Легко преодолев охранный периметр в обратном направлении, мы устремились к своей стоянке. Наш временный лагерь встретил нас запахом гнилого сена, крови и свежего мяса. Все четверо наших охранников были заняты разделкой туш коргов.
Выяснилось, что пока нас не было, возле лагеря случился всплеск. Жёлтый, то есть такой себе. Слабенький. Наши воители справились на отлично. Главное, что не пострадал транспорт. Иначе кое-кто, не будем показывать пальцем, ушёл бы отсюда пешком.
— Привет, шеф, — дружелюбно кивнул Оленин. — А мы по ходу немного разжились оборотными средствами.
— Разжились они. Небось боеприпасов на большую сумму потратили, чем стоят все эти сути.
— Обижаешь, шеф! Мы с Ломовым вообще не стреляли, только ребята немного патронов сожгли. Было несложно. Кстати, этот новый доспех — просто чудо что такое. Не знаю, что там с миллисекундами и сенсорами, но мой штатный был просто неуклюжим гробом по сравнению с этим красавчиком! Ломов мне теперь втайне завидует и уже строит планы на предмет изъятия. Но хрен ему на лысый череп. Моё.
Он продемонстрировал мне открытую рунированную коробочку, в которой поблёскивали сути с необычным золотистым отблеском. Я похожие видел в логове лича.
— А ещё добыча хороша. Смотрите, шеф, какие интересные попадаются. Одна такая отобьёт расход патронов и топлива на экспедицию. Что у нас по плану?
— Сворачиваемся, Николя. Дорезайте требуху и начинайте собирать оборудование. Пора домой.
НИКОЛЯ
В форт мы добрались без происшествий. Игнатов высадил меня у ворот, а сам умчался к себе, пообещав забежать вечером, когда проверит все данные с планшета, и докалибровать доспехи.
Я же немедленно устремился к себе в комнату. Очень хотелось принять ванну и смыть с себя грязь и усталость этих двух длинных дней. Я еле пробился к вожделенной горячей воде и мылу через толпу жаждущих подробностей домочадцев.
Когда, почти счастливый и посвежевший, я вышел в гостиную, то увидел Ика, сидящего на моём рюкзаке. Он скалил на меня зубы и настойчиво посылал мне образ золотого блюдечка, которое прихватизировал в логове нежити. С обречённым вздохом я извлёк добычу, чтобы рассмотреть, что за зергень он приволок и почему считает это таким важным. Ну что-то вроде плоского золотого кольца. В центре, на семи отростках, держалось украшение, при ближайшем рассмотрении оказавшееся золотым ранговым перстнем с крупным аметистом. Перстень был явно старинным, покрытым причудливой клановой гравировкой. Я повертел эту непонятную штуку. На лицевой стороне кольца выгравированы руны. Присмотревшись, я вдруг ахнул в голос. И бегом бросился на второй этаж в оружейку. Там вскрыл первую попавшуюся изолирующую коробку, вытряхнул на пол содержимое, и, уложив туда золотой арт-объект, плотно закрыл крышку. И только после этого выдохнул.
— Что случилось, Олег? — на пороге оружейки возник обеспокоенный Ломов. Позади него маячил Карл Августович. — Ты чего по дому скачешь, как олень?
— Ничего особенного. Надеюсь. Просто один вороватый гамадрил-недоросток спёр у лича его филактерию. И мы всю дорогу везли эту штуку с собой, без экранирования.
— Чего-чего он спёр? — Ломов задрал бровь. Августович тоже выглядел заинтересованным, но не испуганным.
— Чтобы стать личом, надо пройти довольно сложный ритуал. Огранённый, возжелавший бессмертия, теряет ранг в продвижении, при изготовлении филактерии. Специального магического предмета, в который помещает душу во время ритуала. Он с ней связан. Филактерия — гарантия его существования. Тело гниёт несмотря на все усилия. Так что, периодически, лич вынужден переселяться в новое. В качестве буфера используется филактерия. Также, если его грохнут, его душа улетает в туда же. Оттуда она вселяется в новое тело, обычно подготовленное заранее для процедуры. Или подойдёт любой свежий труп в пределах досягаемости.
— И ты хочешь сказать, что мы везли такую штуку у тебя в рюкзаке, всю дорогу? Охренеть не встать.
— Остаётся надеяться, что лич своей филактерии не хватится. И что он не способен ее найти через блокирующую коробку. Иначе нам стоит ожидать визита разгневанной нежити. Городские стены его не остановят. Ладно. Бобёр, выдыхай. Пойдём, я тебе покажу кое-что. Заодно побудешь эрзацем Ольги, пока она по столицам рассекает.
Мы пошли ко мне. Я по пути обдумывал философский вопрос — сдавать мне филактерию в ведомство Юрковского или нет. Так ничего и не решил. У себя подключил «Парня» к стационарному комму. С помощью Ломова и известной всем матери установил на него программу по корректировке визеоматериалов. Далее мы с ним посмотрели трёхчасовой фильм ужасов, из которого я тщательно вырезал некоторые куски, маскируя это варварство под выключение записи. Удовлетворившись полученным результатом, я записал фильм «Вампиры, личи и другие звери» на кристалл.
Переоделся в деловой костюм.
Позвонил в УпКол.
И направился туда. По дороге я собирался заскочить в любимую пекарню и посидеть там. А что? Имею право в перерывах между «подвигами» на культурный отдых. Сахар полезен подрастающему организму. И тесто. И глазурь. И миндаль…
В УпКоле к моему приходу собрались все заинтересованные лица. Я коротко описал нашу поездку, показал собравшимся несколько наиболее впечатляющих кадров из своего нового фильма. Шокировал всех рассказом об аэростате. Отдельно рассказал про пленников. Перебросил карту с «Парня», с моими пометками на комм управления.
— Да. Впечатляет. Напомните мне, почему в управлении нет ни одного специалиста наваждений? — Спросил в воздух Юрковский.
— Мало кто вообще проходит такую огранку. А представители благородных семей не спешат идти к нам на службу, Владимир Сергеевич, — ответил Святов.
— Давай-ка ты, Григорий Арсеньевич, напишешь доклад. О необходимости открытия курсов разведчиков при нашем министерстве. Стандартное училище. Для Опалов. После операции, сразу, как с бумажками отчётными закончишь. Я завизирую, добавлю свои мысли и отправлю. Вы, — здесь он повернулся ко второму заместителю, — запрос в министерство транспорта по поводу этих «Крыльев». Мне нужна вся установочная информация. Но тоже после операции. Вернёмся к текущим задачам. Данные разведки, как видим, полные. Хочу задать эру Строгову несколько вопросов.
— Конечно, эр Юрковский. Готов ответить.
— У логова должна быть система самоуничтожения. Уж очень предусмотрительная тварь этот ваш лич. — я промолчал, хотя вопрос «Чё ета мой он?» прямо напрашивался. — Вы ничего об этом не сказали.
— Я ничего такого и не заметил. Но есть предположение. Я не до конца исследовал технические тоннели. Но они явно тянутся дальше поверхности острова. То есть под водой. И само убежище находится сильно ниже уровня трясины. Полагаю, где-то есть задраенные люки, которые при необходимости могут обеспечить полное затопление убежища. Ну, я бы так сделал.
— Действительно. Просто и эффективно.
— Там всего три входа в главный коридор. Сразу систему никто активировать не будет. Если пробиться к техническим тоннелям, от колодца с УТР это недалеко, можно заблокировать выходы из коридоров стальными плитами и магией запечатать.
— Да. У нас есть соответствующее оборудование, благодарю вас, эр Олег. Соображения по поводу штурма. Григорий Арсеньевич, твой выход.
— Да тут вариантов нет. Высадка с пузыря. Для лифта используем «Крота». Две группы в силовых доспехах. Группа А штурмует лифт. Группа Б — зиккур… тьфу на тебя Олег, УТР и колодец. Ведут группы два алмаза. Вы, — Юрковский меланхолично кивнул, — и есть паренёк один у Охотников. Прикрытие на поверхности осуществляют наши мехи. Тоже две группы. Можем подключить старших мастеров из городских семей.
— Благодарю, в общих чертах я примерно так же себе всё представил. Теперь к деталям. Эр Олег, мы благодарим вас за помощь, вам будут начислены все возможные бонусы в управлении. И выделена доля в добыче, согласно вкладу. Дальше совещание продолжится без вашего участия. Насколько мне известно, все документы по манору Хмуренковых готовы, можете их забрать.
— Я хочу участвовать в штурме! — включил я «семнадцатилетку». — Вы не можете меня отстранить вот так.
— Исключено. Не с вашим камнем. Только под ногами будете путаться у штурмовой группы. Не с вашим возрастом. Это не прилив, а операция за пределами форпоста. Я не имею права рисковать жизнью несовершеннолетнего, каким бы главой семьи и эмансипированным огранённым вы ни были.
Я и не подумал уступать. Наоборот, начал яростно торговаться. В итоге мы сошлись на том, что мне будет дозволено пребывать на аэростате во время штурма. И в штурмовые группы возьмут Ломова и Оленина, если они, конечно, вызовутся. Зачем мне всё это? Чисто меркантильный интерес. Прямое участие семьи в операции повышает долю в трофеях и даёт бонусы от управления к социальному и боевому рейтингу. Вот такой я нехороший человек.
После достижения согласия по вопросу участия в штурме, меня всё же вытурили с совещания.
Я, ничуть не опечаленный, пошёл в отдел регистрации, где всё тот же, что и в прошлый раз напомаженный чиновник выдал мне все бумаги и разрешения. С сегодняшнего дня я официальный владелец манора. В пятницу пойду в банк, насчёт кредита. Вернее, зашлю Августовича, он торгуется, как чёрт. Ещё и бригаду надо начинать искать, для обеззараживания и восстановления крепости. Юрковский практически открытым текстом сказал, что я смогу забрать УТР из логова, если, конечно, его не расхреначат, к зергу, при штурме. Скорее всего, на этом моя доля в трофеях и закончится. Возможно, даже выкупать придётся остатки. Но всё равно очень выгодно получается. Арлекин доволен.
Я снова прогулялся. Дошёл до своего особняка. Немного побродил по парку, упорядочивая мысли. Надо бы садовника нанять из изумрудов со специализацией на растениях. Как это сейчас называется «ландшафтный художник». Ладно, это всё потом. Как говорил любимый автор:
'Как всё складно и красиво, скажем от души.