Мишель схватил меня за плечо. В этот раз я не стала с ним церемониться. Кажется, я ясно дала ему понять: меня лучше не трогать. Я изо всех сил двинула ему локтем, потом повернулась и крепко схватила за горло. Кора взвизгнула. А я крепко держала Мишеля за шею и смотрела на него в упор.
Его глаза испуганно блеснули. Хорошо. Пусть знает, с кем связался.
– Мне жаль, если твоя мать была на шаттле, – проговорила я негромко, но отчетливо. Но я-то знаю, что это не так. Отец не сказал бы, что она мертва, не будучи уверенным; доктор Джон Шипп – образец скрупулезности, даже в экстремальных ситуациях.
Поправка – доктор Джон Шипп был образцом скрупулезности. Мы с Мишелем еще, конечно, можем тешить себя иллюзиями, но мы и не настолько глупы, чтобы думать, что наши предки вернулись живыми.
– Если хочешь пойти искать ее, останавливать не стану. Те горы находятся в пяти милях к западу от нас. На пути – много опасностей: хищные животные и не менее хищные растения, но, черт побери, на кону – жизнь твоей мамы. Если хочешь идти, иди. Но квадроцикл мой, и первым делом мне нужно найти сестру.
– П… пожалуйста… – прохрипел Мишель. Он был в ярости. Казалось, он сейчас вышвырнет меня с квадроцикла и умчится прочь. В чем-то я его понимала.
– Не смей ко мне прикасаться! – отчеканила я. – Смотри, пожалеешь! Мы найдем Виолу и мою мать, а потом, если она скажет, что все в порядке, мы поедем на место падения шаттла.
Надеюсь, мать не скажет, что все в порядке. Ясно, что никто не выжил. По крайней мере, из людей.
– Мишель, остынь, – вмешалась Кора. – Оливия не виновата.
– Но ее отец!..
– Был биологом, а не экстрасенсом, – перебила она. – Если на том корабле было что-то опасное, он никак не мог об этом знать заранее. Прекрати. Дай ей спокойно вести машину. Мы со всеми делами управимся быстрее, если ты не станешь мешать.
Мишель с неохотой откинулся назад, на свое место. Я убрала руку с его шеи и повернулась назад к приборной доске.
– Ну, держитесь, – объявила я.
Квадроцикл тронулся и углубился в лес. А в воздух поднимался жуткий черный ядовитый дым от низвергнутого с небес шаттла.
Глава девятаяВ дебрях леса
Кажется, мы проездили уже не один час, но Виолы нигде не было видно. Как такое возможно? Она слабая, ходит медленно – не могла она так далеко уйти, что и на квадроцикле не догнать. Но тем не менее у нее как-то получилось. Дым от разбившегося шаттла стал белым: видимо, все опасные химикаты уже выгорели, а небо из оранжевого стало почти бордовым. Скоро закатится первое солнце Загрея, а за ним и второе. Не знаю, что мы будем делать, когда это случится.
Кора ничего не говорила с тех пор, как мы выехали на лесную тропу – без всяких следов Виолы или моей мамы. Побелевшими пальцами она упиралась в приборную доску, глаза ее прикованы к линии горизонта – словно в попытке отыскать потерявшихся одной лишь силой воли. Наверняка она раз за разом прокручивала в мыслях столкновение с львиным червем – если бы не я, он тогда с легкостью уволок бы ее под землю.
Да я и сама не могла не думать об этом.
Мишель и Пол более разговорчивы, правда, говорили и только между собой. Мне не по душе, что Мишель сидел прямо позади меня – никак не получалось расслабиться.
Моя сестра – где-то в дебрях леса. В опасности. Возможно, лишилась чувств – из-за стресса и нагрузки на организм. А я сижу на иголках из-за балбеса сзади, которому в голову взбрести может все что угодно. А еще говорят: держи друзей близко, а врагов – еще ближе. Посмотрела бы я на умника, ляпнувшего это, сиди он в квадроцикле на пять человек.
Тропа сделала поворот, и мы выехали на цветущую поляну, как вдруг я заметила в зарослях фигуру со светлыми волосами. Виола! Я надавила на газ и квадроцикл совершил, наверное, самый крутой в своей жизни вираж. Это, конечно, небезопасно, но главное – я нашла сестру. Похоже, с ней все в порядке. Вся перепачкалась, в волосах запутались листья, но она стоит, дышит полной грудью и прекрасно выглядит. У меня словно камень с души свалился, и я наконец-то вздохнула с облегчением.
Тут же стало понятно, почему Виола застыла на месте. Несколько дней назад я видала одну зверюгу, которую назвала оленем-без-кожи. Здесь же их паслось целое стадо. Они меланхолично пожевывали странную оранжевую траву. Может быть, из-за того, что трава – хищник, в их рационе она заполняет ту же нишу, что заполняло бы мясо, будь олени плотоядны. Мама будет в восторге.
Ну да, конечно. От чего? Папа умер. Папа умер, а я думаю о прикладной биологии. Потому что о ней думать легче, чем раз за разом напоминать себе о том, что отец никогда больше не вернется домой. Что с нами будет, боже? Наверное, вернемся на Землю. Я так давно этого хотела, а сейчас мне уже ничего не надо. Я чувствовала себя капризным ребенком. Нет, не на этот день и час я молилась. Совсем не на этот.
Рокот квадроцикла не спугнул стадо – олени-без-кожи продолжали жевать траву, помахивая хвостами.
– Виола! – громким шепотом позвала я. – Беги к нам! Поехали домой!
– Зачем ты здесь? – шепнула она в ответ с искренним страхом в голосе. – Уезжай!
– Виола…
– Уезжай, говорю тебе.
Пыльца кружилась в воздухе, маскируя все наши запахи. Олени подергивали ушами, не отрываясь от трапезы. Посторонние звуки их не пугали. В этом есть смысл: все крупные хищники, которых я тут видела, живут под землей, как и львиные черви. Опасность на Загрее нельзя услышать, можно только почувствовать вибрацию земли.
– Без тебя я не уеду! – прошептала я еще громче. – Садись в квадроцикл. Ты больна, забыла? У тебя может приступ случиться!
На самом деле, то, что она держится на своих двоих – уже чудо. Удивительно, что она не свалилась с ног еще час-другой назад.
Но вдруг… вдруг на Загрее – как раз та атмосфера, что нужна ее больным легким? Мы все это время, вполне возможно, защищали Виолу от мира, в котором она могла бы жить без забот. Может быть, в конце концов, я останусь здесь. Я бы осталась ради нее. Я вполне могла бы обрести свое счастье вместе с Корой. Но об этом я подумаю позже. А сейчас…
Виола оглянулась и посмотрела на меня через плечо. Бледная, как всегда. Либо простояла здесь достаточно долго для того, чтобы напряжение спало, либо ни капельки не вымоталась, убежав так далеко от дома. Это все очень странно – не знаю, что и думать.
– Возвращайся домой! – повторила она, чуть громче и уверенней. – Я найду маму и приведу ее. У меня не получится, если не буду знать, что ты в безопасности.
– Виола… – снова начала я.
И осеклась.
Что-то черное и быстрое, тускло поблескивавшее в свете умирающего дня, будто вымазанное нефтью и отполированное до зеркального блеска, запрыгнуло на одного из мирно пасущихся оленей. Существо – длинное и угловатое, сложно даже сказать, живое оно или механическое. Было в нем что-то отталкивающее, пробуждавшее ужас в самых дальних уголках подсознания.
Длинная и изогнутая голова походила на раковину моллюска. У монстра не было ни глаз, ни ушей. Он вгрызался пастью в шею оленя, перегрызая артерии, и кровь хлестала в пятнисто-оранжевую траву. Стадо в панике разбежалось в разные стороны, оглашая лес тревожным ревом.
Виола не двигалась. Олени пронеслись мимо нее, поднятый ими ветер развевал ее волосы, но она не шелохнулась и даже будто бы не дышала. Кора вцепилась в мою руку и дико, отчаянно завизжала. Мишель будто примерз к сиденью за моей спиной. Я слышала его дыхание.
Пол удрал.
Я даже не успела его остановить. Только слышала, как он спрыгнул на землю, и со всех ног помчался в заросли высокой травы. Я уже набрала воздуху в легкие, чтобы окликнуть его, но крик замер у меня в груди.
Неведомая тварь подняла голову. Ну и жуткая у нее пасть! Зубы похожи на бритвенные лезвия, а такой челюсти я не встречала ни у одного известного вида. Как такое вообще возможно? Монстр явно живой, из плоти и крови, но в то же время выглядел, скорее, как хитроумная машина, а не плод эволюции. Мне не хотелось смотреть на это чудовище, не хотелось существовать с ним в одной реальности. Таких существ попросту не должно быть.
Пол продолжал бежать. Похоже, он не понимал, какая опасность ему грозила. Существо издало негромкий звук, похожий на щелчки – он будто прокатился через всю его длинную жуткую голову. Затем сорвалось с места.
Никогда не видела, чтобы что-то двигалось так быстро. Зато теперь поняла, что я увидела за секунду до того, как отцовское видеосообщение оборвалось. Может, его сожрала не эта самая тварь, но очень похожая на нее. Я должна бы ненавидеть этого монстра, но не чувствую ничего, кроме ужаса. Эта штука – родом не с Загрея.
Чудовище явилось из космоса, с орбиты, вместе с упавшим шаттлом, но не сгорело в пожаре и не погибло при столкновении с землей. Более того, монстр каким-то образом выжил на корабле биологической разведки, где почти наверняка долгое время не было воздуха.
Господи, пусть это будет какой-нибудь кошмар, и я от него пробужусь.
Кора хотела закричать, но я зажала ей рот рукой и отчаянно затрясла головой. Поздно спасать Пола. Возможно, этой предательской мыслью я просто себя утешала. Но я боялась привлечь внимание чудовища. Слишком уж оно быстрое.
Хвост существа, начинавшийся где-то в середине черного позвоночника, с зловещим свистом пронесся по воздуху – смертоносный, как жало скорпиона. Кажется, все в этой твари призвано нести погибель. Она создана ради уничтожения – иных целей у нее нет.
У Пола не было шансов. Тварь налетела на него и сбила с ног. Пол вскрикнул – и все было кончено. Кровь текла на траву, и трава алчно впитывала ее до последней капли.
Я повернулась к Виоле, готовая схватить и оттащить ее обратно к квадроциклу, и замерла.
Там еще один монстр.
Этот – немного меньше, и хвост не такой длинный, как у собрата. Он почти не двигался, и я могла рассмотреть его получше. Стоя на задних лапах, он поднес свою жуткую безглазую голову прямо к лицу моей сестры. Не знаю, как именно он видел ее. Возможно, вибрация воздуха, или углекислый газ, или что-то еще помогало ему ориентироваться в пространстве.