Мы наугад свернули в одну из крытых беседок и не промахнулись с выбором.
В центре длинного стола, по традиции уставленного едой, сидел Игибо Майс. При виде нас он расцвел:
– А вот и та, кто буквально выгрыз у меня победу в сегодняшней битве. Такой девушке не стыдно проиграть, что скажете?
Присутствующие согласно зашумели, что, мол, абсолютно не стыдно, даже почетно. Я заметила Дайса, прислонившегося спиной к одному из углов, и почему-то зарделась, вспомнив его пальцы на своей спине. Глупость какая…
Айю быстро перевела суть реплик, протараторила за меня какой-то ироничный ответ, и под добродушные смешки мы присоединились к компании.
– Во что играете? – Айю лучилась интересом, а я едва не вздохнула – снова игра. Надеюсь, хоть в этот раз без винтовок и пуль.
– В «как думаете – кто?». Объясни Майе правила, и начнем новый круг.
– Это очень простое развлечение. – Жаркий шепот защекотал ухо, и я с трудом не рассмеялась, настолько мне импонировал энтузиазм Айю. – Кто-нибудь задает вопрос, касающийся личных дел, остальные указывают пальцем на того, на кого, как им кажется, намекает говоривший.
– Как-то сложно звучит…
– На самом деле все просто. Сейчас сами поймете. Смотрите.
– Я начну, – дождавшись окончания перешептываний, сказал Игибо Майс и, поправив изумрудный шарф, хитро улыбнулся: – Как думаете, кто по приезде домой получит свежий семейный скандал и чашу с марри на голову?
Я озадаченно наблюдала за тем, как большинство уверенно ткнули указательным пальцем в тщедушного осветителя с ранними залысинами на висках. Поколебалась и последовала общему примеру.
– Неправда! – возопил тот. – Моя Миа – домашняя кошечка, ни разу не выпустившая когти. У нас в семье… – Словно в насмешку, наладонник громко завибрировал, и мужчина, глянув на дисплей, побледнел.
– Кошечка уже точит коготки?
Я не помнила имени остряка, но тоже хмыкнула: получилось действительно забавно.
Несчастный обманщик махнул рукой, потянулся к стопке с полупрозрачной жидкостью и опрокинул ее в себя. У него тут же выступили слезы, из чего я сделала вывод, что если светлая жидкость и вода, то, очевидно, живительная.
– Айю, – тихо позвала я. – А пить обязательно?
– Конечно. В этом же весь смысл!
– И неважно, правдиво утверждение или нет?
– Не имеет значения. Главное, большинство согласилось с тем, что оно правдиво.
В этих умозаключениях снова прослеживалась злополучная цинфийская логика, которую я никак не могла понять, поэтому уточнять ничего не стала – просто приняла правила игры.
– Хорошо, – проштрафившийся мужчина вытер губы и взял инициативу в свои руки. – Кто, по-вашему, крутит тайный роман?
В этот раз мнения разделились. Большинство с укоризной указали на молоденького актера, играющего второстепенную роль. Кажется, парнишку звали Рио Мансо.
– Ложь! – возмутился тот. – У меня даже девушки нет, спросите у любого!
Но стопку он послушно опустошил.
С каждым ходом вопросы становились все более откровенными и, на мой вкус, неуместными, но, судя по оживлению, народу подобное развлечение было по душе. Шел уже не первый круг, почти все уже успели опрокинуть рюмку-другую, когда источающий сарказм вопрос заставил насторожиться.
– Как думаете, кто больше остальных жалеет об упущенных возможностях? – Молоденькая девчушка, которой, кажется, только вчера исполнилось восемнадцать, задрала нос и требовательно взирала на остальных. Едва ли в ней говорил дурной нрав, скорее – выпитые горячительные напитки.
И впервые за несколько раундов мнение игравших снова совпало: все присутствующие единогласно указали на Дайса. Я же сложила руки на коленях и безмолвно наблюдала за происходящим.
– Глупости, – равнодушно бросил он и, не оправдываясь больше, залпом выпил стопку с алкоголем.
Зрители разочарованно взвыли – так бесстрастно реагировать на обвинения было не в чести, но Дайс улыбнулся и умело перенаправил внимание толпы: – Как думаете, кто стал героем сегодняшней битвы?
Я, не раздумывая, указала на него и с удивлением увидела, как в мою грудь уперлись десятки указательных пальцев.
– Неправда, – пробормотала я. – Ничего такого я не сделала…
Я медленно оглядела тесный кружок собравшихся и решила последовать примеру Дайса. Подняла рюмку повыше, отсалютовала ею и на скверном цинфийском призналась:
– Виновна!
Раздался дружный смех и нестройные аплодисменты. Кажется, моя реакция им понравилась. Дело за малым…
Я сделала глубокий вдох и лихо опрокинула отвратительно пахнущую беловатую жидкость. Та обожгла нёбо и каленым железом пронеслась по пищеводу. Я закашлялась, и кто-то заботливо постучал мне по спине. Вновь послышались смешки, но в подколках чувствовался доброжелательный настрой. Я задала какой-то невинный вопрос, и игра продолжилась.
Выдержала я недолго. От выпитого закружилась голова и стало душно. Сославшись на мигрень, я предупредила Айю, что выйду на минуточку, и выскользнула из беседки.
Сумерки давно сменились ночной темнотой и ободряющей прохладой. Где-то вдалеке перекрикивались птицы и стрекотали кузнечики. На свежем воздухе мысли прояснились, дурнота ушла, но я решила не торопиться с возвращением. Натянув легкую накидку потуже у груди, я закутала в шелковистую ткань запястья и неспешно зашагала к виднеющемуся за зарослями кустарника бассейну. Площадка с ним была подсвечена не только изнутри – над головой растянулась длинная, мигающая разноцветными лампочками гирлянда. Она отбрасывала блики на светло-голубую воду и создавала замысловатые узоры.
Подойдя к самому краю бассейна, я остановилась и задумчиво посмотрела на безмолвную синеву, едва ощутимо пахнущую хлоркой. Может, намочить ноги?
– Скучаешь?
Я испуганно подпрыгнула и обернулась. Рядом со мной стоял малознакомый парень, кажется, кто-то из второстепенного состава. Он тоже участвовал в странной игре «как думаете – кто?», но как я ни старалась, не могла припомнить его имени.
Я покачала головой, надеясь, что этого будет достаточно. Одновременно с этим осторожно отошла от кромки. Мало ли.
– Ты плохо знаешь язык, поэтому, наверное, не поймешь, но… Ты мне нравишься! Очень! И уже давно!
Давно – это пара дней?
Я нахмурилась. Дело принимало неприятный оборот.
– В общем… Вот. Живых я не нашел, а этот сделал своими руками. – Не без гордости парень попытался всучить мне какой-то то ли бумажный, то ли картонный сувенир, в котором я не сразу опознала цветок, наскоро покрашенный красным фломастером.
Так, это мы уже проходили.
Я снова замотала головой, спрятала руки за спину и даже несколько раз сказала: «Нет».
Не помогло.
Видимо, выпитые стопки горячили кровь паренька и нашептывали ему мысли о собственной неотразимости. Возможно, кто-то внушил ему, что настоящие мужчины не знают отказа, – кто его разберет. Но он решил так просто не сдаваться. Подошел вплотную, больно схватил за руку и попытался вложить в ладонь порядком помятый цветок. Я струсила и с силой дернулась, нечаянно толкнув его в грудь. Тот не удержался на ногах и с громких плюхающим звуком улетел в бассейн, подняв кучу брызг.
Я инстинктивно отскочила подальше: то ли побоялась обвинений в случившемся, то ли не захотела намочить платье – мысли в этот момент путались.
– Эйкан, когда женщина говорит «нет» – это значит нет. Ты этого не понял?
За спиной стоял Дайс и, скрестив руки на груди, мрачно смотрел на барахтающегося в воде несостоявшегося Ромео.
– Откуда мне знать, что на самом деле думает землянка! Разве их поймешь?
– По-моему, все было очевидно. И не прикидывайся идиотом. Извинись перед землянкой и молись ринам, чтобы она тебя простила.
Во взгляде паренька прорезалась вся боль не раз отвергнутых неудачников, и я смягчилась. Даже слушать ничего не стала, лишь цокнула языком и направилась к вымощенной камнем дорожке – лучше бы мне поскорее вернуться к компании.
– Эйкан, еще раз увижу тебя рядом с ней…
– Да понял я, понял! Ой! По уху-то за что?
Я хмыкнула и ускорила шаг. Все-таки женщина может здесь рассчитывать на защиту. Приятно…
– Майя, подожди!
Я остановилась как вкопанная. Было что-то завораживающее в том, в какие бархатистые тона окрашивал мое имя звук его голоса.
Повертела головой, убедилась, что мы одни и спросила на цинфийском:
– Да?
– Я хотел извиниться за Эйкана. Глупый парень, но не злой. Он не хотел тебя пугать.
Я задумчиво посмотрела на Дайса. Тот, немного ссутулившись, прятал руки в передние карманы джинсов и смущенно улыбался.
– Боишься, что устрою скандал?
– Нет. – Дайс растерялся. – Просто не хотел, чтобы у тебя остался неприятный осадок от случившегося.
Я прищурилась. Кажется, искренен.
– Все в порядке. Не переживай. Я уже забыла об этом.
– Уверена?
– Да.
Дайс переступил с ноги на ногу, покосился на ночное небо, усыпанное звездами, и неуверенно проговорил:
– Почему-то я чувствую себя виноватым.
Я улыбнулась. Иногда я его не понимала, но с ним было тепло и… уютно.
– Брось! Ты-то тут при чем?
Я отвернулась и вновь зашагала к беседке, но Дайс вынырнул передо мной и заглянул в глаза, двигался он при этом спиной вперед, забавно семеня длинными ногами. Его лицо, лишенное привычной невозмутимости, приобрело мальчишеские черты. Я с запозданием припомнила, что он не намного старше меня. Надо же, часто об этом забываю.
– Давай я исправлю неловкость? Подкорректирую воспоминания?
– Это как? – мгновенно насторожилась я.
– Что бы ты хотела прямо сейчас?
– Сейчас? – Я заколебалась.
Взгляд упал на губы Дайса, и я тряхнула головой, отгоняя невесть откуда взявшиеся мысли.
– Хотела бы сбежать куда-нибудь подальше, – после паузы призналась я.
Дайс задумчиво потер переносицу, а потом кивнул.
– Это можно устроить. Ты видела океан?
– Что?
– Понятно. Возвращайся за Айю, и встретимся на стоянке через пятнадцать минут.