— Поздравляю с домом и соболезную по поводу нападения. Но как лекарь я…
— Я хочу предложить тебе работу. Не как лекарю. Как ограненному-физику с немалым боевым опытом. Я начинаю формировать что-то вроде личной гвардии. Если интересно, давай утром завтра пересечемся, обговорим детали.
— А командовать твоей гвардией кто будет? Явно же не я.
— Карл Августович Шпицрутен. Рыцарь-командор Братства Стали. Ну и мой бывший попечитель.
— Карла Августовича я прекрасно знаю. Хорошо. Утром куда приходить? И во сколько?
Договорились у меня в апартаментах на 12 дня. С утра я на тренировку собирался.
Как-то даже слишком просто. Вот это авторитет у Августовича среди чистильщиков, даже бывших.
Дома на кухне обнаружился, уже прижившийся, городовой с чашкой чая. В кабинете — спящая лицом в остатках еды Ольга. Тишина и спокойствие. Даже часы в коридоре не тикают. Потому что я их коварно заткнул еще три недели назад. Надо же всего месяц с небольшим прошел. А сколько событий пронеслось. Я взял слишком высокий темп. Надо бы замедлиться, да Судьба и Сила не дают. Тащат меня куда-то чуть не за волосы. Да еще и приветы из прошлого подбрасывают. Я нашарил в кармане нефритовые четки, снятые с тела девушки из поместья. Да уж. Это точно те самые. Я не могу ошибиться. Ладно! Об этом подумаю завтра. Или даже послезавтра.
Растолкал сонную и настолько слабо соображающую, что она даже не ругалась, Ольгу. И выпроводил ее в гостиницу, очистив от чипсов, ломтиков жареной картошки и пятен соуса. Ну, насколько получилось. Заглянул к городовому, спросил не хочет ли он есть. Служивый деликатно отказался, сославшись на свой тормозок с бутербродами.
Наконец-то я могу спокойно занырнуть в локу! Часика на три.
В локе, как и говорил Арчи, снова кипело и булькало. Обсуждали, в том числе, и последнее нападение на нашу семью.
Я попросил Ольгу заняться нашей семейной страницей, пока мы ехали в поезде. Результат был налицо.
Сменилось оформление. Ольга заказала его у какого-то своего коллеги, к которому просто так на кривой козе было не подъехать. И он, за вполне умеренную сумму и быстро, совершил чудо.
Страница выглядела теперь не как кусок туалетной бумаги с непонятными каракулями, как когда ее Кирилл разместил. Сейчас это был отличный сайт-визитка с понятными разделами, отдельным форумом, архивом, автоматически сортирующейся почтой, собирающей письма с наших коммов. Внятно оформленным разделом статистики.
Короче, круче и удобнее нашей странички в локе форта ничего не было. Ну нет. Было несколько страниц благородных и аристо — похожего качества. И все. И по количеству посещений мы шли сразу за самыми популярными страницами и инфопорталами. И страница уже имела весьма приличный рейтинг. А еще в правом верхнем углу алгоритмы «Нитей» вставили нам схематичное изображение паутины. Знак того, что значимый процент посетителей страницы — из других областей Ожерелья. Это считалось неким знаком качества страницы.
На форуме я обнаружил соболезнования в связи с последним инцидентом. И несколько злорадных замечаний. На все сочувствующие комментарии, в том числе в личной почте, я ответил. Троллей, так их называла Ольга, проигнорировал.
А много сообщений-то! Мы и вправду стали заметным камнем, брошенным в болото фортовской жизни. Кто-то спрашивал, не страшно ли нам будет жить в проклятом доме. Откуда-то даже просочилась история наших с Трусом и Балбесом приключений в подвале. Хотя понятно откуда. Кое-кто не умеет язык за зубами держать. Кто-то вспоминал мое пьянство и аморальное поведение на дуэли и утверждал, что нынешнее происшествие — следствие моих дурных наклонностей. Другие предлагали содействие или даже услуги охраны. Был даже весьма обширный комментарий с предложением к властям выселить нас из форта, как дестабилизирующий его «мирную жизнь» фактор. Правда автору уже написали кучу гневных комментариев под его опусом, а само сообщение прилично так заминусовали.
Разбирая письма, я наткнулся на несколько сообщений с серебряными рамками. И на одно — с золотой. Все они были приглашениями «Драгоценного господина Олега Строгова» на различные мероприятия. Золотое письмо вообще приглашало Иву и Кирилла на какой-то день рождения к несовершеннолетнему аристократу. Совершенно нам незнакомому.
Да уж. Приобретение недвижимости в драгоценном квартале резко подняло наш статус. Раньше никто не решался звать нас, потому что мы слишком мелко плавали. Хоть и вызывали интерес. И вот теперь, можно! Мы стали частью местного бомонда, и бомонд оперативно отреагировал. Нас, очевидно, не звали целенаправленно. Просто включили в список рассылки. Но даже это уже было некоторым достижением.
Я посмотрел страницы семей, которые нас приглашали. Выбрал две, которые вызвали наибольший интерес. И написал им в ответ, что «почту за честь» и все такое. Остальным ничего не ответил. Отказать на такое предложение было бы оскорблением, как бы вежливо не сформулирован текст. А вот не ответить и не прийти, нормально. Мало ли какие у тебя дела. Это на самом деле никому не интересно.
Так. Мне скоро понадобится квалифицированный секретарь! Самому отвечать на сообщения и письма, скоро, чую, никакого времени не хватит!
Глянул на часы. Три часа превратились в пять. Ну что, пора спать. Завтра опять куча дел.
Интерлюдия: управление МВД Алый Рассвет.
— Ну и что вы скажете по поводу объекта вашего интереса, коллега? Хорош? Для семнадцатилетнего так, по-моему, слишком хорош. Уделал нас как юнцов, академию только закончивших. А? Так что скажете? — Порфирий с интересом разглядывал навязанного ему из столицы гостя. Глазки-буравчики на лице-пельмене светились искренним и неподдельным участием.
— Ловок. Подкован в законах. Сильный характер. Но хорош? Что в нем хорошего? На нем уже несколько преступлений висит. А нам запрещено что-то по этому поводу предпринимать.
— Да ну. Какие там преступления-то. Изничтожение злостных наймитов. Так это, коллега, не преступление. Самозащита чистой воды. К тому ж политика министерства, не лезть в дела ограненных и благородных, пока они тихо между собой разбираются, не вчера появилась. И не на пустом месте. Отнюдь, не вчера, эр Фондорн. Допустим, откроете вы дело. Любой судья, наш-то точно, вас на смех подымет с такими обвинениями. Вердикт будет — оправдан. Ибо так заведено. Преступление. Пф. Тоже выдумали.
Во время вдохновенного спича Порфирия, Фондорн наливался краской, кривил лицо, но молчал, дав коллеге закончить. После окончания тирады запальчиво произнес:
— Вам, Порфирий, он как будто даже нравится! Да, наша система несовершенна. Особенно в случае вот таких вот необоснованных и незаконных привилегий для высших сословий! Преступление есть преступление! Убийство есть убийство! Пусть суд оценивает, были ли смягчающие обстоятельства у деяния. А мы, по моему скромному мнению, обязаны доводить любое расследование до конца. Иначе зачем мы вообще нужны?
— Тю. Это у вас в столицах теперь такие модные веяния пошли, позвольте узнать? Или вы сочинений господина Абкунина — анархиста доморощенного перечитали? Про равенство, отмену привилегий и прочую ерунду? Мы, если будем каждую грызню благородных расследовать, утонем в их внутренних склоках-дрязгах. Да-с. Утонем. И станем, в итоге, инструментом в их делишках. Нет. Правильная была политика! Пока они внутри себя бодаются, никому вреда от того нет. А нет вреда, нет и преступления. Я так мыслю, эр Фондорн.
— Какой еще Абкунин? Какой анархизм? Я придерживаюсь твердых патриотических, даже имперских взглядов! Просто я считаю, что любые привилегии должны получаться не явочным порядком, а только на основе закона. Отсутствие такового закона — это и есть чистая анархия. А такие, как Олег этот, есть ее первейшие адепты!
— Это молодость в вас говорит. Горячность, категоричность. Все мы люди-человеки. От человеческой природы нас никакой закон никакой порядок не защитит, не спасет. Всегда будут неформальные и личные отношения. И почти всегда они будут главнее законов! Уж я-то знаю.
— И все равно мне этот малолетка не по душе, — практически не слушая собеседника ответил Корнелий. — Наглый. Непомерно самоуверенный. А жилетку вы его видели? Какая безвкусица. И что только фра Дмитриева в нем нашла? Ну, если слухи конечно не врут, про их «теплые отношения».
— Слухи есть слухи, коллега. Их к делу-то не пришьешь белыми нитками. Если хотите знать мое мнение, там в этих «отношениях» все непросто. Да. Весьма непросто. Что-то он в девчонке нашел. Что-то, что мы упускаем. Чутье мне так говорит.
— Вот и проверим, Порфирий Петрович, ваше чутье. Пойду-ка я, завтра приглашу ее на свидание. Заодно и проясним про отношения, и кто тут кому еще нос натянет! — несколько нелогично закончил он.
Порфирий аж зажмурился. Непонятно, от ужаса перспективы такой «проверки» или от удовольствия. Но никак данную словесную эскападу не прокомментировал. Вместо этого пропел:
— А давайте-ка к протоколам вернемся, эр Корнелий, дорогой мой человек. Ей Сила, заболтались мы с вами.
КОРНЕЛИЙ И ПОРФИРИЙ
Следующее утро. Апартаменты Парголовой.
С утра я выловил Арчи и Ольгу. Арчи уже организовал непрерывный процесс восстановления поместья и клятвенно обещал закончить ближе к вечеру. Я усадил этих двоих вместе и потребовал выработать хотя бы приблизительный план заработков на ближайшее будущее. Ольга должна была рассказать, что именно накопала. А Арчи попытаться придумать как это реализовать. И решить, сколько надо вложить. К тому же, к вечеру, я попросил его подготовить такой сетевой псевдо-гроссбух, с помощью Ольги. Чтобы было видно какие расходы, какие доходы, остаток, планы трат и все такое. Ну и чтобы считалось все автоматически. Ольга предложила купить готовую программку, но моя проснувшаяся паранойя сказала «нет». Делайте свою!
Затем, оставив этих двоих препираться друг с другом, со спокойной совестью сбежал из дома на тренировки. Сегодня собираюсь увеличить нагрузки. А в двенадцать у меня встреча с Ломовым.