Вика, наблюдающая за происходящим со стороны, не могла поверить своим глазам. Откуда у ее Миши магические способности?
– Оставьте Пабло и амулет в покое! – громко потребовал Карлос. Мимоходом воздвигнув защиту от вооруженных солдат, неугомонный старик схватил Лусию и Альваро за руки, снова образовывая Круг Силы.
Еще мгновение – и, ко всеобщему удивлению, к ним присоединился Эстебан.
– Лучше поздно, чем никогда, – пряча улыбку, хмыкнула Люсия и тактично вложила свою ладонь в руку главы Ночного Дозора.
Один за другим, следуя примеру своего главы, остальные дозорные, наплевав на нейтралитет, тоже присоединились к Кругу Силы. Ни у кого не вызывало сомнений, что, если потребуется, они отдадут все до последнего.
Инквизитор смерил взглядом решительно настроенных Иных и сантеро, затем быстро оценил поредевшую цепочку солдат и Иных Чужого Дозора за своей спиной. Несколько минут назад он был уверен в превосходстве своих сил, но сейчас…
– Последняя возможность разрешить дело мирно, – произнес он. – Иначе мне придется пойти на крайние меры.
– Как же вы любите громкие слова, – усмехнулся Пабло. – Крайние меры, последняя возможность… Человек, очень сильно к чему-то стремящийся и имеющий реальную возможность это получить, не станет тратить время на предупреждения. У тебя нет ничего, что могло бы меня напугать.
– Ты действительно так думаешь, старик? – загремел в ответ голос Инквизитора. – Ты считаешь что Инквизиция не в состоянии справиться с одним упрямым колдуном? Тогда ответь мне – ты знаешь, что такое Саркофаг Времен?
Бабалао нахмурился.
В напряженной, настороженной тишине Инквизитор продолжил:
– Саркофаг создает капсулу вне пространства и времени, так что заключенные в ней останутся там навечно. Вот он, амулет активации, – в моей руке. Я устал с тобой спорить, старик. Если ты продолжишь упорствовать, я применю его, и вы с вашим амулетом и аше Че навсегда исчезнете из этого мира. Это касается и всех твоих сторонников – по крайней мере тех, кто настолько глуп, что готов провести следующие несколько десятков тысяч лет в компании с тобой и столь горячо любимым вами Че. Посмотри мне в глаза, старик, и скажи, пустая ли это угроза…
Тишину нарушил тяжелый вздох Пабло, в руках которого непонятно откуда появился амулет – половинка самого обычного на вид камня, на месте скола которого вспыхивали сотни серебристых звезд. Несмотря на угрозу навеки оказаться изолированным от этого мира, бабалао по-прежнему не казался напуганным.
– Я всегда знал, что раньше или позже вы все добьетесь своего, – спокойно заговорил Пабло, оглядывая собравшихся у здания Ночного Дозора сантеро, Иных и людей. – Я знал, что раньше или позже у сантеро получится успешно провести ритуал возрождения Че. Я знал, что Инквизиция и Чужой Дозор не оставят меня в покое и раньше или позже сделают последнюю попытку забрать амулет. В прошлый раз у них уже получилось забрать у меня моего сына… Значит, ты так жаждешь заполучить эту вещицу, что действительно готов запереть всех этих людей, беззаветно преданных Че, в вечной темнице? – спросил он и, получив в ответ безмолвный кивок, как-то просто и буднично бросил камень в подставленную Инквизитором ладонь.
Все – и сантеро, и Иные, собравшиеся под зданием Ночного Дозора, в унисон выдохнули, не веря своим глазам. Лусия даже бросилась было вслед за амулетом, но ее удержал Карлос.
– Че и при жизни нельзя было заставить делать то, чего он не хотел, не так ли? – обратился Пабло к изумленным его вероломством guerilleros, и те неохотно кивнули. – Так почему ты решил, что сможешь заставить его сделать это после смерти? – повернулся бабалао уже к Алехандро. – Если бы Че и вернулся к нам, то только потому, что сам этого захотел. Ты все сделал как надо, Алехандро. Ты правильно провел ритуал, нашел правильное тело. И Че пришел. При желании он мог бы занять тело того Темного – но не стал. Это была его последняя проверка, последняя битва, которую он выиграл, – теперь Пабло обращался уже ко всем сразу. – Если бы Че воспользовался возможностью и действительно вернулся в наш мир, его и впрямь пришлось бы уничтожить. И я бы сделал это сам. Но Че не вернулся. Значит, он помнит, чем стал, – и по-прежнему держится стороны Света.
– И именно поэтому ты его предал – испугавшись в самый последний момент, когда Че нуждался в тебе больше всего, – ни к кому не обращаясь, грустно прошептал Карлос.
Бабалао лишь покачал головой, но вместо того, чтобы ответить старику, обернулся к Инквизитору, задумчиво крутящему в руках камень.
– Ты молодец, Инквизитор. Ты добился своего. И вместе с тем ничего не достиг. – И, глядя на его непонимающее лицо, продолжил: – Этот амулет был залогом Че. Залогом того, что он не перейдет на сторону Тьмы. А если перейдет, то через него я смог бы его уничтожить. Сегодняшняя история окончательно доказала, что Че можно верить. Он сам все понимает и поступает как должно. А значит, мне уже не нужно средство, которое может его уничтожить. Аше Че в амулете больше нет.
– Понимаю, ты переместил ее перед тем, как отдать амулет мне. Неплохо… – задумчиво протянул Инквизитор. – И где же теперь спрятана аше вашего легендарного команданте? – намеренно мягко спросил он, умело скрывая раздражение. Задание, и без того непростое, становилось все сложнее.
– Здесь, – ответил Пабло и широко развел руками в стороны, словно пытаясь объять остров от края до края. – Аше Че вокруг тебя. Она везде.
– Что значит здесь? – нахмурился Инквизитор.
– Здесь – значит здесь. – Бабалао неопределенно повел рукой. – Аше Че находится на острове, названном с его легкой руки Островом свободы. На этот раз я не стал ее прятать.
Инквизитор прикрыл глаза и чуть заметно покачал головой. Он начал догадывался, что сейчас услышит, и это его не радовало.
– Ты грозил, что заключишь аше Че в свой Саркофаг… Что ж, постарайся уместить в нем все, что окружает тебя сейчас, – потому что теперь ты будешь видеть Че в каждом лице, которое ты встретишь. В каждом листочке на дереве, в каждой травинке на земле; ты будешь видеть его в воздухе и в этих каплях дождя, которые падают с неба. Ты будешь смотреть на каждого из нас – и везде будешь видеть Че.
– Это невозможно! – сдавленный голос Инквизитора был едва слышен, казалось, его сейчас хватит удар. – Чтобы поместить аше во все это, потребовалось бы невероятное количество энергии и сил…
– Поместить чью-то жизненную сущность туда, где ее искренне любят и ждут? Ты не поверишь, насколько это было легко, – негромкий, похожий на кашель смех Пабло разнесся вокруг. – Да, Эрнесто не был кубинцем по рождению, – продолжал бабалао, – но нигде его не любили и не почитали так, как у нас. Никому он не принес больше Света, чем нам. Оглянись вокруг, Инквизитор. Пройди по Гаване, пройди по любой улице этого города. Зайди в любой дом. В каждом из них найдется фотография Че. Поговори с любым кубинцем. Каждый расскажет тебе свою историю о команданте. Для них Че всегда жив и горячо любим… Так что тебе придется очень постараться, могучий Инквизитор, чтобы спрятать все это в своем Саркофаге, иначе аше Че опять ускользнет от тебя…
Инквизитор молчал. На короткое мгновение на его перекошенном от ярости лице появилось нечто похожее на… уважение? Так гроссмейстер, решивший провести партию в шахматы с любителем и разыгрывающий свою коронную комбинацию, мог бы смотреть на оппонента, неожиданно поставившего ему мат.
Инквизитор молча раскрыл портал и исчез.
И будто по сигналу вечернее небо обрушилось на землю долгожданным теплым ливнем, смывающим все обиды, огорчения и неприятности.
Глава 7
– Мама! – раздался звонкий голос.
Вика обернулась – и в следующий миг вымокшая насквозь Яся оказалась в ее объятиях. Вика крепко прижимала дочку к себе, целовала в волосы, в щеки, в лоб – везде, куда могла дотянуться, и смеялась и плакала одновременно.
– Доченька моя, родная, как же я волновалась! – приговаривала она, по щекам катились слезы и капли дождя. – Что с тобой случилось? Антон, это вы ее нашли? – удивилась она, заметив стоящего неподалеку шофера; затем ее взгляд упал на мальчишку-серфера. – А он что тут делает? – растерянно обратилась она к дочке.
– Мам, это долгая история, я потом тебе все объясню, – отмахнулась Яся. – Лучше расскажи, что случилось с тобой? И что приключилось с папой? Я его еще давно здесь увидела – но он был какой-то странный… И что вообще тут происходит?
– Ох, Яся, хотела бы я и сама знать, что случилось с папой, – вздохнула Вика и, ни на миг не отпуская дочку, повернулась к Михаилу. Тот так и продолжал стоять, словно безмолвный истукан, рядом с Пабло. Сгусток пламени в его ладонях погас, взгляд без малейших проблесков узнавания равнодушно скользнул по Вике с Ясей, и Михаил отвернулся.
– Папа? – удивленно пискнула Яся. – Папа, немедленно перестань нас с мамой так пугать!
Михаил продолжал молча смотреть прямо перед собой; капли дождя стекали по его неподвижному лицу. Если бы не ровное дыхание, он вполне мог бы сойти за статую.
Вика повернулась к Алехандро; вымокший до нитки, поникший и как-то разом постаревший, тот безразлично вертел в руках размокший окурок сигары.
– Что случилось с моим мужем? – обратилась к нему Вика.
– Его выбрали ориши, – рассеянно отозвался сантеро, его мысли были где-то очень далеко.
– Выбрали для чего?
– Для того чтобы помочь нам. Мы просили их благословения на ритуал возрождения Че. И они послали нам свою милость, своего Избранника. Но… – Алехандро тяжело вздохнул и собрался с мыслями. – В него вселился Огун, дух войны и железа, очень могущественный ориша. Впервые на моей памяти духи выбрали белого человека – у вашего мужа, должно быть, какие-то особенные предки и кровь.
– Да, кровь у него еще та, – пробурчала Вика и покосилась на Пабло. Неужели этот старый индеец и в самом деле дед ее мужа? – И что мне теперь делать?
– Что делать? – не понял сантеро.