«Может быть, у меня получится его использовать».
«Черепаха» действительно тяжелая. Она намного тяжелее ее тела и движется в правильном направлении. Несмотря на то, что Блю не может остановить это движение, она могла бы оттолкнуться от щитов по направлению к станции. «Черепаха» уйдет в сторону, но из-за своей малой массы Блю по инерции продвинется дальше.
Или, возможно, «Черепаха» начнет крутиться, и тогда Марсалис промахнется, отправив тело Маркуса болтаться на орбите звезды.
Блю осторожно отсоединяется от пятиточечных ремней безопасности, чтобы не закружиться и не потерять ориентации. Необходимо, чтобы «Черепаха» повернулась плоской поверхностью, перпендикулярно корпусу станции, тогда Блю сможет оттолкнуться и попытаться ухватиться за станцию. Цепляясь за ремни безопасности, она устанавливает ноги напротив плоских подушек «Черепахи», а затем поворачивается, чтобы посмотреть на «Холодную кузницу». Она видит эту громадину, которая отбрасывает огромную тень, превращая разгар дня в ночь.
Устремив взгляд к двери шлюза, Марсалис прыгает…
…и задевает ногой ручку управления.
Последнее топливо извергается из сопел, и прежде чем освободиться, ранец цепляется за ее лодыжку. Блю успела оттолкнуться, но она начинает бесконтрольно вращаться. Станция словно падает перед ее глазами, отчего Блю с трудом дышит. Самое плохое – невозможность выяснить, движется ли она по курсу, или нет. Ее пояс с инструментами спускается с талии Маркуса, и она подтягивает его ближе, чем только усиливает вращение. Сейчас Марсалис похожа на фигуриста, выполняющего тройной аксель.
– Черт, черт, черт, – бормочет она, пытаясь вспомнить, как остановить вращение при отсутствии гравитации.
Отстегнув пояс с инструментами, она держит его одной рукой и раскидывает конечности насколько это возможно широко. Звезды вокруг замедляются, когда пояс смещается с оси ее вращения. Станция перестает дергаться в ее глазах, и у Блю появляется возможность оценить расстояние до поверхности. Она зацепится слишком низко, но все же она это сделает.
Спина Марсалис соприкасается с металлом. Она пытается дотянуться до обшивки одним из своих магнитных сапог, молясь, чтобы подошва закрепилась. Ее тело неправильно ударилось о станцию, и она отскакивает в сторону страшной темноты. В отчаянии она раскачивает тяжелый ремень с инструментами по направлению к корпусу и из-за этого начинает вращаться в другом направлении. К ее удивлению, пояс за что-то цепляется. Блю дергается и останавливается. Ее ноги в этот момент висят над звездами.
Глубоко вздохнув, Марсалис опускает глаза, и перед ней открывается головокружительный космос, протянувшийся в бесконечность. Она протягивает руку, чтобы покрепче ухватиться, но длины руки не хватает. Если пояс отцепится, то она никогда не преодолеет шесть дюймов между собой и корпусом. Блю аккуратно подтягивается ближе и обхватывает пальцами нижнюю ручку безопасности, после чего медленно, с остановками, поднимается по теневой стороне корпуса к шлюзу.
Когда она нажимает кнопку ручного режима управления, дверь широко открывается, и у Блю появляется желание откупорить бутылку шампанского. Она представляет холодные пузырьки на своих губах, представляет, как подносит запотевший бокал к своему потрескавшемуся на солнце лицу. Но если бы она это сделала, ей пришлось бы прочищать пищеварительную систему Маркуса. Он является относительно дешевой моделью, с лакто-резистентными внутренностями. Про настоящее пищеварение речь даже не идет.
Внезапно на Блю снисходит озарение. Какой же дурой она была!
Ей не нужно было использовать шимпанзе.
У Блю была идеальная ловушка для образцов praepotens.
Когда воздушный шлюз герметизируется, внешние звуки заполняют ее шлемофон: сирены, сбивающие с толку предупреждения, и что-то похожее на тарахтение двигателя. Последний звук она слышит постоянно. Система распознавания разбирает звук по крупицам, пока наконец она не вспоминает, где слышала его раньше.
Это пулеметная стрельба, и она исходит от центральной стойки.
Интерлюдия. Дик
Он просыпается от ужасной головной боли.
Он… на коленях? Это не совсем так. Что-то поддерживает его спину, и она к чему-то прижата. Его плечи горят, а бедра болят.
Дик пытается поднять веки и понимает, что один из глаз не открывается. Боль настолько сильная, что он бросает все попытки. Каждый раз, пытаясь задействовать правый глаз, он испытывает сильнейшую боль, которую можно сравнить со вставленной в мозг и прокручиваемой там раскаленной иглой. С его лица постоянно что-то капает. Что-то теплое и липкое. Он не может определить, что это такое.
Дик теряет время. Он пытается восстановить в памяти последнее воспоминание, но это все равно, что хвататься за дым. Он помнит, как встретил Кембили. Окоро рассказал им о сервере Блю. Затем он сел… нет… они нашли сервер, и он был с Дорианом Садлером. Дик кормил ловцов, и тогда рядом с камерами кто-то проскользнул.
Дик не может вспомнить их лица.
У него, должно быть, сотрясение мозга. Наверное, он упал, или, возможно, кто-то его ударил.
Дик пытается пошевелить пальцами – может быть, он сможет понять, что, черт возьми, происходит с его лицом. Однако его руки плотно привязаны к чему-то вроде катушек из стали. Руки онемели и мерно пульсируют. Может быть, они сломаны? Наступает паника, и Дик начинает сучить ногами, пытаясь встать. В тот же миг что-то толкает его сзади, а жесткий стальной край врезается в его живот.
Он заставляет открыться левый глаз, и понимает, что он, словно арестованный, прижат к контейнеру. Его руки заведены за спину. Он снова пытается бороться, и на этот раз то, что его держит, выкручивает ему руки, выворачивая плечи из суставов. Дик кричит так громко, как никогда не кричал, несмотря на сорванный голос.
Потом он слышит низкое шипение и чувствует горячее тошнотворное дыхание. Дик замирает, мгновенно осознав его источник.
Боль рассеивает туман в голове мужчины, и он снова открывает левый глаз. Он должен уже быть мертв. Он в любом случае умрет, но по какой-то причине кошмарное существо еще не убило свою жертву. Насколько Дик знает, оно только искалечило его руки, разбило голову и изуродовало лицо. Дик никогда не сможет убежать. Он наклоняет голову, чтобы лучше осмотреться, и ужасная боль в правом глазу начинает сопровождаться подергиванием.
Дик вспоминает, что когда он был маленьким мальчиком, то потянулся к почтовому ящику и обнаружил на своей руке паука с красной спинкой. Другой мальчик прихлопнул бы паука и был бы награжден потенциально смертельным укусом. Но Дик положил руку на нагретый металлический ящик и терпеливо ждал, пока паук уползет. Когда насекомое слезло с его руки, он раздавил его ботинком.
В настоящий момент ему нужно обрести то терпение.
Вдруг он замечает под собой расплывчатые буквы.
…СНЫЙ ГРУ…
Он прекрасно знает, что это значит. «Опасный груз. Не открывать без предварительного разрешения». Это контейнер для яиц. Большой ублюдок собирается его оплодотворить. Но откуда ловец узнал, как выглядит контейнер? Тут Дик вспоминает, что каждый раз, когда они поднимали один из таких контейнеров погрузчиком, чудовища всегда обращали на это внимание.
Дику едва удается задушить рвущийся из груди смех, когда его здоровый глаз поворачивается к защитному механизму контейнера и видит, что тот до сих пор мигает красным. Бокс нельзя открыть вне лаборатории, не взломав систему безопасности.
Ловец вклинивает лопату своего хитинового хвоста в пространство между крышкой и замком. Здоровый глаз Дика расширяется. Если существо сломает замок, лицо Дика обрызгает кислота и термитная смесь. Существо разочарованно кричит, так как замок не сдвигается. Дик понимает, что жить ему осталось несколько секунд.
Но вместо того, чтобы убить человека, ловец наносит два сильных удара хвостом по петлям контейнера, тем самым ослабив крышку. Чудовище бьет снова и снова, эхо от ударов разносится по питомникам. Под напором ловца петли скручиваются. Хвост монстра возвращается на место и приподнимает крышку. Дик слышит треск металла.
Он тяжело ступает назад и упирается в чудовище, чьи костлявые ребра впиваются ему в спину. Все тело охватывает боль, но это единственный шанс на побег. Если Дик сможет вырваться, то в неразберихе попробует уползти прочь.
Внутри контейнера происходит вспышка термитных огней, воздух наполняется едким мерцающим оранжевым дымом. Одно дуновение пламени и кислоты, и он уже не сможет почувствовать ничего, кроме агонии. Страшный жар охватывает лицо Дика, и его кожа начинает трескаться, но он все равно отталкивается и старается уползти, так как в скором времени произойдет взрыв кислоты, достаточно мощный, чтобы растворить его плоть.
Существо ослабевает хватку, и тогда Дик выкручивается из его объятий и падает на бок. Правая сторона головы с поврежденным глазом ударяется об пол, и на этом побег заканчивается. Дик знает, что не сможет бежать, и что если он не попадет к врачу, то в течение часа умрет от внутреннего кровотечения. Хотя, вероятно, он умрет в тот момент, когда существо закончит оплакивать горящий контейнер.
И вдруг происходит чудо.
Ловец пытается спасти яйцо.
Будто родитель ребенка, находящегося под угрозой смерти, он кидается внутрь кипящего термита и встречает брызги дистиллированной щелочи и расплавленного металла передней частью своего тела.
Яйцо обречено. Его вытекающее со всех сторон содержимое образует белую пену. Ярость существа проявляется в ярком пронзительном крике, и чужой хлещет хвостом, поражая все на своем пути.
Преодолевая боль, Дик начинает ползти к двери. Если он доберется до терминала, то сможет обратиться за помощью. Он знает, что никогда уже не будет прежним, но он жив, а это уже немало. В конце концов, некоторые люди переживали и более опасные раны.
Он почти добирается до двери, когда замечает черные когти. В этот момент будто бейсбольная бита обрушивается в центр его позвоночника. Дик не кричит только потому, что больше не может дышать. Своим целым глазом он видит лужу крови и знает, что она течет у него изо рта. У него либо больше нет ног, либо он их не чувствует.