партию, и его абсолютно не волновало мое нежелание принимать в ней участие. Мне уже написали роль и теперь заставляли следовать ей.
– Я подумаю.
– Подумайте. – Ито остановился уже перед самыми дверьми, ведущими на стоянку, и улыбнулся так, что на щеках появились очаровательные ямочки. – Вы мне нравитесь, Майя. По-настоящему нравитесь, и я уверен, что мы придем к обоюдному согласию.
Я сглотнула, спрятала мокрые ладони в длинных рукавах свитера и, не опуская головы, прошла в приоткрытые двери. Спину мне жег внимательный и, как казалось, ироничный взгляд Ито.
В машине я обессиленно прислонилась лбом к стеклу окна. К счастью, на сегодня встреч больше не было, и я попросила Айю отвезти меня в отель.
Я чувствовала себя мышью, глупой, но смелой мышью, дразнящей кота. Пока что кот миролюбиво настроен к непочтительному грызуну, но надолго ли?
Впервые я встретила человека, который казался мне равным игроком для Алекса. Это пугало. Меньше всего я хотела стать разменной пешкой на доске двух сильных противников.
Глава 8
– Госпожа Майя Данишевская, какие у вас планы на завтра?
Если бы я могла самостоятельно отвечать на такие вопросы, я бы протянула: «Спа-а-ать!» – и рухнула бы на пол, свернувшись калачиком. Эта рабочая неделя настолько измотала, что вчера я уснула по дороге на интервью для одного из центральных телеканалов. Айю оказалась права: ажиотаж, поднявшийся вокруг фильма, набирал обороты. Пресса постоянно требовала новых подробностей, намеков, обещаний. Игибо Майс не мог надолго покинуть съемочную площадку (без него бы тут все встало), поэтому решил отдать на «съедение» журналистам меня.
Приходилось посещать различные мероприятия, ток-шоу (глупые и очень глупые), давать многочисленные интервью и сыпать остроумными комментариями на банальные реплики – словом, играть роль выставочного образца в роскошном магазине. Я чувствовала себя загнанным в угол зайцем, на которого наставили фоторужье и потребовали изобразить лису. Я старалась, очень старалась, но лицо горело от желания содрать маску и хотя бы ненадолго побыть собой.
Все бы отдала за один-единственный выходной день…
– У госпожи Майи Данишевской свободное воскресенье.
Ушам своим не поверила. Посмотрела на Айю (вдруг шутит?), затем на Игибо Майса и мечтательно улыбнулась. Я уже в красках представила, как буду нежиться в постели до обеда, когда последующий диалог заставил насторожиться. Если бы я действительно сжимала в руках подушку, как это виделось сейчас в мечтах, то обреченно уронила бы ее на пол.
– Отлично, тогда…
– Корпоратив?
– Вы, как всегда, догадливы.
– Благодарю. Конечно, госпожа Майя Данишевская его не пропустит. Начало?
– В девять утра. Не опаздывайте. Адрес скину позже на наладонник.
Игибо Майс деловито удалился, а я с подозрением глянула на Айю и стала ждать объяснений. Та поерзала от такого пристального внимания и начала методично излагать:
– Завтра в честь окончания первой рабочей недели съемок состоится корпоратив. Это традиционное мероприятие, призванное сплотить коллектив, – проговорила Айю и, уловив мой скептический настрой, добавила: – Это действительно традиция, ее нельзя игнорировать.
– И чем же мы будем там заниматься? – Я уже поняла, что отказаться от сомнительной чести не удастся, а потому голос звучал кисло.
– Есть, пить, участвовать в различных играх…
Так себе психологический тренинг.
– Совместная трапеза призвана продемонстрировать, что на время работы все члены съемочной группы становятся семьей. В день корпоратива общение происходит исключительно на неофициальном языке, невзирая на положение и статус.
Это все, конечно, интересно, но… Вряд ли оно стоит того, чтобы тащиться в какую-то даль в девять утра. В девять утра?!
– Айю, а мероприятие начинается вечером? – Надежда умирает последней. Перспектива появления слуховых галлюцинаций сейчас казалась приемлемой платой за возможность вдоволь поспать.
– Ну что вы! Ведь это мероприятие на целый день!
– Целый день…
– Конечно! Это же традиция. Да и разве можно сплотиться за меньшее время? А у вас не бывает таких мероприятий?
Я мрачно передернула плечами, что можно было трактовать как угодно. У эрийцев подобных ритуалов я не замечала, либо же они проводились подальше от глаз землян. У своих соотечественников, поглощенных борьбой за выживание, – тем более.
Я сама была в большей степени одиночкой, чем командным игроком, а потому мысль о каком-то там психологическом единстве коллектива казалась смешной. Наверняка это будет скучное, протокольное мероприятие с фальшивыми улыбками и тщательно скрываемым напряжением. Будь у меня выбор, я бы осталась дома, но выбирать не приходилось.
К обозначенному времени мы с Айю прибыли на турбазу, где студия арендовала несколько коттеджей. Место находилось недалеко от заповедника, и наличие природы и чистого воздуха немного примирило с необходимостью изображать энтузиазм.
Стоявшие полукругом деревянные коттеджи образовывали площадку, где на покрытой зеленой травой земле растянулся длинный стол со скамейками по обе стороны. Размер стола поражал и успокаивал одновременно: до этого момента я сомневалась, что вся съемочная группа в количестве почти пятидесяти человек сможет пообедать вместе.
Я зацепилась за вьющийся кустарник, который оплетал стены коттеджей, и резко дернула рукав, едва не оторвав от рубашки изрядный кусок материи. Отошла подальше, на всякий случай сунула руки в карманы джинсов и покрутила головой. Чуть дальше виднелись танцевальная площадка и открытый бассейн, затем – еще одна лужайка с… Не пойму с чем. Больше всего эти строения походили на полосу препятствий, но зачем она здесь?
Я хотела спросить Айю, но не успела: звонкий голос Игибо Майса, как перезвон колокола, разнесся по территории коттеджей и вызвал страшное оживление:
– Завтрак! Все за стол!
Я, поддавшись стадному чувству, тоже поспешила занять свое место: справа от Игибо Майса. Справа от меня расположилась Айю, а напротив – Дайс.
Народ, радостно переговариваясь, передавал друг другу закуски и накладывал угощение. Царила атмосфера какого-то семейного обеда, и, соглашаясь или отказываясь от лакомых кусочков, заботливо подкладываемых мне на тарелку, я расслабилась и начала улыбаться вполне искренне. Да, цинфийская еда не стала вкуснее от улыбок, но почему-то глотать ее стало намного приятнее.
В какой-то момент поймала задумчивый взгляд Дайса и не отвела глаз. Тоже посмотрела на него, прямо и открыто, и тот, хмыкнув, кивнул и отвернулся. Мол, намек понят.
Игибо Майс поднялся, и стук столовых приборов по тарелкам мгновенно прекратился.
– Позвольте поздравить вас, – тут он рассмеялся и исправился: – То есть всех нас с окончанием первой недели работы! Да, мы столкнулись с многочисленными сложностями, которые оказались первыми и, без сомнений, не станут единственными. – От такого «оптимистичного» настроя я поперхнулась закуской. – Тем не менее мы справились с первыми проблемами, а значит, преодолеем и последующие. Надеюсь, все успели утолить голод? Нас ждет игра в «варваров»!
По лужайке прокатилось раскатистое одобрение. Айю, не справившись с эмоциями, радостно взвизгнула и тут же стыдливо покраснела, прикрыв рот рукой, а я озадаченно потерла ухо. Что привело ее в такой восторг? Надеюсь, это не что-то вроде забега в мешках? Представила красного от натуги Игибо Майса в сером холщовом мешке до колен и спрятала улыбку. Вряд ли цинфийцам придет в голову издеваться над режиссером (считай – начальником), пусть даже и на таком неофициальном мероприятии, как сегодня.
Интуиция не подвела. Упомянутая игра, носившая многообещающее название, напоминала пейнтбол, в свое время весьма распространенный на Земле. Помнится, Алекс с отцом частенько устраивали такие «бои». Говорили, что помимо ловкости пейнтбол развивает стратегическое мышление. Ребенком меня часто брали на площадку – поглазеть, не поучаствовать, – поэтому правила игры я знала.
Отличий почти не было. Разве что защитные костюмы посерьезнее, маски, закрывающие не только глаза, но и все лицо – во избежание ненужных инцидентов, да вместо пистолетов с краской – внушительные то ли ружья, то ли винтовки, стреляющие парализующими снарядами.
Последний нюанс напугал, и я попыталась увильнуть от чести участвовать в этой бойне. Не прокатило. Заверили, что снаряды абсолютно безопасны (парализующие-то!) и действие их кратковременно, не более пятнадцати минут, поэтому для волнений нет ни малейшего повода.
– Эти игрушечные пули, как укус насекомого, совершенно безболезненны. Зато сколько драйва от них! Сразу забудешь про свои связки, или что ты там, говоришь, потянула?
Я удержалась от мрачных комментариев и отошла от Игибо Майса. Сегодня он, как и все, обращался ко мне неофициально, то есть по имени и на ты, и я была бы рада, если бы новизна впечатлений этим и ограничивалась.
– Ну что вы, это же так весело! – убеждала Айю, таща меня в сторону склада, где хранилось все необходимое вооружение. Она, в отличие от остальных, не изменила своего стиля разговора, и я не решалась спросить почему. – К тому же мы будем играть за одну команду! Разве не здорово? Вы не хотите стать капитаном?
Айю продолжала сыпать вопросами, а я, натягивая экипировку, поддакивала на автопилоте: да, здорово; нет, не хочу; да, никогда не играла.
Я никак не могла отделаться от тягомотного чувства неизбежной беды. Я не любила оружие, но пользоваться им умела. Алекс называл меня пацифисткой, и я не знаю, была ли я ею в полной мере, но в одном была уверена: бегать и стрелять в знакомых и не очень знакомых людей не хочу. Возможно, во мне говорили суеверия, но, как говорится: не кликай, и не сбудется. Зачем играть в «войнушку»? Все равно что ради потехи бить в ритуальные барабаны во время засухи.
Мы разбились на две равные группы и кинули жребий, определяющий лидера. В команде синих капитаном отряда стал Игибо Майс, у красных (у нашей с Айю команды) – Дайс. Мужчины скупо поклонились и пожелали друг другу удачи, а я подумала, что лучше уж сама подставлюсь под пулю, чем буду участвовать в этом фарсе.