– Думаю, твои родные гордятся тобой! Я бы гордилась…
Я смутилась, что ляпнула такую глупость, и замолкла, лихорадочно пытаясь исправить ситуацию. Дайс тоже молчал, всматриваясь в мое лицо, а я боялась даже покоситься в его сторону.
– Спасибо, что привез меня сюда. Мне и правда была нужна эта передышка.
– Спасибо, что согласилась поехать.
Я неловко перебирала камешки, пытаясь сложить из них пирамидку, когда ладонь Дайса накрыла мою. Дыхание участилось, щеки опалило жаром, а Дайс, не отрывая своей руки от моей, поправил и выровнял неуклюжее строение так, что теперь оно действительно стало походить на островерхую пирамидку.
Я обернулась. Дайс наклонился, и теперь его подбородок почти касался моего плеча. Его губы были близко, очень близко…
– Эй, вы не думаете, что нам пора возвращаться?
Я с трудом вернулась в реальность и увидела Айю. Вместе с Рио она, совершенно мокрая с головы до ног, стояла в двух шагах от расстеленного пледа и с подозрением взирала на нас.
– Уже пора? – растерянно спросила я.
Дайс медленно кивнул.
– Небо светлеет. Нас могут хватиться.
– Значит, нужно ехать, – тихо решила я.
– Да, – согласился Дайс.
Мчась по трассе обратно, я старалась не обращать внимания не недовольное сопение Айю. Дайс, не отрываясь, смотрел на стелящуюся темной змеей дорогу, хотя его навыки водителя сейчас не требовались, а я через боковое окно изучала робко просыпающийся рассвет; его лучи уже царапали мрачные тучи и причудливыми тенями падали на серый асфальт. Приподнятое настроение, охватившее меня в начале пути, исчезло, оставив вместо себя легкую тревогу и волнение, от которых щемило грудь. И я никак не могла понять, рада я этому или нет.
Майя снова удивила меня.
Майя.
Произнеся вслух ее имя один раз, я захотел повторять его снова и снова. Было в нем что-то притягательное, и если бы я верил в рин, то сказал бы – магическое.
Я наблюдал за ней весь день, стараясь не афишировать свой интерес, и то ли я все-таки неплохой актер, то ли остальные – равнодушные слепцы, но, кажется, никого не удивило, что я все время кружил рядом.
Сначала я крутился поблизости, чтобы в случае необходимости помочь: долг платежом красен, и не стоит затягивать с его возвратом. Затем… мне стало любопытно. Майя от природы обладала живой мимикой, но ситуация вынуждала скрывать свои истинные эмоции. Те моменты, когда с ее лица спадала маска, вызывали улыбку: впервые я видел человека, в котором непостижимым образом смешались отвага, осторожность, острый ум и умение сопереживать. Она будто сама не знала, на что способна, но, сомневаясь в своих силах, все равно не отступала. Такая обманчивая хрупкость буквально завораживала. Если бы Лиа услышала мои рассуждения, то помянула бы лесных рин и посоветовала сходить в храм – провериться на любовный сглаз. Будь я более суеверным, то так бы и поступил, но я давно не верю ни ринам, ни людям. И все же…
Все же есть в Майе что-то, вызывающее доверие. Возможно, виной тому прямодушие?
Я едва удержал безразличное выражение лица, когда на вопрос «кто стал героем игры?» она без колебаний указала на меня. Я чувствовал, она не позерствовала, а действительно так думала. Я запомнил тот момент, ее указательный палец, нацеленный мне в грудь, и чистые синие глаза, смотрящие открыто и доверчиво.
Оценивая чужие усилия, она неизменно принижала свои. Это было неправильно, но почему-то я радовался тому, что она приняла мою помощь не равнодушно, а с признательностью.
Встретить человека, лишенного предрассудков, – практически живое воплощение чуда, поэтому я разозлился, услышав вопрос об упущенных возможностях. По этой же причине не знал, стоит ли отвечать на него там, у океана, когда Майя бесхитростно повторила его.
Я опасался, что она поменяет свое отношение ко мне. Глупо, очень глупо, ведь, конечно же, она знала историю моего отца, пусть и без подробностей. Впрочем, попроси любого, и он с радостью выложит все реальные и мнимые детали того дела.
Я не знал, чего боялся сильнее: увидеть жалость в ее глазах или прочитать презрение в кривящихся губах. Не случилось ни первого, ни второго. Тогда я словно опьянел, потерял голову. Я на ощупь нашел ее ладонь и накрыл своей, а затем замер, пытаясь почувствовать ее реакцию. Забыв об осторожности, о том, кто я, а кто она, я придвинулся к ней слишком близко, настолько, что слышал ее прерывистое дыхание. Ее губы были совсем рядом, и я благодарен переводчице, которая вмешалась и прервала нас. Сообразительная девочка, вовремя указала мне мое место.
И все же я был доволен, что свозил Майю к океану. В тот момент, когда у меня вырвалось приглашение, я удивился – этого не было в планах. Не знаю, почему вдруг предложил ей развеяться. Едва ли я испытывал чувство вины за Эйкана. Глупый парень, что с него взять, хотя врезал я ему с удовольствием. Просто в том, как прямо Майя держала спину, было что-то такое уставшее, надломленное, что я понял, насколько она нуждалась в передышке.
Видимо, Ито Кейтаро не оказывал ей должную поддержку (да-да, фото с цветами не прошли мимо моего внимания). Если он не видел, насколько измотана его девушка, то он последний идиот. Впрочем, едва ли она была его девушкой… Политика – слишком грязное дело, где словами кидаются так просто, будто они ничего не стоят.
Как бы там ни было, но, возвращаясь на туристическую базу, я никак не мог принять окончательного решения. Принципы требовали, чтобы я и дальше вертелся рядом с Майей (помощь в игре никак не могла сравниться с тем, что она сделала для меня во время скандала), но интуиция твердила: пора бы мне уносить ноги от землянки, и чем дальше, тем лучше.
В конце концов в битве победил голос совести: опасно было бы бросать Майю без присмотра. Она нуждалась в подсказках и поддержке, и это – то немногое, что я обязан был ей дать.
Если бы не постоянно возвращающееся воспоминание о том, как приятно прижимать к себе ее хрупкое тело, как нежно ее руки обхватывают шею, когда ты несешь ее… Если бы не это, я бы почти поверил, что настойчивое желание быть рядом продиктовано чувством долга и благодарности. А так я чувствовал себя эгоистичной тварью, покусившейся на что-то, слишком прекрасное для него.
Эта ассоциация никак не шла из головы и изрядно отравляла мне жизнь.
– Ты влюбилась!
– Что-о-о?!
Безапелляционное утверждение Лиди вернуло меня с небес на землю: я перестала витать в облаках и впервые за сегодняшний вечер вполне осознанно уставилась в экран нетбука. Надеюсь, что гневно уставилась.
– Майя, я тебя знаю с детства. Последний раз такой отсутствующий взгляд у тебя был лет десять назад, когда ты влюбилась в того придурка, начинающего поэта. Как там его звали? Майкл?
– Михаэль, – мрачно поправила я. – И то, что он не ответил мне взаимностью, не делает его придурком.
– Конечно нет. А вот то, что он год скрывал от тебя новость о своей женитьбе, – вот это делает.
С этим сложно было спорить, поэтому я насупилась и попыталась увести разговор в сторону:
– Я просто устала. Интервью, автограф-сессии, съемочная площадка, куда я хожу каждый день, как на работу. Еще и Ито! Если бы не настойчивость Алекса, то в жизни бы не пошла с этим напыщенным лисом на прием. Уверена, завтра вся Сеть будет завалена нашими совместными фотографиями.
– И что в этом плохого?
– Люди считают нас парой! Они уже провокационно намекают на это. Один ведущий поинтересовался вчера, правда ли, будто мы…
– Разве это так уж ужасно? – снова спросила Лиди, и мне не понравились ни мурлыкающие нотки в ее голосе, ни хитрый прищур карих глаз.
Я хотела было возмутиться, но не стала. Действительно, какая разница, что думают цинфийцы?
– Возможно, ты просто не хочешь, чтобы тот актер подумал, будто у тебя есть парень, а?
– Глупости! – фыркнула я, избегая смотреть на экран. Лиди расчесывала свои длинные каштановые волосы и делала вид, что вовсе не подкалывает меня. – Какое мне до него дело? Ну, то есть… Он хороший человек и талантливый актер, но… В общем…
– Что-то ты стала подозрительно много мямлить, подруга. – Лиди, зажав шпильки в зубах, отчего ее речь звучала невнятно, пригладила макушку, лишив ее привычных «петухов» – ее волосы никогда не были послушными. – С того самого корпоратива. А ведь прошло уже почти две недели…
– Вовсе не мямлю. – Краска бросилась в лицо. – Просто больше нечего добавить.
– Точно?
– Абсолютно! К тому же я тут ненадолго. Как только Алекс решит свои дела, я вернусь обратно.
– Было бы куда возвращаться… – мрачно пробормотала Лиди.
– О чем ты? – насторожилась я.
– Ты за новостями следишь?
Я смущенно закусила губу. Несколько последних дней выдались настолько насыщенными, что я успевала лишь отправлять отчеты Алексу и быстренько созваниваться с Лиди. О своей привычке чтения новостей на ночь пришлось на некоторое время забыть. Возможно, я просто увлеклась новой жизнью на Цинфе?
Эта мысль показалась предательской, и я поморщилась.
– Прости, я немного выпала из реальности. Что ты имеешь в виду?
– На Эрии сейчас неспокойно. – Лиди нервно обернулась, будто опасаясь, что нас подслушивают, и я поторопилась ее успокоить.
– Этот канал связи безопасен. Его практически невозможно поймать. Об этом позаботился лично Алекс, а ты знаешь, какой он перестраховщик.
– Знаю. – Лиди немного расслабилась. – В общем, в последнее время обстановка накалилась…
– Разве она была спокойной последние годы?
– Конечно нет, но теперь я не выхожу по вечерам на улицу. Какие-то спонтанные митинги, набеги на участки правоохранительных органов, мародерства в эрийских кварталах – все это заставляет правительство ужесточать меры безопасности. Начались рейды.