– Дайсаке, мне действительно нужен этот человек. Я не могу убрать его прямо сейчас.
Дайс какое-то время рассматривал свои раскрытые ладони, а затем поднял голову. Мы с Алексом замерли.
– Хорошо, – кивнул он. – Не только Майя становится частью моей семьи, но и я – вашей. Значит, я должен учитывать интересы родственников.
Алекс ошеломленно заморгал. Кажется, он ожидал услышать какой угодно аргумент, но не этот.
– Достаточно благородно с вашей стороны, – с достоинством ответил он, но я видела: Алекс растерян. Он только что встретил соперника, который обезоружил его своей логикой.
Я нервно захихикала и тут же прикрыла рот ладонью. Мой жест был встречен неодобрительным взглядом сразу двух мужчин моей жизни.
– Мы вернем вам фамилию, Дайсаке, – отвернувшись от меня, снова продолжил разговор Алекс. – Обещаю.
– А какая, кстати, у тебя фамилия? – проснулась я. Прежде никогда не задавалась этим вопросом, но тут стало любопытно.
– Я все ждал, когда ты спросишь, – мягко улыбнулся Дайс и не без гордости произнес: – Миура.
– Миура… – повторила я. – Майя Миура. Хорошо звучит!
Дайс зарделся, как двоечник, получивший вдруг похвалу, и смущенно пояснил:
– На староцинфийском это означает «воин».
– Тебе подходит, – тихо сказала я.
– Тебе тоже, – сделал ответный комплимент Дайс.
Алекс занервничал и быстро вскочил на ноги.
– Ну что ж, пожалуй, мне пора. Не хватало еще, чтобы вы начали целоваться при мне. В общем, вам лучше отсидеться здесь еще пару дней, затем запущенный спектакль наберет обороты, и вам придется выйти из подполья. Более детальные инструкции получите позже. Так, ну я бы попросил! Майя, напоминаю, ты моя сестра, и мне неприятно наблюдать за столь откровенными проявлениями твоих чувств!
Мы не слушали возмущения Алекса. Целовались настолько самозабвенно, что очнулись, лишь услышав гневный хлопок дверью. Мысли прояснились, я шепнула, что сейчас вернусь и выскочила на крыльцо. Машина Алекса как раз собиралась взмыть в небо.
– Эй! – крикнула я, и братец опустил стекло окна и посмотрел на меня, удивленно вскинув брови. – Я тебя еще не простила. За Лиди.
– Я знаю, – серьезно сказал он. – Мне жаль, Майя.
Я не стала отвечать, лишь бессильно развела руками.
Машина бесшумно рванула ввысь, меня обдало струей холодного воздуха, и я зябко поежилась. Обхватив себя за плечи, я впилась взглядом в небо, где среди туч черной точкой исчезала машина Алекса. Наши отношения перешли на новый виток. Я не знала, какими они будут, но чувствовала: мы оба изменились, и пройдет какое-то время, прежде чем мы заново привыкнем друг к другу. А возможно, и познакомимся. Впервые познакомимся по-настоящему.
– Все в порядке?
Я вздрогнула от прикосновения Дайса и откинулась назад, прижавшись спиной к его груди. Поднесла к глазам раскрытую ладошку, чтобы спрятаться от палящего солнца, и улыбнулась:
– Все обязательно будет в порядке. Ведь теперь мы вместе.
Дайс громко выдохнул, а затем зарылся носом в мои волосы и ласково коснулся губами макушки.
Эпилог
Свадьба была назначена через две недели – столько времени дали общественности, чтобы она успела изменить свое мнение о нашем союзе. Не могу сказать, что Алекс добился ошеломляющего успеха – на руках меня больше не носили и с трепетом в мою сторону не косились, но градус осуждения существенно снизился, миновав отметку «тихое презрение» и подбираясь к отрезку «снисходительное любопытство».
Впрочем, правительство Цинфа и не думало сворачивать пиар-акцию, а потому наша с Дайсом миссия зазывной вывески только начиналась.
Я вновь осторожно отдернула плотную штору и выглянула в окно. Количество журналистов за прошедшую четверть часа увеличилось вдвое. Самые смелые не только оккупировали ступеньки храма (изрядно потеснив зевак), но и крыши близлежащих домов. Храм располагался в старом центре города, где постройки не достигли размеров небоскребов, а потому я с легкостью рассмотрела бликующие на солнце объективы камер и фотоаппаратов, выглядывающие из темнеющих проемов чердаков. Я цокнула языком и повела плечами: шумиха изрядно нервировала, день и без того был наполнен суматохой, но поделать я ничего не могла. Более того, по словам Алекса, я должна была привыкнуть к такому вниманию. Ну, братец! Спасибо, поддержал.
– Ой! – раздался треск ткани, а затем испуганная Лиа попросила: – Вы не могли бы не шевелиться? Вы чуть не порвали подол!
– Это ты чуть не порвала подол! – не смогла промолчать Айю. Оттолкнув Лиа, она присела возле моих ног и, держа булавки в зубах, недовольно прошамкала: – Вот ведь помощ-щ-щница…
Вновь началась тихая перепалка, вечно возникающая между этими двумя. Даже после того, как Лиа попросила прощения, Айю не сменила гнев на милость и не упускала случая подколоть сестру Дайса. Та тоже не оставалась в долгу, поэтому общаться с ними я предпочитала по отдельности. К сожалению, на свадьбе это было невозможно.
– Хватит вам, – шикнула я на них. – Все же в порядке.
Лиа посмотрела на меня с благодарностью. В ее взгляде плескалась преданность волчонка, с упоением гоняющего чужих, но никогда не скалящего зубы на своих. Я лишь покачала головой. Порывистость Лиа меня иногда пугала, но в целом я относилась к ней тепло, как к своенравной младшей сестре.
Айю снова что-то недовольно буркнула и принялась поправлять творение своих рук, вырывая нежную ткань из пальцев Лиа и оттесняя ту подальше от произведения искусства. Назвать платье иначе у меня язык не поворачивался. Сшитое лично Айю в рекордно короткий срок из того материала, что мы приглядели в неприметной лавочке торговца редкостями, оно завораживало своей хрупкой, но соблазнительной красотой.
Приспущенный верх, выполненный из тончайшего белоснежного кружева, оголял плечи и выставлял на обозрение тонкие ключицы, заманчиво обрисовывая впадинку между ними. По спине, затянутой в полупрозрачный корсет, похожий своими удивительными узорами на переплетения паутинки, бежала цепочка крошечных пуговиц, обрывающихся вместе с кружевом у начала юбки. Поначалу обтягивающая, таинственно мерцающая капельками настоящего жемчуга и пленяющая нежным цветом айвори, она плавно расширялась у колен и заканчивалась пеной воздушных оборок и воланов, создавая эффект хвоста русалки. Когда Айю преподнесла мне это платье в качестве свадебного подарка, я лишилась дара речи и некоторое время изумленно открывала и закрывала рот, не в силах поверить, что этот роскошный и в то же время изысканный наряд теперь мой.
Макияж Айю сделала максимально естественным, лишь слегка подчеркнула мои глаза. Волосы и вовсе скрутила в жесткие кудри, а затем позволила им мягко рассыпаться по плечам свободными волнами. И, признаться, такая ненавязчивость в акцентах мне импонировала. В отражении я снова узнавала себя, элегантно одетую, но себя, а не пугающую незнакомку.
– Потрясающе выглядишь, – прошептала за спиной Айлин. Встретившись со мной взглядом в зеркале, она смущенно промокнула уголки глаз платочком и тут же встряхнулась, отворачиваясь и доставая что-то из сумки, брошенной на диван в комнатушке, где мы ожидали начала церемонии. – У меня кое-что есть для тебя, – проговорила Айлин и выпрямилась, держа в руках очаровательный в своем лаконичном изяществе ободок из белых цветов. Их полураскрытые бутоны распространяли утонченный аромат.
– Какая красота! – искренне выдохнула я и благодарно посмотрела на дарительницу. – Спасибо, Айлин!
Та с несвойственной ей робостью трепетно вдела ободок мне в волосы, а затем горячо, совсем по-матерински коснулась моего лба сухими губами:
– Я рада, что мой сын выбрал тебя, Майя.
– Спасибо, – снова прошептала я и сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться. Правда все же тихонько всхлипнула, и Айю настороженно вскинула голову и с угрозой посмотрела на меня, вопрошая, мол, не собираюсь ли я слезами смыть результаты ее кропотливого труда.
Айлин отошла к двери, проверить, не пора ли нам собираться, и Айю, улучив минутку, шепнула:
– Белый цвет символизирует начало чего-то нового. Это означает, семья мужа полностью принимает вас.
Я лишь округлила губы, беззвучно выражая свое удивление. С традициями и обрядами Цинфа я все еще была плохо знакома.
Лиа, разгладив свое синее платье свободного покроя, лишь фыркнула:
– Конечно, принимаем. Как может быть иначе?
– Вежливые люди делают вид, что не расслышали, если собеседник обращается не к ним, – вновь пустила шпильку в ее адрес Айю.
– Ну да, но при чем здесь я? – снова показала зубки Лиа, но под моим умоляющим взглядом притихла и виновато улыбнулась.
– Пора, – твердо сказала Айлин, оценив обстановку через маленькую щель в приоткрытой двери. – Нас ждут.
Я взглянула в ее глаза, полные спокойной радости, на синее платье, которое та оправляла с умиротворяющей неспешностью, и испуганно клацнула челюстью. На меня с огромным опозданием напал мандраж, и теперь мне хотелось потянуть время, но не выходить к толпе незнакомых людей.
– Хорош-ш-шо, – чуть заикаясь, сказала я. – Тогда еще немного посидим здесь, да?
Айю хмыкнула. Теперь, когда из моих познаний цинфийского не делали тайны, она перестала играть роль переводчика и стала той, кого я безошибочно почувствовала в ней почти сразу по прилете на эту странную планету, – моей подругой.
– Можно и подождать, – покладисто согласилась она. – Жених никуда не убежит, но вот ваш брат едва ли выдержит пытку временем.
– Алекс здесь?!
– Ну он же не мог пропустить такое событие, – пробормотала сбитая с толку Айю.
Вообще-то мог, но я не стала об этом распространяться. Еще раз взглянула на Айю, оценила ее терракотовое платье в пол, кокетливо обнажающее одно плечо и туго обтягивающее тонкую девичью фигурку, и энергично выдохнула, отметая все колебания.
– Не будем томить гостей. Вперед!
Я медленно ступала босыми пятками по усыпанному рисом (или чем-то на него похожим) полу. В храме не разрешалось находиться в обуви, поэтому абсолютно все гости, рядком сидящие на коленках, сверкали голыми лодыжками. В руках каждого из них, поблескивая красочной оберточной бумагой, покоились коробки с подарками, которые они должны были вручить по окончании церемонии. Как пояснил вчера Дайс, прийти на свадьбу без такой вот коробочки означало нанести оскорбление паре, поэтому даже отвоевавшие себе задние ряды журналисты радостно выставляли вперед презент как иллюстрацию добрых намерений.