– Потому что Кристина знала, с чего всё начнётся, – глядя мне в глаза, чётко проговорила черноволосая. – Всё начнётся с Антона. Но не грядущий «конец света» напугал сильнейшего сенсора, в первый и в последний раз увидевшую будущее во время своей беременности Сашей, – нет. Она пошла искать Антона совсем по другой причине.
– Говори, – процедила я, замерев всем телом.
– Она знала, с чего начнётся цепь событий, которая приведёт к полному, тотальному уничтожению уникумов.
Я задержала дыхание.
– Уничтожению уникумов? – хрипло переспросила я. – Всех?
– Всех. Не только на территории России, хотя, на нашей земле их самый большой процент, – добавила она, явно припоминая что-то из очередной папки засекреченных материалов.
– Но зачем? – прошептала я. – Кому мы мешаем?..
– Тем, у кого способностей нет, – просто ответила Таня, глядя на меня большими, наивными, широко раскрытыми глазами. – Кристина рассказала мне, когда я оказалась под её опекой, что во время беременности ей пришло видение, в котором один из уникумов научился подчинять остальных одарённых своей воле и создал армию сопротивления Организации. И, по её словам, в итоге это привело к полному уничтожению одарённых самым ужасным способом.
– Каким? – случайно вырвалось из меня.
– Их просто отстреливали. Находили и расстреливали.
Я сглотнула. Это не может быть правдой. Не может!
– Подожди, ты сказала, что всё начнётся с Антона! – припомнила я, нервно проходя по комнате. – Что именно?
– Как только Антон попал под влияние Организации, этот процесс запустился.
– Процесс? – переспросила я.
– Процесс запускания всех механизмов, включавших в себя цепи событий и следствий, которые приведут к уничтожению уникумов, – просто сказала Таня, следя за мной пристальным взглядом.
– Но зачем тогда ты начала делать из него Охотника? – нахмурившись, спросила я. – Ведь ясное дело, что Организация заметит кровавого маньяка, оставляющего за собой след из тел уникумов! Ты сама подставила его под удар! Он был обнаружен из-за тебя!
– Нет, он был обнаружен из-за тебя, – спокойно возразила Таня, а я удивленно посмотрела на неё.
– Что?..
– Организация никогда серьёзно не занималась поиском Охотника. Зачем? Ведь он уменьшал ряды тех, кого члены Организации боятся больше всего.
– Ты хочешь сказать, что… – не веря своим ушам, начала я.
– Неужели ты думаешь, что взрослые опытные агенты не догадались бы, где и как найти Охотника? И не сопоставили бы его с именем пропавшего и разыскиваемого сына депутата? – бровь Тани изящно взлетела вверх, а потом она покачала головой, умудрившись сделать это так легко и (опять-таки) изящно, словно её голова была воздушным шариком – не меньше. – Не глупи, Яра. Они всё это прекрасно знали. Просто им было не выгодно отлавливать своего… союзника.
– А ты? Зачем ты заставляла Антона убивать наших? – тихо спросила я, уже ничему не удивляясь.
Я была подавлена. Сильно. И я понимала, что в её словах был смысл. Во всех её словах…
– Я хотела сделать что-то… что не вписывалось в видение Кристины. Всё, что угодно, что могло бы кардинально изменить то будущее, которое было нам уготовано судьбой. Я решила, что Антон, как главное действующее лицо, не должен попасть в руки Организации, ведь это из-за его способности в итоге запустилась цепь недоверия и страха членов Организации перед способностями уникумов. Я решила, что сохранение целого витка эволюции стоит жизней нескольких особей… и небольшого разрушения в и без того гнилой системе правления нашей планетой. Я решила изменить историю. И у меня почти получилось.
Я стояла, как громом пораженная, и смотрела на эту… нет, психопаткой я её больше назвать не могла… Таня была умна не по годам. А ещё, она владела всеми задатками лидера, который мог бы повести за собой уникумов – без всякой дополнительной способности. И дело тут было не в умении убеждать или переманивать собеседника на свою сторону. Дело было в чёткой жизненной позиции и умении держать курс на цель, какой бы сложной и противоречивой (в вопросе морали и этики) она ни была.
– Сложно было изображать из себя слабого доверчивого ангелочка с парой психических отклонений и синдромом дауна – в придачу? – чуть жестче, чем хотела, спросила я.
Таня мудро промолчала, продолжая смотреть на меня своими ланьими глазами. А ведь она почти стала тем самым лидером, что должен был повести за собой уникумов – в том, не осуществившемся будущем из моих снов. Вот только она была скорее теневым лидером, поскольку продолжала прятаться за спиной Кира…
– А ты уверена, что это не ты – тот самый уникум, который должен повести за собой остальных? – осторожно спросила я, даже не надеясь на правду в ответ… но всё-таки?..
– Уверена. Мои руки в крови. Я не имею на это права, – убежденно сказала Таня, в глазах которой мелькнули искры лёгкого фанатизма.
Она и впрямь собиралась изменять будущее. Даже без всяких видений, каких-либо подсказок и необходимых на то сил…
Она была опасна.
– Скажи, как Организация может замышлять всё это, – я неопределённо махнула рукой, имея в виду то, что уже началось и приведёт к известному концу. – Если в рядах самой Организации – уникумы? И не один.
– Все уникумы, работающие на Организацию – преданные сотрудники, разделяющие идеологию верхушки. К тому же все они имеют чипы, как и Лена с Яном.
– Но ты же сказала, что брат и сестра – единственные носители чипа! – изумилась я.
– Я этого не говорила. Я сказала, что чипы тестируются у них под кожей. Просто их пара – первые подопытные среди уникумов, проживающих, как мы, по новой программе для одарённых – в домах под присмотром Организации. А все остальные члены уже имеют подобные чипы и являются марионетками верхушки.
– Эльза – не марионетка, – возразила я.
– Просто её способность может заглушать влияние чипа. К сожалению, подобным могут похвастаться далеко не все уникумы.
Значит, эти чёртовы чипы нам будут водить, чтобы мы не могли взбунтоваться и устроить Великое Противостояние людской расе. Как глупо. И как пафосно. И, чёрт возьми, вовсе не неожиданно.
– Но как Организация узнала о том будущем, которое всех нас ждёт? – задала резонный вопрос я.
– Кристина успела рассказать часть своего видения одной из медсестёр, что откачивала её после приступа паники на последнем сроке, – пояснила Таня. – Но, когда пришла в себя, поняла, что совершила ошибку.
Я кивнула, опустив голову и уставившись в пол. Дело плохо. Нет, дело ОЧЕНЬ ПЛОХО.
По-хорошему, дело – дрянь.
И как из этого выпутываться? Кто бы знал…
– Вы закончили? – дверь резко распахнулась, и Алекс вошёл в комнату.
Я подняла на него глаза и застыла, с удивлением уставившись на кровавые борозды на его щеке.
– Это что? – медленно спросила у него.
– Это не женщина, а какая-то бестия, – сквозь зубы процедил блондин, впервые показывая свои эмоции… так открыто.
– Она тебя… оцарапала? – уточнила я, с великим изумлением рассматривая наличие у Алекса травм… появление которых он не сумел предотвратить.
Куда делась его хвалёная реакция?!
– Где сейчас Лена? – не дожидаясь его ответа, быстро спросила я.
– У себя в комнате, сидит ослеплённая Габи, – вмиг спрятав все эмоции, безразлично ответил блондин.
– Ослеплённая Габи? – переспросила я. – Как ты додумался до этой пытки?! – воскликнула, представив, как Лена одиноко сидит на кровати, совершенно дезориентированная и лишённая возможности видеть дальше своих пальцев…
Знаменитый туман-защита нашего особняка был коронкой нашей кухарки.
– Пытки? Да этой сумасшедшей просто необходимо посидеть в тишине. Она же вообще не управляемая, – сквозь зубы выругался Алекс, машинально дотрагиваясь до кровавых царапин на лице.
– У неё вообще-то брат вчера погиб, – чуть холоднее сказала я, напряжённо следя за Таней. – Иди вниз, Ана поможет тебе их обработать.
– Не надо никуда ходить, аптечка есть и в этом крыле, – появляясь в дверях, сообщила желтоволосая и вошла внутрь с коробкой медикаментов.
– Ана? – я внимательно проследила за девушкой, на лице которой трудно было что-то прочитать… а ведь она вчера хотела покалечить Таню – это, как минимум. – Как ты?
– Жива, как видишь, – не без сарказма заметила та, вводя меня в ступор.
То есть, реагировать на пленницу мы не будем? Или это такой обманный ход? Вчера она так и не зашла к черноволосой, но это не значит, что не собиралась зайти сегодня. Зайти и поразговаривать по душам. Отбить пару органов. Чай попить…
Вот только Ана спокойно положила коробку на кровать, достала вату, какой-то антисептик, и начала обрабатывать царапины Алекса, вообще никак не реагируя на присутствие Тани.
– Хорошо тебя рыжая приложила, – фыркнув, прохладно заметила она, склонившись над сидящим на постели блондином.
– Больше у неё этого не получится, – процедил Алекс, сжав челюсти.
А парень сегодня явно не в духе…
– Не зарекайся, – хохотнула Ана и убрала медикаменты обратно в аптечку.
Что. Чёрт возьми. Происходит?
Почему они ведут себя так, словно вчера ничего не произошло? И словно Таня сейчас не стоит в углу комнаты, напряжённо наблюдая за их действиями? И словно, в конце концов, над нами не висит проблема, заключающаяся в том, что эта черновласка может сбежать из особняка, когда ей вздумается?
– За Эту можешь не переживать, – повернувшись ко мне, сказала Ана; и говорила она о Тане.
Я нахмурилась. С чего бы такая уверенность?
– Габи, – с лёгкой ленцой в голосе сказала Ана, – она перенастроила защиту дома. Теперь Эта, – она кивнула на Таню, – никуда не сбежит.
– И откуда ты это знаешь? – осторожно спросила я.
– Кухарка сама сказала, – пожала оголённым плечиком желтоволосая.
А я присмотрелась к ней: волосы Аны сегодня были подстрижены по плечи и уложены локонами не без помощи лака и мусса; на лице был макияж; из одежды на ней красовалось откровенное бежевое облегающее п