно склонил голову и смерил его недоуменным взглядом.
– Ты что, не видишь, что я тоже Темный Иной?
– Темный Иной? – повторил за ним Эрнесто. Слова вызывали какое-то смутное воспоминание, за которое он пока не мог ухватиться.
Каскитос нахмурился.
– Кто тебя инициировал? – спросил он. – Разве тебя совсем ничему не научили?
– Инициировал? – снова, словно попугай, повторил Эрнесто.
– Невероятно! – изумленно выдохнул капитан. Задумчиво, словно и не стоял перед вооруженным врагом, достал сигару, неторопливо закурил, молча предложил еще одну Эрнесто. Тот автоматически взял. – Ты что же, вообще ничего не знаешь? Про Иных, про Темных и Светлых, не слышал про Дозоры, Договор, про Сумрак, в конце концов? И про то, что ты – вампир?
Эрнесто пошатнулся – его словно ударили под дых.
Разумеется, он не был глупцом и не мог отрицать очевидные факты. Он убивал людей и пил их кровь.
Но и принять эти факты он тоже вот так запросто не мог – холодный рассудок врача упорно твердил, что вампиров не существует. И сейчас вот так буднично услышать это из уст другого человека оказалось для Эрнесто шоком.
– Я – вампир? – растерянно переспросил он.
– А ты думал, – фыркнул каскитос и кивнул на обескровленные тела на поляне, – что ты зубная фея?
Эрнесто нахмурился.
– Но как я стал вампиром?
– Ну, с этим все просто: тебя инициировал другой вампир. Комариными укусами, – при этих словах его собеседник раздраженно прихлопнул очередного москита на шее, – это не передается.
– Но почему я ничего об этом не знаю… и не помню?
– А вот это очень хороший вопрос. – Капитан выпустил клуб табачного дыма и задумчиво проследил за тем, как тот растворяется в воздухе. – Если тебя инициировали без твоего согласия – а я понимаю, что именно так все и было, – то это серьезное нарушение Договора, и Дозоры виновного вампира по головке не погладят.
– Ты сказал про своих. Значит, ты тоже вампир? – продолжил свои попытки разобраться в происходящем Эрнесто.
– Я не вампир. Я колдун. Но и ты, и я – Темные Иные, мы на одной стороне, понимаешь? – Каскитос поймал смятенный взгляд Эрнесто и вздохнул. – Смотри. Очень редко среди людей встречаются такие, у кого есть особые способности, кто может входить в Сумрак… Ты наверняка в нем бывал – ну, это когда мир вокруг тебя словно меняется на серый и холодный.
Эрнесто кивнул. Да, именно таким становился мир всякий раз, когда с ним происходило что-то, выходящее за грань обычного. К примеру, тот случай с партизанами на мосту или вскоре после этого на футбольной игре…
– Это и есть Сумрак. Тех, кто умеет в него входить, называют Иными. Мы обладаем особой Силой, которая позволяет нам творить то, что обычные люди считают магией. Иные могут быть Светлыми и Темными. Есть Договор, который регулирует наши правила поведения, и существуют Ночной и Дневной Дозоры, которые следят за его исполнением.
И тут наконец память услужливо подсказала Эрнесто, где он уже слышал нечто подобное об Иных, о Светлых и о Темных. От своей бабушки Паолы. Сделав ему амулет, абуэла тогда сказала, что он, ее маленький Тэтэ, – Иной и что он должен был стать Светлым. Великим Светлым. Но против своей воли стал Темным, и эта Тьма больше не дает пробиться его Свету. Тогда Эрнесто ей не поверил и недолго думая отмел ее слова как суеверную чушь. Но сейчас они внезапно обрели смысл.
– То есть я – Темный Иной, – медленно произнес Эрнесто. – Но что, если я не хочу им быть? Что, если я хочу быть Светлым?
Каскитос усмехнулся.
– Не выйдет, приятель, вампиры по определению не могут быть Светлыми.
Эрнесто прикрыл глаза, размышляя.
Его рациональная, разумная часть, та, что была дипломированным врачом, упорно не желала верить в мистические истории про вампиров и Иных. Но эта часть уверенно проигрывала другой, верящей в то, что все услышанное – правда. Только вот окончательно принять эту правду было непросто.
– И что мне теперь делать? – спросил Эрнесто.
– Что тебе теперь делать? – повторил за ним капитан. – Да ничего особенного… Ты продолжаешь жить как жил, просто помни, что ты – Иной. При первой возможности съезди в здешнюю столицу, только постарайся не натворить глупостей, и зайди там в Дневной Дозор. Они обучат тебя основам… Ах, да, еще ты больше не шлешь Зов своим же Темным, – усмехнулся он.