– Вы кофе не пьете. Невкусный?
Айю с тревогой наклонилась ко мне. Ее шепот не услышал режиссер, иначе нам обеим не удалось бы избежать его гнева.
– Остыл уже, – тоже тихо откликнулась я, откровенно пялясь на Дайса, стоящего под струями воды.
– Может, новый принести?
– Что? – переспросила я. Маленькие капельки медленно стекали по плечам и спине Дайса, и это зрелище буквально гипнотизировало.
Если бы не хмыканье Айю, я бы еще долго пялилась на сцену. Обернулась, поймала понимающую ухмылку и предложила:
– Знаешь, пожалуй, я все-таки хочу новый кофе. Сходим за ним вместе.
– Вместе? – прищурилась Айю.
– Да, не ходить же тебе одной, – нелепо оправдалась я и начала тихонечко пробираться в сторону выхода.
– Я бы еще посмотрела…
Я плохо знала Айю, но была уверена, что сейчас она меня поддразнивает.
– Нет уж, пойдем за кофе, – буркнула я.
Уже оказавшись за дверями с надписью: «Тихо! Идет съемка!», я поняла, что сглупила и поддалась на провокацию молоденькой девчонки.
– Айю… – как можно строже начала я.
– Я бы тоже не отказалась от небольшого перекуса, – перебила она и, вцепившись в мою руку, потащила в сторону кофейных автоматов.
В этом порыве было столько ребячества, что я рассмеялась. Мне вторил сдавленный смех Айю.
Отсутствовали мы недолго, но когда вернулись, сцену с Дайсом уже закончили снимать. Ассистенты меняли декорации, а визажисты срочно поправляли макияж невысокой красивой девушке, стоявшей возле Игибо Майса и внимающей его указаниям.
– Айсан Моно, – шепнула Айю. – Она играет главную героиню.
Я с любопытством покосилась на незнакомку. Симпатичное юное личико уже, очевидно, не раз подправленное пластическим хирургом, все еще сохраняло свое очарование. И без того огромные глаза, подчеркнутые косметикой, казались еще больше и навевали поэтические ассоциации с бездонными омутами и прочими литературными штампами. Прямой носик, пухлые губки, маленькие ушки и грива черных шелковистых волос – наверное, именно так и выглядела красавица в представлении цинфийцев. Я не могла не признать, что девушка прекрасна, но что-то в ее внешности смущало.
Лишь когда включили камеры и начали запись, я поняла, что было не так. Актриса обладала статичной красотой, но оказалась совершенно лишена харизмы. В ее движениях и словах чего-то не хватало. Она была чудо как хороша, пока замирала, но стоило ей пошевелиться, и наваждение проходило. Она походила на красивую картинку, которой никогда не ожить.
Я с трудом дождалась перерыва и подкралась к Игибо Майсу.
– Вы уверены в выборе актрисы на главную роль?
Тот с неохотой оторвался от экрана монитора, где рассматривал снятую только что сцену, и отмахнулся.
– Конечно! Госпожа Майя Данишевская, вам не стоит беспокоиться. Айсан Моно молода, но ее уже успели полюбить фанаты. У нее безупречная репутация. Фильму с ее участием гарантированы хорошие кассовые сборы.
– А что насчет… – я кашлянула, подыскивая способ поделикатнее обозначить проблему. – Ее актерских способностей?
Игибо Майс наконец оторвался от экрана и раздосадованно посмотрел сначала на Айю, затем, словно спохватившись, на меня. Неприятные слова произносила Айю, но исходили они от меня, и, видимо, Игибо Майса это немного сбивало с толку. На всякий случай приходилось дуться на нас обеих.
– Они у нее средненькие, согласен, но никто не умеет улыбаться и плакать красивее, чем она.
– Сценарий требует от нее немного большего, чем просто улыбаться или плакать, – напомнила я.
– Не волнуйтесь. К тому времени она разойдется. У нее есть потенциал, и мы его вытащим.
– А если нет?
– Если нет, то люди заплатят деньги за белоснежную репутацию актрисы и ее умение красиво лить слезы. Кстати, у нее даже глаза не краснеют и нос не опухает. Профессионал!
Я с подозрением покосилась на Игибо Майса: непонятно, язвил он или говорил серьезно. Тот, догадавшись о моих сомнениях, сказал уже серьезно:
– Госпожа Майя Данишевская, вы доверились мне. Поздно пытаться переиграть. Я знаю, что делаю. Это не первый мой фильм.
Мне оставалось только развести руками и положиться на чутье Игибо Майса. Опыта в создании бестселлеров у него было побольше моего.
На съемочной площадке мы провели бо́льшую часть дня, а затем покинули это суматошное, странное место, которое уже начало мне нравиться. На вечер была запланирована встреча с Ито. Он вызвался провести экскурсию по Национальному центру научных исследований. Я с хорошей долей мстительности отказалась бы его сопровождать, но Алексу нужна была информация, а предоставить ее мог только Ито.
Прохаживаясь по высоким залам с выставленными образцами и заглядывая в небольшие лаборатории, где полным ходом кипела работа, я впервые задумалась, а зачем Алексу столько узконаправленных сведений о Цинфе? Летательные машины, оружие, научные разработки в области промышленной химии – разве эти данные нужны для заключения мирного соглашения? Больше похоже на разведку перед боем. От таких мыслей стало не по себе.
– Не хотите взглянуть на образец нового вида огнестрельного оружия?
– Полагаю, от моих желаний тут мало что зависит.
– Верно, – согласился Ито, пряча улыбку. – Но иллюзия выбора помогает смириться с неизбежным.
– Ваше собственное наблюдение? – вяло поинтересовалась я.
– Нет. Кого-то из наших мыслителей.
Я хмыкнула. Ито умел очаровывать и роль джентльмена отыгрывал отлично. Вот и сейчас он указал рукой направление, а затем, чуть склонив голову и заложив руки за спину, пропустил меня вперед.
– Иллюзии – пища слабых, – покопавшись в памяти, выудила я. Не то чтобы стремилась продолжить дискуссию, но молчать тоже не хотелось.
Ито остановился возле лифта, ввел на панели код доступа и нажал одну из кнопок. В ту же секунду двери распахнулись, как пасть голодного зверя. Мы вошли внутрь.
– Экспериментальная лаборатория. Бункер, – скомандовал Ито. Видимо, лифт был оснащен функцией голосового управления. Интересно, меня эта система послушается или она запрограммирована на конкретных людей? – А чем же питаются сильные?
Я с задумчивостью оценила изящный профиль Ито. В нем не было ничего общего с хищной внешностью Алекса, но почему-то именно сейчас он напомнил мне его. Что-то знакомое мелькнуло в интонации и мимике.
Я тряхнула головой и весьма кстати припомнила слова братца на этот счет.
– Сильные питаются слабыми. Съедают их со всеми потрохами и иллюзиями.
– То есть сильные вынуждены питаться чужими иллюзиями, в то время как слабые имеют право на собственные?
Я замерла, удивленная таким неожиданным выводом.
– Возможно, – поколебавшись, ответила я.
Лифт бесшумно замер, дверцы разъехались в стороны, выпуская нас на свободу.
– Здесь есть что-то типа тира. Предлагаю испробовать новинку там.
Я передернула плечами. Было не по себе, но я старалась не подавать вида.
Небольшая комнатка с мишенями в дальнем углу действительно напоминала тир. Какой-то молодой мужчина копошился за единственным столом с разложенными на нем мелкими деталями, но, заметив нас, тут же вышел за дверь, не забыв отвесить низкий почтительный поклон.
Ито не ответил на приветствие. Покосился на незнакомца с тем равнодушием, с которым сытый хищник лениво игнорирует присутствие жертвы, а затем шагнул к небольшой нише в стене. Набрал на панели код доступа и открыл сейф.
– Предпочтете смотреть или действовать?
Вид Ито с оружием в руках заставил быстро принять решение:
– Действовать!
Я была не настолько уверена в адекватности Ито, чтобы предоставить ему возможность стрелять в моем присутствии.
Ито одобрительно улыбнулся:
– Так и думал.
Мне в руку лег бластер. Небольшой, легкий и как будто игрушечный. Я несмело обхватила его и поставила палец на курок. Моих знаний хватало, чтобы догадаться, где у такого оружия курок (спасибо Алексу!).
– Не волнуйтесь. – Ито отошел назад и теперь стоял за моей спиной. – Он заряжен. Просто наведите на мишень и выстрелите. Ах да. Вот это пригодится нам обоим.
Голову обхватили мягкие наушники. Я не стала оборачиваться, знала, что выгляжу бледной и испуганной. Подняла бластер, прицелилась и спустила курок.
Последующий за этим взрыв напугал, оглушил и откинул прямиком в объятия Ито.
– Впечатляет, – пробормотала я, рассматривая огромную дыру в стене на месте мишени.
– Да, это оружие способно изменить мир. Или его часть, – подтвердил Ито и любезно убрал руки с моих плеч. – Надеюсь, вы проинформируете об этом своего брата?
– Разумеется.
Ноги сделались ватными, ладони подрагивали, мыслями я все еще была в тире, когда мы не спеша поднимались наверх. Несмотря на это, я сумела взять себя в руки и сказать то, о чем хотела поговорить изначально:
– Мне не понравился ваш поступок с файонами.
Ито чуть приподнял брови.
– Считаете его нецелесообразным?
– Неприемлемым.
– Напомню, что в случае, если большинство цинфийцев будет уверено, что я ухаживаю за вами, мы сможем беспрепятственно находиться в обществе друг друга.
Хороший аргумент. Шах и мат. Только вот у меня был предел, была та черта, дальше которой я никогда не заходила, чтобы не сломать себя. Алекс познакомился с этой стороной моего характера, когда я сбежала с выбранной им работы. Ито предстоит узнать ее сейчас.
– И все же… – Я посмотрела прямо в глаза Ито и поджала губы. Голос звучал тихо, но бескомпромиссно. – Если вы позволите себе еще одну подобную выходку… Хоть один маленький намек…
Продолжать не потребовалось. Ито церемонно склонил голову и негромко проговорил:
– Как пожелаете, Майя. Но на вашем месте я был бы более дальновидным.
– Вы не на моем месте.
– И все же подумайте над моими словами. Возможно, нас ждет долгое сотрудничество. Ни к чему создавать лишние проблемы.
Это не прозвучало как угроза, но по спине все равно забегали мурашки. Ито вел собственную