Порфирий задал очередной вопрос:
— Кто наниматель? Кто платил. Расслабься. Просто вспомни. Наниматель. Заказчик. Строговы. Давай. Покажи нам, голубчик.
Очередная вереница образов с кусками текста. У допрашиваемого хлынула кровь из носа. Врач обернулся на чиновника и молча указал на пациента.
ДОПРОС
— Пульс сто сорок. Растёт.
— Адреноблокатор! Полкубика! — рявкнул врач, дождавшись отрицательного жеста чиновника. — Живее заканчивайте, живодёры!
— Не орите! — прошипел эр Владислав. — Вы ему только хуже делаете!
— Сто пятьдесят шесть! Растёт!
— Ещё полкуба.
Мелькание образов на экране переросло в мешанину цветных пятен. Порфирий откатился от подследственного, одновременно выключая шлем и убирая ауру.
— Всё, господа медики, он ваш полностью.
Кровь текла теперь из левого уха и уголка глаза.
— Встало!
— Электроды. Разряд.
— Пульса нет.
— Разряд!
Глядя на чёткие действия реанимационной бригады, Порфирий поморщился:
— Ну что, довольны, эр Строгов? Кара нашла преступника?
— Пока не расшифруют образы, нет, не доволен. Будет досадно, если вы угробили его просто так, не получив нужной информации.
— Откуда в таком молодом человеке столько душевной чёрствости?
— Откуда в опытном полицейском следователе столько сентиментальности?
— Да нет во мне сентиментальности. Правы вы, Олег, меня больше заботит отчётность и отписки километровые. Но я то тридцать лет уже служу, без малого. Всякого насмотрелся. А вы-то, Олег? Вам же семнадцать всего годков. Я вас никак понять не могу. А меня такое беспокоит. Знаете ли, привык, что всякого можно на полочку с этикеткой, соответствующей поставить. А для вас у меня пока нет своей полочки. Это и томит душеньку-то. Аномалия вы. Эмоции эдак умело прячете. Или нет их у вас…
— Я это я. Уж какой есть. Ничем вам помочь не могу.
— Есть пульс. Нитевидный. Мозговая активность ниже нижнего предела. Дыхание слабое. Прерывистое.
— В реанимацию его.
— Бесполезно, — махнул ладошкой-оладьей Порфирий, глядя, как подследственного перекладывают на каталку, отстегнув от стола. — Множественные инсульты. Мозг в кашу. Говорил же дурачку: не напрягайся. Сейчас они ещё второго в невменяемое состояние вгонят видом подельника.
— Допрос окончен, — очнулся чиновник. Выключил комм. Вид он имел бледный. Видимо, не каждый день при нём мозг подследственного в кровоточащий комок превращают.
— Ну что, Владислав Семёнович. Не будем затягивать? Прикажете второго на процедуру доставить? Я ещё не истощил ауру.
— Да. Не будем тянуть. Введите арестованного.
Второй допрос прошёл также как первый, кроме того, что подонок выжил и даже неплохо себя после допроса чувствовал. Ну это ненадолго, гарантирую. Врач-гуманист остался в реанимации с первым пациентом. Ему на замену пришла флегматичная пожилая женщина-сапфир. Начальник отделения. Она наблюдала Кирилла, пока он был без сознания. Собственно, своим выживанием похититель был обязан ей, она «подстраховала» Порфирия, смягчив его воздействие на подследственного. Мастер-менталист — это тебе не адепт.
Чиновник минюста засвидетельствовал законность процедуры и поблагодарил всех участников. Порфирий пообещал предоставить мне, как главе семьи, расшифрованные образы: «в ближайшее время».
Мной уже овладел охотничий азарт. Интуиция говорила, что сегодня произошло что-то. Какую-то ниточку ухватили. Всё было не зря. Осталось дождаться результатов расшифровки.
Интерлюдия. Павлоград. Госпиталь им. Н. В. Склифосовского. Отделение для элитных пациентов
«Вопросы! Вопросы? возникающие у каждого здравомыслящего человека! Как получилось, что убийца с оружием беспрепятственно прошла в здание министерства? Почему…»
Державин с досадой выключил зомбоящик, висящий на стене его роскошной палаты. Сучьи журнашлюхи. На клочки его репутацию рвут. Ещё и история с гетто откуда-то всплыла. И все пытаются на него повесить. Тридцать пять лет безупречной службы. И так обосраться. На его должность небось уже очередь клановых выстроилась. Он с силой выдохнул сквозь сжатые зубы, издав свистящий звук. Покосился на часто попискивающий монитор у изголовья.
В палату зашёл врач в медицинской маске.
— Вам же нельзя волноваться, Гавриил Романович! Смотрите, какие показания на мониторе! Сейчас-сейчас, — он вытащил из кармана шприц, снял колпачок, потянулся к капельнице. Но его рука оказалась перехвачена Державиным.
— Ты кто, млять, такой? Где мой лечащий врач?
— Я дежурю сегодня, Гавриил Романович, ваше высокопревосходительство, отпустите меня!
— Что ты мне звездишь? Я тебя первый раз вижу. Весь персонал я знаю.
«Врач» сочувственно вздохнул.
— Ну, не прокатило!
Попытался вырвать руку со шприцем и вонзить его в тело министра. Однако Державин легко поднялся, удерживая руку «врача», разрывая трубки и подключённые к нему провода. Второй рукой перехватил убийцу за горло. Тот извивался, пытаясь освободиться, затем его фигура замерцала, стараясь исчезнуть. Но вырваться из хватки активировавшего грани физика «дежурный врач» не смог.
— Что здесь происходит? — вопрос раздался от дверей палаты.
В дверях стоял, облачённый в дворцовый мундир, начальник охраны императора — Борис Скопин-Шуйский. За его спиной возвышались два гвардейца в лёгких силовых доспехах. Мгновенно сориентировавшись, Скопин метнул в убийцу полупрозрачную сеть. Державин выпустил жертву и отскочил в сторону. Убийца связанной рыбой забился на полу. С него клочьями слезало обличье врача, обнажая форму охранника больницы под иллюзорным медицинским халатом.
— Взять его! Гавриил Романович, отойдите к стене. Руки на виду держите! Грани не активировать!
Один гвардеец метнулся к убийце, второй, зайдя в палату, наставил дуло карабина на министра. Пойманный в сеть душегуб захрипел, изо рта его пошла кровавая пена.
— Этот готов, ваше превосходительство! — Отрапортовал гвардеец, склонившийся над телом незадачливого лжеврача.
— Долго мне так стоять, Борис Васильевич? — поинтересовался Державин.
— Всё. Ложитесь обратно в постель. Что случилось?
— Он попытался мне что-то ввести из шприца. Вон, в угол закатился. Не помню я такого хмыря среди персонала. Вот и решил я с ним потолковать, по-свойски. А тут вы, как горт из коробочки. Какими судьбами вы здесь? Арестовать меня пришли?
— Вас пожелал посетить Его Величество. Но в связи с последним событием…
— Полно, Борис. Что я, трупов не видел? — в палату вошёл император. — Приберите в палате по-быстрому и настоящего врача позовите. Пусть Гавриила Романовича обратно к приборам подключит. Я подожду.
— Но, ваше…
— Я недостаточно чётко отдал приказ? У меня что-то с дикцией?
— Никак нет. Будет исполнено.
Следующие несколько минут были заполнены беготнёй, суетой и расшаркиваниями. Державина подключили обратно к приборам и капельнице, труп, от которого начало ощутимо нести гниющей плотью, вынесли, шприц убрали в изолирующий контейнер.
Император всё это время стоял у окна, заложив руки за спину и заставляя нервничать свою охрану и больничный персонал. Попутно обвешанный какими-то приборами гвардеец проверял палату на предмет нахождения подслушивающих устройств. Наконец, суета закончилась. Император коротко приказал:
— Всё вон!
Гвардейцы и медики бегом покинули палату. Борис Скопин остался, притулившись в углу. На него распоряжение, видимо, не распространялось.
Император подошёл к кровати Державина и присел на стоящий рядом стул.
— Я, собственно, хотел посмотреть, как вы здесь устроены, Гавриил Романович. И не скажу, что доволен содержанием и охраной министра моего кабинета.
— Ваше Величество, ваш визит, большая честь для меня.
— Васю Ланского вы своим ИО назначили?
— Нет, Ваше Величество. Я его заставил заявление на увольнение писать. По регламенту, первый заместитель — Закревский Арсений Андреевич должен был взять на себя исполнение обязанностей.
— Вашего Закревского удар хватил. Нынче ночью. Пока об этом не сообщалось широким массам. Да и для вас, Гавриил Романович, это, похоже, сюрприз. Так что замещает вас Ланской, и не похоже, чтобы он собирался увольняться, — Державин аж зубами скрипнул. — Вы под носом у себя проспали серпентарий натуральный. Когда в строй?
— Яд вывели, Ваше Величество. Напишу прошение об увольнении, как только закончат укрепляющие процедуры.
— Вы про глупость эту с увольнением, Гавриил Романович, забудьте. Я мало на кого положиться могу. На вас могу. В смысле надёжности, а не проницательности, уж простите. Но ничего, моя тайная служба тоже жидко обгадилась. Мы созерцаем с вами масштабный заговор, каких давно уже не было, а никто ни сном, ни духом. Как выйдете из госпиталя, начните с чистки ближайшего окружения. Всех убирайте при малейшем намёке на подозрение. И всех протеже Ланского в первую очередь. И вот что. Брилинга вашего я видеть в заместителях министра не хочу.
— Да кто ж лучше него справится? Большого ума и таланта человек.
— Вот именно. Слишком он умный. И слишком близко к вам подошёл. Я знаю, что вы ему доверяете. А вот я — нет.
— Исполню, Ваше Величество. Как прикажете. Что касается дела, по которому аудиенция была назначена…
— Это дело подождёт. Просто держите там всё на контроле. Не отпускайте. И пришлите мне письменный доклад. Я его посмотрю на днях.
Глава 19Штурм
Следующий день пролетел под знаком подготовки к штурму логова. Я удивился тому, сколько тумана напустил УпКол. Мехи вывозились за город партиями. Бойцы штурмовых групп тоже. Тревога по управлению не объявлялась. Не одному мне, видимо, пришла в голову мысль, что где-то течёт, и тварей могут предупредить. Впрочем, идея, сохранить секретность при таком массовом перемещении сил управления, казалась мне утопией.
Перед выездом в «поле» к нам заявился, наконец, Игнатов, и принёс «чумовую штуку», которую обещал показать в прошлый раз.