Энн выталкивает компрессионную крышку на одной из дымовых гранат и кидает ее к питомникам. Граната стучит по палубе, прежде чем погрузиться в проплавленную дыру. За эхом следует только шипящая тишина. Интересно, чудовища услышали звук падающей гранаты?
С брызгами крови и хрустом костей перед ним на пол падает труп. Опознать его не представляется возможным: цвет кожи, лицо и возраст скрыты темно-красной кровью, будто посмертной маской. Дориан едва сдерживается, чтобы не закричать от удивления. Он выглядывает из-за угла и видит силуэты двух чудовищ.
Люминесцентная подсветка танцует на их панцирях, словно отблески солнечных лучей на лезвии. Их зубастые морды направлены вперед, в сторону открытого кратера, и они терпеливо наблюдают за желтым дымом, поднимающимся вверх. Дориану интересно, ориентируются ли они на инфракрасный свет, звуковой локатор или световые сигналы. Холод проходит по его спине, когда он думает о рентгеновском спектре – а вдруг они видят сквозь стены? Однако если бы это было так, они бы уже его загрызли.
Энн нервно смотрит на Дориана из затененного угла в куче контейнеров. Тусклые отблески ее глаз – единственное свидетельство ее присутствия. Векслер, вероятно, хочет знать, клюнут ли твари на приманку. Он вглядывается позади нее в открытое пространство, полное смертельных когтей и зубов, и качает головой.
Вдруг на крышку стола обрушивается глухой удар, прогибая внутрь его толстую сталь. Садлер откатывается к одной из сторон спасительного стола. Перед его глазами, позвонок за позвонком, медленно появляется черный хвост, а затем на палубу падает тяжелый экзоскелет. Между мужчиной и существом остается только тонкий слой стального листа… и надежда. В свете клетки «Джуно» Дориан видит управляющую этим хлыстом мощную мышцу, и понимает, что существо может разорвать его одним ударом.
Ловец так близко; его присутствие опьяняет. В клетках существа напоминали птиц, но вблизи они выглядят опасными и сильными животными. Когтистые лапы обхватывают края стола, и чудовище бесшумно забирается на поверхность, передвигаясь по ней, словно призрак.
Дориан знает: если он выберется отсюда, он будет вспоминать этот момент до конца жизни.
Энн снимает с пояса еще одну гранату, и сердце Дориана замирает: ловцы явно услышат шорох ткани комбинезона Векслер, когда она ее бросит. Или увидят, как граната отскакивает от палубы, и определят направление, откуда ее кинули. Словом, если Энн бросит этот маленький металлический цилиндр, это станет последним моментом их жизни.
Осторожно снимая крышку, Энн бросает гранату, которая падает точно в прожженное кислотой отверстие, звеня по двум палубам. Взрыв, вспышка света и оглушительный удар. У Дориана звенит в ушах, затем слышатся дикие вопли трех ловцов – вопли искренней ненависти и бесконечной ярости.
Рабочий стол рушится, когда чудовище использует его для броска. Ловец уходит к дыре вместе со своими двумя собратьями, забыв о людях. Энн стремительно поднимается, чтобы запереть ведущую к центральной стойке дверь. Садлер переворачивается и неуклюже встает на ноги. Он всегда считал себя ловким, пока не увидел эти биологические машины для убийства.
Вместе они бросаются к центральному стыковочному отсеку, надеясь на то, что попадут к «Афинянину».
Блю прижимается к двери шлюза, вглядываясь в стекло, чтобы понять, может ли она выяснить причину стрельбы. Она собирается открыть внутреннюю дверь, но что-то ее останавливает. Марсалис не может просто ворваться внутрь, ей нужно знать, что именно там происходит.
В глубине души она уже все знает – отказ связи, сигналы предупреждения, стаккато стреляющих взрывов – ловцы вырвались из своих клеток.
Она вытягивает шею, чтобы лучше рассмотреть дверь ПСиОСИ, но из модуля шлюза не может ничего толком разглядеть. Дверь широко открыта. В тени балок острые глаза Маркуса распознают форму ползущего по воздуховоду чудовища.
Блю снимает шлем нейрокомпьютерного интерфейса, и его изношенные ремни цепляются за отросшую на голове щетину. Пот покрывает каждый дюйм ее тела, и она учащенно дышит. Блю должна быть осторожнее, иначе она подавится слюной.
Но если чудовища выбрались, то где сигналы тревоги? Почему «смертельный бокс» их не уничтожил? Блю охватывает ужас, когда слышится звуковой сигнал, а затем – компьютеризированный голос «Титуса»:
– Скрубберы отключены. Системы жизнеобеспечения в критическом состоянии. Всему персоналу срочно эвакуироваться со станции.
– Что? – шепчет вслух Блю.
«Какого черта не работает система жизнеобеспечения?»
– Тревога, – повторяет «Титус», и Блю берет себя в руки. – Орбитальная динамика и навигация в критическом состоянии. Всему персоналу срочно эвакуироваться со станции.
Теоретически их орбита не нуждается в корректировке еще месяц, но если расчетные системы не работают, то деградация орбиты может начаться в любой момент.
– Тревога, – продолжает «Титус». – Системы безопасности и карантина переведены в автономный режим. Всему персоналу срочно эвакуироваться со станции.
В коридорах слышатся крики: два техника лаборатории обыскивают соседнюю комнату, и Блю зовет их своим хриплым голосом. Тщетно. Тогда она глубоко вздыхает и начинает кричать изо всех оставшихся сил:
– Эй! Я в…
Вдруг ее гортань сжимается в приступе сильнейшего кашля. На короткое время стук в комнате останавливается, и шаги начинают удаляться. Они уходят от Блю и от жилого отсека по направлению к спасательным челнокам. Блю знает, они слышали ее.
Она понимает, что ее бросили.
Ее зрение размыто от слез. Марсалис никогда не была в близких отношениях с командой «Холодной кузницы». Они то ли не любили ее, то ли боялись, а началось это с того дня, когда они увидели ее хрупкое тело. Присутствие Блю угнетает их, потому что они трусливы, потому что постоянно отгоняют мысль о том, что сами не бессмертны.
– Черт побери! – кричит она, не заботясь о том, задыхается она или нет.
Сквозь слезы Марсалис замечает очертания моторизированного инвалидного кресла. Она не должна садиться в него без посторонней помощи, так как может упасть. Ее может убить всего один удар в грудь. К тому же Блю может выдернуть стомы, а ослабленные дефицитом витаминов и атакой собственной иммунной системы связки могут порваться под весом тела в вертикальном положении. Но если она не уберется отсюда к чертям, ловцы превратят ее в ужин.
Было бы разумно покончить со всем этим на своих условиях. В шкафу Блю столько болеутоляющих, что можно накормить целую станцию до передозировки. Однако устройство для инъекций анализирует ее кровь и рассчитывает безопасное количество препарата. Шприцы никогда не предоставят необходимую ей дозу. Пусть встроенные в них компьютерные чипы и глупые, но защищенный корпус не сдастся без боя.
С другой стороны, у нее есть кислородные баллоны старой модели, и в их клапаны можно с легкостью воткнуть корпус обычной шариковой ручки. Тут она вспоминает про спичечный коробок Дориана и картон для розжига, которые спрятаны у нее под матрасом.
Ее прадед сильно обгорел в пожаре на Луне, но прежде чем отправиться на тот свет, он прожил три дня в агонии. Его хотели заморозить и доставить в центр лечения на Земле, но он не перенес бы криосон. Блю не может рисковать, ведь никто не придет, чтобы потушить огонь. Чтобы умереть, ей потребуется всего минута, но если она запечатает комнату, то потеряет сознание еще во время взрыва. Она бы провела последние моменты агонии в блаженном неведении.
А еще она может подумать и признать тот факт, что тащила свои кости в открытый космос не за тем, чтобы спалить их здесь.
Маркус все еще находится рядом с хранилищем яиц. Если она доберется до спасательной шлюпки, то сможет поручить ему собрать образцы praepotens и диски, а затем закрыться внутри челнока и ждать ее. Может, ловцы и сообразительные, но они точно не сумеют пробраться через шлюз. Ей придется как-то убедить других не стартовать, но об этом она будет думать, когда настанет время.
Сейчас главное – достать образец.
Блю поднимает свой портативный терминал и разворачивает экран. Заряда пока еще хватает. Она может проинструктировать Маркуса через беспроводную сеть. У нее нет времени печатать точные команды – ей просто нужно, чтобы он остался жив.
БЛЮ: //ПРИОРИТЕТ 1: оставайся в шлюзе и жди команды.
>> ОШИБКА: система не может обработать запрос.
МАРКУС: Первым приоритетом является спасение и защита оставшихся в живых RB-232.
Блю смеется. Он защищает людей, которые без колебаний ее бросят.
БЛЮ: //Можешь доставить меня к спасательным челнокам?
МАРКУС: В настоящее время есть более важные приказы.
Рекомендую звать на помощь. Оставайся в укрытии. Я приду за тобой как можно скорее.
Но у него не будет на это времени. Они запустят спасательные челноки без нее.
– Ну, и пошел ты тоже!
Блю тянется вниз и зажимает гастростомическую трубку, чтобы отсоединить ее. Затем она осторожно вытаскивает трубку катетера. Как же это жестоко. Эти злобные ублюдки не позволили Маркусу даже прийти к ней, чтобы заменить и продезинфицировать трубки. Блю проверяет калоприемник. Он прикреплен правильно и прочно – Маркус всегда хорошо справлялся с этим. Тогда она свешивает ноги с кровати и пытается достать пол голыми пальцами. Ее глаза плохо видят, и ей трудно оценить расстояние, поэтому для нее это равносильно погружению в пропасть.
Ее матрас выше обычного – якобы, для того, чтобы она была ближе к уровню глаз посетителей. Блю тянется, насколько может, и наконец ее правый большой палец касается холодной поверхности. Очень медленно она перемещает свой вес вперед.
– Ладно, – говорит Марсалис, повторяя каждое слово, чтобы сохранить уверенность. – Ладно.
Она не стояла на ногах уже целый год, поэтому не сможет удержаться, если начнет падать.
Блю аккуратно соскальзывает на пол, и ее лодыжки застывают на месте, поддерживая качающееся тело. Она быстро и нервно хватается за простыню, и ее бицепс начинает дрожать от малейшего движения.