Кто-то нажал на курок, и тварь распалась на куски, окатив кровью левую руку и грудь Декера. Он стряхнул обжигающую жижу с руки и сорвал с себя бронежилет. Боль была такой сильной, что успокаивающий эффект от того, что вколола ему Адамс, мгновенно исчез.
Ему никто не помог. Они просто не могли себе этого позволить. Мэннинг продвигался вперед, твари разлетались от него в разные стороны, освобождая дорогу. Остальные, кто еще стоял на ногах, делали то же самое, один за другим переступая через труп Бриджеса.
Сзади послышались громкие звуки – это приближались новые толпы тварей. Двигаться больше было некуда, только вперед.
Декер пробился мимо трупа наемника, мимо закутанных в паутину живых и мертвых шахтеров. Он не один был близок к панике. Он чувствовал ее с разных сторон, пытался не обращать внимания, но не мог.
Руку жгло все сильнее, и он снова и снова вытирал ее о штаны, пытаясь избавиться от боли. Кислоту он давно стер, но пораженным нервным окончаниям было все равно.
Твари, находившиеся перед ними, продолжали отступать, Мэннинг выстрелил в одну, которая делала это слишком медленно. Несколько наемников шли теперь спиной вперед, прикрывая тыл, пристально всматриваясь в ту сторону, откуда они шли – на тот случай, если чертовы жуки вдруг там появятся. А они обязательно появятся. В этом никто не сомневался.
Внезапно один из горняков, свисавший со стены, вздрогнул, закачался, и через мгновение у него из груди хлынула кровь. Они увидели, как там что-то задвигалось и проявилось смутное очертание одного из созданий, чья морда пыталась прорваться сквозь кожу и ткань одежды.
Адамс оттолкнула в сторону застывшего в ужасе Декера и выпустила струю плазмы в грудь шахтеру. Человек-носитель никак на это не отреагировал. Зато паразитирующая на нем тварь слабо пискнула от боли, и Декер сразу понял, что Адамс ее убила.
Реакция жуков была мгновенной. Они атаковали всем скопом. Те, которые были в коридоре, бросились вперед, стремясь уничтожить всех до единого. Один из наемников предупредительно крикнул и швырнул что-то в приближавшуюся черную хитиновую волну. Прогремевший мгновение спустя взрыв разметал наступавших в разные стороны. Многих тварей разорвало на куски, но некоторые остались целы и продолжали мчаться вперед.
Наемники перестреляли их одну за другой.
Впереди узкий проход расширился, переходя в более открытое пространство, и когда они добежали туда, Мэннинг остановился как вкопанный.
– Слушай меня! – прокричал он, и в его голосе появились незнакомые ноты. – Всем сюда быстро, и плазму захватите!
И едва он прокричал эти слова, Декер тоже застыл на месте. Мимо него пробежали остальные. А он не мог ничего с собой сделать, не мог заставить себя сделать следующий шаг. Он еще не видел того, что заставило Мэннинга остановиться, но он это чувствовал. Он чувствовал злобу, более яркую, чем та, которую ему довелось ощущать раньше, более чистую. Он этого не видел, но он это знал. Знал по самым страшным своим ночным кошмарам, самые черные места которых он не хотел вспоминать.
Жуки были ужасны, а эта тварь?
Эта тварь будет еще хуже.
Из черной пещеры донесся звук, мерзкий звук. Низкое горловое шипение в сочетании с резким визгом вопило – не подходи! Этот звук впивался в его ощущения, разрывал мозг. Это было не просто шумом. В этом скрежетании было что-то, что выходило за пределы его сознания.
А потом звук изменился. В нем появились новые ноты, и это уже было похоже на рычание хищника.
Тварь знала, что он близко, и хотела уничтожить его. Ее ненависть клокотала.
Сзади к Декеру приближались жуки, прижимаясь к земле и переползая через тела мертвых сородичей. Они ползли по стенам и падали с потолка, поджарые и голодные. На какое-то мгновение он забыл о той мерзости, которая ждала его за стеной. Инстинкт самосохранения бросил его к Мэннингу, к наемникам и их оружию.
Как только он преодолел это последнее препятствие, преследователи, кажется, остановились, как будто не желая больше сражаться. И он увидел, почему.
Он увидел воплощение всех своих ночных кошмаров.
45Королева-мать пауков
Над землей вздымалось громадное яйцеподобное тело, окутанное низко стелящимся туманом, которого точно не могло быть в шахте. Он не мог понять, был ли туман порождением этих форм или исходил от той мерзости, которая находилась позади них.
Оно было таким большим, таким громадным, что казалось, будто это какая-то конструкция, собор, в котором молились дьяволы. В своих ночных кошмарах он видел пауков, но это выходило за пределы человеческого опыта. Да, у этой твари были паучьи черты, но это существо было совершенно чужим, чужим за гранью понимания. Тело его поддерживалось массивными конечностями. Над туловищем со всех сторон вздымались громадные ноги, удерживавшие тварь на весу.
И если тело было храмом, то, вне всякого сомнения, громадная голова зверя была алтарем. В ней была какая-то грубая симметрия, смертельно-изящная форма которой притягивала внимание ко рту, губы которого были оттянуты назад, обнажая иглообразные, сверкавшие в пасти зубы.
Как только Декер вошел в пещеру, громадная голова твари повернулась к нему. Он не увидел ничего, что могло бы походить на глаза, но почувствовал, что она смотрит на него, чувствовал ощупывающие пальцы сознания этой твари. И если ярость жуков была ползучим пламенем, то ненависть, исходившая от этого чудовищного зверя, была ревущей массой огня, прожигавшей его разум.
Он осознавал, что вокруг него происходит какое-то движение, но не был способен воспринимать то, что видел как будто краем глаза. Он слишком был сосредоточен на твари, которая неспешно повернулась, чтобы лучше его видеть. Она не могла подойти ближе. Громадное тело сдерживалось невероятных размеров брюхом, которое, извиваясь, вздымалось и сокращалось по своей собственной воле, и внезапно изрыгнуло из себя еще один блестящий комок, упавший на землю.
Комок. Он почувствовал приближавшийся приступ истерического смеха. Комок. Ох, ну ничего себе. Это просто бесценно!
Декер на секунду оторвался от разглядывания твари, чтобы поделиться с другими своей шуткой:
– Это их матка, – сказал он Мэннингу, Адамс и остальным. – Она яйца откладывает. Вот это вот все, что вокруг нас. Это все яйца, мать их.
И, что самое плохое, он знал, что она не одна такая. Других он не видел, но чувствовал их отдаленное мерцание, эхо, подобное тому, что испускала эта тварь, но отдававшееся в разных местах под Морем Печали. Этот гигантский кошмар не был одинок.
А наемники не обратили ни малейшего внимания на его слова, настолько они были ошеломлены этим чудищем. Тогда он отвернулся от Адамс, от Мэннинга и от остальных, и стал смотреть на яйца. Иногда внутри них что-то двигалось, и какие-то из этих овалов начинали дрожать, когда выступы на верхней их части вскрывались.
И из этих яиц выползал кошмар.
Они не были похожи ни на жуков, ни на их королеву. Это был совершенно другой тип демонов. Эти твари не испытывали ненависти к нему, они просто не обращали на него внимания. У них был один-единственный план действий и одно желание, блестящее, холодное и внушающее ужас.
«Лицехваты» – так они назывались в секретных файлах «Вейланд-Ютани». Его разум завопил, что это и есть пауки, причина его недавней арахнофобии. Он знал, чего они хотят. Он знал, что они делают, и от этого вид их был еще более мерзок.
Декер сделал шаг назад и прижался спиной к стене. Ему хотелось спрятаться внутри этой неподвижной поверхности, но она не хотела принимать его.
– Твою-то мать, – пробормотал он.
Одна из тварей бросилась вперед и прыгнула, прыгнула, и пока она находилась в движении, громадное чудовище в куче яиц испустило яростный рев, который сотряс и камень, и человеческую плоть. И все взглянули в ту сторону – а что было делать?
Длинные белые лапы, словно громадные пальцы, распрямились и выпростались из-под туловища паука, а толстый длинный хвост размахнулся и со смертельной аккуратностью нанес хлесткий удар. Декер бросился к Адамс, но опоздал. Он еще бежал к ней, когда тварь обхватила своими конечностями ее лицо, и хвост тугой петлей стянулся на шее женщины.
Адамс выронила из рук ружье, вцепилась руками в тварь на ее лице. Стала срывать ее с себя.
И пока она делала это, другое мерзкое существо бросилось на Мэннинга. Он выстрелил. Тварь взорвалась, окатив кровью землю и нижнюю часть его ног, и куски ее тела упали вокруг.
Наемника обожгло. Он схватился за висевший на бедре нож, вытащил его и начал лихорадочно срезать с себя штаны, распиливая не поддающуюся плотную ткань. Но Декер ничего этого не видел.
«Адамс!»
Декер взглянул на лежащую женщину, безуспешно пытавшуюся сорвать с себя тварь, которая обхватила ее лицо. Странные пузыри на боках твари содрогались и хлопали, Адамс брыкалась, пальцы ее пытались ухватиться хоть за что-нибудь и не могли.
Алан почувствовал ее ужас, пронзивший его чувства. Невероятное удушающее отвращение исходило от женщины, ужас от невозможности вдохнуть, смешанный с волной страха перед насилием.
Великая повелительница ночных кошмаров издала еще один яростный рев.
Наемники не бросились на помощь Адамс. И не стали помогать Мэннингу. Вместо этого они открыли огонь по громадной твари, вопившей об их смерти. Разрывные пули и очереди из автоматического оружия ударили в ее тело, проделав отверстия в хитиновом панцире. Паучья матка взревела в ответ, почти пораженная дерзостью крошечных созданий, которые осмелились напасть на нее. Декера поразило удивление чудовища. Все должны были преклоняться перед ней! Она была королевой, богиней и матерью для всех.
Посыл исходил из ее сознания, если это можно было так назвать.
Раздутое чудовище завизжало и взревело, и жуки у них за спиной среагировали. Без сомнений, мгновенно. Она скомандовала, и они повиновались в бессознательном желании бросить себя между ней и ее врагами. Они напали на Декера, на наемников, и он сделал единственное, что пришло ему в голову в тот момент. Схватил с земли плазменное ружье, лежавшее рядом с Адамс, и выстрелил в первую приблизившуюся к нему тварь.