— Ты не понимаешь…
— Повторяешься, Мухтар! К сути, зерг. Что надо твоим силам-хозяевам? Вообще, передай им моё лёгкое порицание. Переговорщик из тебя такой себе. Могли б и поумнее кого найти. Или не могли? — Я положил в рот последний кусочек печенья и запил душистым чаем. Нет, ну каков гад! Такой второй завтрак испортил своим появлением.
— Слушай, ты, — он опёрся на стол ладонями, привстал и навис надо мной. — я ведь могу и по плохому послание передать. Мне приказали тебя не убивать, но не уродовать тебя мне не приказывали… — от него мощно пахнуло псиной. Фу-у-у. Зерг, как отвратно.
Я, не меняя выражения лица, бью Грейс в правую руку «посла доброй воли», собираясь пригвоздить её к столешнице. Дага втыкается в стол, пробив его насквозь, но руки там уже нет.
Мой собеседник отскакивает назад плавным, тягучим и настолько быстрым движением, что глаз почти не успевает отследить. Под треск рвущейся одежды, мужик как бы выворачивается наизнанку во время перемещения. Меняет форму. Передо мной стоит покрытое шерстью существо с когтистыми лапами, головой, похожей на волчью. Клыки торчат из-под ощерившейся верхней губы. Перевертыш-ликан. А я думал, их всех истребили давно!
ЛИКАН
Пока он превращался, я вытащил из столешницы застрявшее оружие. Вскакивая, посылаю в него теневой клинок, и тут же ухожу вбок, скручиваясь, уворачиваясь от взмаха когтистой лапой.
Клинок нанёс неглубокую рану, из которой потекла кровь. Магия не даёт его ранам регенерировать, так что шансы у меня есть.
Швыряю в воздух между нами «Гипнотический узор». Тварь на секунду замирает. Мне должно хватить. Наношу прямой колющий удар в район солнечного сплетения, там крупное переплетение нервных окончаний.
Однако псина продолжает двигаться по инерции, и я погружаю Грейс не на всю длину, чуть левее намеченной точки. Бесполезный удар!
Бросаюсь ближе ко всё ещё не полностью пришедшей в себя твари, и приникаю к ней, как к родному брату. Если рвать дистанцию, он однозначно порвёт меня. Левая рука обнимает монстра за шею, ладонь обхватывает и фиксируется на горле под челюстью.
Ликаны сильнее и быстрее огранённых. Только физики могут с ними сравниться. Но какой бы сильный ты ни был, если у тебя под челюстью преграда, опустить голову и пустить в ход пасть ты уже не можешь. И когда противник буквально висит на тебе, увернуться тоже. Действую я по наитию, я не охотник на монстров и никогда им не был.
Мне в спину втыкаются когти, раздирая плоть. А я втыкаю Грейс под челюсть ликана и проталкиваю клинок до конца.
По звериному телу пробегает судорога, и ликан падает на спину, увлекая меня за собой. Когти, стискивающие мою спину, ослабляют свою хватку. Сила! Как же от него воняет! Псиной, грязными носками и, кажется, какой-то блевотиной. Жуть.
Я откатываюсь в сторону. Дрожащими руками достаю шприц с «регеном» и втыкаю в область сердца. В глазах всё плывёт. Сильная кровопотеря и, возможно, повреждены внутренние органы. Но жить буду. Наверное.
От Грейс пришла волна одобрения. Она теплом разбежалась по телу. Стихла боль. Даже головокружение и слабость почти прошли. Это, конечно, фокус менталиста, реально, моё состояние не улучшилось. Но и на том спасибо, изящная Леди. Скосил глаза. Рукоять даги торчала из-под челюсти. Кончик лезвия проклюнулся через затылочную кость. Хороший удар. Больше всего Грейс обожала убивать разумных. Ощущать угасание разума. Такая вот она маньячка. За что и стала клинком в своё время, насколько я знаю.
Кряхтя, как столетний дед, поднимаюсь на ноги. Всё ещё подрагивающими руками достаю комм.
— Карл Августович? Приветствую. Заберите меня от «Весёлого булочника» на Суворовской. На месте расскажу, — скидываю звонок, оглядываюсь.
Вокруг замерли, глядя на переливы «Узора», посетители, официантка и спешащий вмешаться в потасовку городовой. Неподалёку машина въехала в витрину магазина. Водитель тоже засмотрелся. Усилием воли отменяю чару. Не удобненько получилось.
Гляжу на труп под ногами. В моё время бытовало поверье, что после смерти ликаны превращаются обратно в человека. Очень интересно, откуда на такое превращение труп должен был взять энергию, по мнению умников, рассказывающих эту байку. Кстати, было бы затруднительно объяснить, зачем я заколол присевшего ко мне гражданина, да ещё и одежду на нём порвал, если бы он превратился обратно. Схватку-то никто не видел особо. Хе-хе.
Вытащил Грейс из черепа твари. Обтёр полой пиджака, всё равно выбрасывать теперь. Убрал в ножны.
Расходы на одежду скоро превысят остальные статьи личного бюджета. Даже бюджет на плюшки! Хоть самовосстанавливающуюся и самоочищающуюся дрянь от Зайцевых заказывай в столице. Я видел рекламу в паутине. Выглядит скучно. Жилеточку жалко опять же. В форте такую не купишь, расписную. Здесь вся продающаяся одёжка весёленьких цветов: хаки и камуфляж или чёрное и синее — официальное до отвращения. Надо жилетку Топазам отнести на восстановление.
Вот не таскаю с собой маску Музы и получаю рваную спину и одежду! Хотя я её не успел бы надеть. Вообще, артефакты с собственным характером — опасны. Если с клинками я нашёл «общий язык», то маска стремится доминировать. Ну её к зергу, короче. Так, люди зашевелились. Сейчас начнётся.
Снова закружилась голова. И я присел на ближайший стул.
— О, Сила! Какой ужас! — Ко мне подскочила девочка — официантка. — Вы пострадали? Чем помочь?
Оценивающе глянул на неё, вынул пузырёк с мутной коричневой жижей внутри, из твёрдого маленького кофра на поясе. Протянул девушке.
— Раны на спине полейте. Так чтобы внутрь попало. Сможете? — сам в это время скидываю лохмотья верхней одежды, оставшись в залитых кровью брюках. Она забрала пузырёк, оббежала меня со спины.
— Ох, ни хрена себе. Ты… Вы парень как в сознании-то ещё? Я сейчас! — она взяла мою рубашку и начала осторожно отирать кровь со спины, одновременно заливая глубокие раны зельем.
Раны нестерпимо защипало, но Грейс второй раз за день притупила боль. Ничего себе, она расщедрилась. Может она, наконец, и разговаривать снова начнёт? А потом случится потоп, огнь небесный спалит град сей, и стаи саранчи нас всех пожрут. Сразу же получил ментальный подзатыльник. А, нет. Всё в порядке. Конец света временно отменяется.
— Я огранённый. Нас такие царапины не убивают. АУЧ!!! Осторожнее, эта дырка, похоже, сквозная!
— Терпи…те давай. Не ной…те, огранённый. Раз выжил, всё срастётся! — тоже мне, мать Тереза на минималках. Можно мне другого доктора?
На самом деле, молодец девчонка. Всё-таки на фронтире живут совсем другие люди, чем в безопасном центре. Привычные ко всякой хтони. Труп ликана валяется посреди заведения? Посетителю спину в фарш превратили? Ничего! И не такое видали. Могу поспорить, она в пункте оказания помощи во время приливов волонтерит. А то и с винтовкой на стене стоит.
Кто-то из персонала притащил бинты, и меня быстро упаковали, превратив в подобие мумии из гробниц древних царей.
— За целителем уже послали, эр, — более официально говорит девчонка.
— Спасибо, красотка. Спасибо за помощь, — открываю портмоне и, не глядя, достаю пачку цветных бумажек. Кладу официантке в карман передника, специальный для чаевых. — Не вздумай спорить! Благодарность должна быть осязаемой.
— Лучше бы поцеловал, — доносится до меня.
— Не могу, душа моя. Подруга у меня ревнивая.
— Что здесь произошло? Эр Строгов? — О, городовой дождался конца перевязки. Д. Деликатность. Ещё и знает, кто я. И мне, кстати, его морда лица знакома. Точно! Он же дежурил у нас как-то, в апартаментах, перед нашим переездом. Как его там:
— Артемий! Снова встретились.
— Да, эр. И снова вы в какой-то, простите, блудняк влетели. Не живётся вам, эр Олег, без происшествий! Не могли эту страхолюду завалить по-тихому, в переулке каком. И в мусор выкинуть. Нет, надо было в общественном месте набузотерить. А мне теперь отчёт строчить! — в его голосе было столько искреннего страдания, что я даже на мгновение посочувствовал.
— В общем, вы все видели. Он подсел, начал нести какую-то чушь про то, что я перешёл дорогу влиятельным людям, и мне теперь конец настал скорый, страшный и беспощадный. Потом перекинулся, и мы немного подрались. Результат — вот труп. Пишите свой протокол. Мне сегодня ещё к длани на приём идти, так что давайте побыстрее с формальностями покончим. Мне бы переодеться.
— Понял. Я мигом. Компенсацию вон: господину за машину и за витрину владельцу добровольно заплатите?
— Конечно.
— Ну тогда я не буду штраф вам выписывать. Бывает, чего уж, — как будто в форте каждый день ликаны с огранёнными какое-нибудь кафе разносят и автокатастрофы устраивают. Впрочем, это недалеко от истины.
Мужик из машины, кстати, жив-здоров. Контузило только слегка. Его уже вытащили наружу какие-то сердобольные граждане и хлопочут над ним, а он очумело озирается по сторонам. Как выяснилось позже, он начал тормозить, увидев безобразие, хотел вмешаться. Но словил эффект от «Узора» и въехал в витрину. Собственно, машина не сильно пострадала, а сам мужик был пристёгнут.
Я протянул полицейскому свой паспорт, а он, высунув от усердия язык, начал заполнять протокол происшествия на своём планшете. Технологии!
Приехал Августович на катафалке. Спросил, глядя на мой замотанный торс:
— И чем вам, Олег, не угодило несчастное заведение? Сахарной пудры в пончики недосыпали?
Я даже сперва не нашёлся что ответить. Вот это он мне нож в пострадавшую спину засадил! И вообще, где мой старый добрый «ой, моя нога» Августыч? Подменили! Верните старичка-зануду, немедленно!
— Да так. Сижу, никого не трогаю. И вдруг трах — бабах, всё кувырком, спина расцарапана, а я даже не помню, что было-то. Точно они что-то в кренделя добавляют! — подумав, добавил. — Или в чай. Изменённый бергамот. Мутировавшую мяту.
— А если серьёзно?
— Если серьёзно, этот пёс помер раньше, чем доложил, кто именно его хозяева и где их искать. У меня мелькнула мысль его задержать, когда он начал все эти детские наезды: «Ты не знаешь, каким силам… бла-бла, будешь наказан… блала, без сладкого оставим, в угол на колени на горох…». Но не вышло допросить. Шустрый очень оказался.