– Здесь резюме и фотопробы каждого актера, – мне на колени упал планшет. Не тот, что до сих пор держал в руках Игибо Майс. Другой, но, видимо, идентичный. – Думаю, вам нужно ознакомиться с материалами.
Я кивнула и неспешно отхлебнула кофе. Честно говоря, не знаю, что тут делаю. Игибо Майс справился бы с выбором актера на главную роль и без меня.
Распахнулась дверь, впустив вместе с лучом естественного света невысокого мужчину. Тот, торопливо кланяясь, деловито направился к стоявшей напротив сцены технике, в которой я не сразу опознала камеру. Видимо, я только что познакомилась с оператором или кем-то вроде него.
– Свет! Дайте больше света! – почти тут же гневно потребовал новоприбывший гость.
Над сценой вспыхнули софиты, и я ненадолго зажмурилась, настолько резким оказался контраст. На возвышение вбежала девушка, громко объявила: «Кубо Сато. Пробы на роль Яно Наито» – и быстро скрылась где-то в портьерах, обрамляющих сцену, как шторы – окно.
Под софиты шагнул высокий молодой человек миловидной наружности – подбородок был искусно скруглен то ли пластикой, то ли гримом – и, не тратя время на любезности, начал зачитывать отрывок из сценария.
Я искоса посмотрела на Игибо Майса. Тот открыл на планшете нужный файл и теперь привередливо сравнивал фотопробы актера в образе Яно с оригиналом, декламирующим сейчас один из коротких монологов героя. Я вздохнула и последовала примеру режиссера: тоже нахмурилась, а затем принялась попеременно коситься то на претендента, то на экран планшета, изредка отвлекаясь на кофе.
Уже на пятом актере я заскучала, на десятом – загрустила, на пятнадцатом – захотела взвыть. Одни и те же слова, один и тот же набор действий, даже лица, одинаково миловидные, лишенные недостатков, слились для меня в одно пятно, что-то пафосно восклицающее с небольшого пьедестала. Игибо Майс временами склонялся ко мне и что-то довольно пояснял насчет хорошей репутации и приличной фильмографии очередного претендента, но я его не слушала. Знала, что соглашусь с любым его выбором.
Так я искренне считала, пока на сцену не вышел Дайс. Увидев его подтянутую, одетую в темные джинсы и черную кожанку фигуру, я чуть не поперхнулась кофе. Кажется, все-таки поперхнулась, потому что Айю пару раз ударила меня по спине. Не знаю, почему я так удивилась, почему замерла, встретившись с его серьезным взглядом, ведь в таком столкновении не было ничего необычного, но логика отказывалась брать верх над эмоциями. Оставалось только надеяться, что из-за яркого света софитов Дайс не заметил румянца, который (я знала!) предательски лизнул щеки.
Наверное, всему виной было чувство неловкости, возникшее тогда, на пресс-конференции, и проснувшееся сейчас с новой силой. Все равно что встретить старого знакомого, который был не только свидетелем твоего конфуза, но и невольным соучастником преступления.
Дайс начал читать монолог, но я видела, что Игибо Майс его не слушал даже ради приличия. Кажется, он уже все решил и теперь лишь ждал окончания проб. Я нахмурилась. Что-то было не так.
Не знаю, каким актером был Дайс, но сегодня он фальшивил, это понимала даже я. Он сбивался, путал слова и неловко импровизировал, и при каждом его промахе я вздрагивала. Мне казалось, он ошибается из-за меня и поэтому старается не смотреть в мою сторону.
– Достаточно! – остановил его Игибо Майс. – Благодарю. Мы вам позвоним.
Мне стало ясно: не позвоним. Думаю, и Дайс это понял. Молча засунул руки в карманы, достал темные солнечные очки и исчез за дверью.
– Итак, госпожа Майя Данишевская, уверен, мы легко придем к единому мнению. Вы и сами понимаете, что главную роль может сыграть только…
– Дайс.
– Простите?!
– Дайсаке Акано, – моментально поправилась я, пока Айю пыталась не только понять, но и успеть перевести ход моих мыслей для Игибо Майса. – Согласна, пробы он прошел неважно, но давайте дадим ему второй шанс. Мне нравится его внеш… фактура. Он идеально впишется в образ героя. Вы же видели его фотопробы.
Я помахала перед носом Игибо Майса планшетом с открытыми файлами. Я не кривила душой, внешность Дайса действительно полностью соответствовала требованиям. Его лицо, не тронутое пластикой, хранило на себе отпечаток чего-то живого, настоящего, несломленного. Слегка заостренные черты лица без преувеличения можно было назвать мужественными. Я с трудом представляла, как предыдущие мальчики-зайчики справятся с ролью бунтаря-одиночки, а именно таким по сценарию и был Яно Наито.
– Да, это замечательно, – отрываясь от планшета, вынужденно согласился Игибо Майс, – но пробы он провалил.
– Возможно, второй шанс позволил бы…
– Госпожа Майя Данишевская, не имеет значения, как именно он прочтет второй раз. Я не возьму Дайсаке Акано на главную роль. Не хочу, чтобы фильм провалился в прокате!
Я замолчала, смущенная таким напором. Закусив губу, помедлила и спросила Айю:
– Есть что-то, чего я не знаю?
– Он пришел сюда только из-за ошибки моего помощника! Тот забыл позвонить ему и отказать в пробах. – Игибо Майс все еще шумел, не в силах успокоиться. Его ярко-синий шарф размотался и теперь свисал по бокам, как мишура на полуразобранной елке.
– М-м-м, Айю?
– Вчера произошел досадный инцидент. Если точнее – скандал, полностью уничтоживший репутацию Дайсаке Акано.
Я нахмурилась и едва удержалась от желания поправить обвисший шарф Игибо Майса – раздражало неаккуратное цветовое пятно. Тот немного отодвинулся и теперь посматривал то на меня, то на Айю, пытаясь уловить суть разговора.
– Что за скандал?
– Его сестра попала в объектив папарацци вместе с молодым человеком.
– М-м-м…
– Они не женаты!
– М-м-м…
– Но шли под ручку, а возле дома он ее поцеловал!
Я судорожно пыталась сложить кусочки пазла, тыкаясь, как слепой котенок, во все углы. На Цинфе строгая мораль, не поощряющая отношения до брака. Хорошо, это понятно. Но при чем здесь Дайс? Разве гнев праведников не должен был пасть только на голову сестры Дайса? Или женщин тут камнями не закидывают, отыгрываются на их родственниках?
– Как именно это порочит имя Дайс… аке Акано? – наконец связно сформулировала я.
Айю возмущенно выдохнула, да так и застыла с открытым ртом. Видимо, я спросила о чем-то совершенно очевидном.
– Дайсаке Акано – актер, – пояснила она. – Он – пример для подражания. У него и его семьи нет права на ошибку.
– То есть если бы другую девушку застукали вместе с кавалером, это бы не стало трагедией?
– Это нехорошо, и родители бы сильно отругали ее, но в целом…
– Почему сестра Дайсаке Акано платит такую высокую цену?
– Потому что ее брат – актер, – терпеливо повторила Айю с таким выражением лица, с каким учитель повторяет детям таблицу умножения – обреченным и уставшим, оттого что малолетние идиоты не могут запомнить простейшего. – Актер – это публичная личность, а значит, нравственный образец и…
Я подняла ладони вверх. Кажется, я начала понимать. То, что позволено патрицию, запрещено плебею, только здесь это правило работало в обратную сторону. Интересно.
– Что теперь будет с Дайсаке?
– Его просто перестанут снимать. Ничего страшного.
Я вздрогнула. Некстати припомнила, что Акано переводится как «Окаянный», то есть его отец – преступник. Значит, у Дайса не так много вариантов с выбором профессии, и, возможно, этот скандал станет роковым для его семьи. Если с ним откажутся работать режиссеры…
Неожиданно пазл сложился, последний кусочек встал на свое место с приятным щелкающим звуком. Мне было неловко перед Дайсом за тот инцидент на пресс-конференции и хотелось избавиться от этого чувства. Одновременно с этим цинфийские стереотипы вызывали отторжение, в душе зрело желание хоть в чем-то пойти им наперекор. Бунтарский дух семьи Данишевских поднял голову и не собирался так просто сдаваться.
– Тебе не кажется, что то, как поступили с Дайсаке, называется двуличие? – я все же не удержалась от возмущения, несмотря на то, что понимала: Айю уж точно ни в чем не виновата.
– Двули… как? – растерянно переспросила она.
Я покопалась в памяти, выискивая подходящее слово в цинфийском, и не нашла. У них не было нужного определения. Это заставляло задуматься.
– Скажем так, мошенничеством, – подобрала я синоним.
– Какое же это мошенничество? – удивилась Айю. – Он же знает условия игры. Публика его любит до тех пор, пока он или его семья не совершают ошибок. Где же здесь обман?
На подобную постановку проблемы я не нашлась с аргументами. Помедлила и повернулась к порядком раздраженному Игибо Майсу.
– Скажите, вы же ведь уже выбрали актеров на все роли, включая второстепенные?
Он насторожился, но, услышав перевод, расслабился.
– Да, конечно. И знаете…
– Вы, конечно, не хотите тратить время на пререкания, споры, нудные обсуждения каждого кастинга, верно? – перебила я, добавив в голоса меда.
Кажется, Игибо Майс понял, к чему я веду.
– И что же вы хотите?
– Предоставьте Дайсаке Акано второй шанс. Если он хорошо справится с пробами, вы возьмете его на роль Яно, невзирая на скандал, а я молча одобрю ваш выбор в других кастингах. Если же он провалит и вторую попытку, то я даже спорить не буду – соглашусь с любым вашим решением.
– Значит, вы считаете, что имеете право ставить мне условия? – сощурившись, уточнил Игибо Майс.
Имею ли? Я не была в этом уверена.
– Конечно имею, и вы это знаете.
Игибо Майс хмыкнул, а потом рассмеялся.
– Что ж, хорошо. Ваш брат частично финансирует проект, так что спорить с вами мне невыгодно. С инвесторами лучше не связываться, – он вдруг совершенно по-мальчишески мне подмигнул и одним рывком закинул шарф на шею. – Договорились. Если Дайсаке Акано справится с пробами, то я, так и быть, пойду на риск и возьму его на главную роль. Возможно, тот ажиотаж, что развернется вокруг фильма землянки, замнет неприятный скандал, – последнее он добавил уже тише, себе под нос, но я расслышала