— Хорошо. А я мелкому позвоню пока. Надо его подбодрить. Герой еперный театр! Отстоял дом в неравном бою. Кто ему вообще позволил лезть в бой? И Иве? Всех, зерг, уволю!
— Хм. Боюсь у защитников, особо выбора не было. Восемь человек защитников. Девять, считая драгоценную госпожу Марию. Одного сразу положили. Двое, патрулировашие сад, были, по сути, от остальных отрезаны. Выделить кого-то для присмотра за ребятами при таком раскладе было бы затруднительно. Оружейную, полагаю, вскрыли наскоро.
— Да, ладно! Я все понимаю. Просто переживаю за них. В поле же я не боюсь их отправлять. Но там твари тупые, а не люди с оружием. Ладно. Пойду, правда, брату позвоню.
Кир страшно гордился своим с Ивой геройством. Я, скрипя зубами его, похвалил. Сказал, что они молодцы и защитники. Но, честно скажу. Я был неискренен. С другой стороны, прямо пообещать его придушить я не мог. Ну не объяснишь подростку который уже освоил огнестрельное оружие на практике, что во время нападения на дом он должен сидеть под кроватью и ждать пока взрослые дяди разберутся. Все равно он меня не послушает. Хотя вялую попытку пресечь геройство в будущем, я все же предпринял.
— Кир. Ты, конечно, мужчина и защитник. — Я прям видел, как на том конце линии связи он выкатил колесом хилую грудь. — Но как ты мог позволить Иве-то в этом участвовать? Представляешь, чтобы было, если бы она на шальную пулю нарвалась?
— А? Так… чего я сделать-то могу? Оглушить ее? Я и так ее заряжающей поставил, подальше от стрельбы. Ты чего, Олег, Иву не знаешь? Ее фиг заставишь делать то, чего она не хочет. Она вообще хотела в доспех Ломова залезть, пока он на лестнице перестреливался. Еле отговорил ее.
— Заряжающей. Ну, тогда вообще все правильно сделал. Какой ей доспех! Вот вы там… Приеду, выпорю обоих!
— Эй, мы взрослые уже. Да нормально все было. Ник за нами присматривал. Я, если честно, Олег, по-моему и не попал ни в кого. Но отвлекал огнем их гадов. Короче, все хорошо. Полдома только разнесли. И это, нас в подвал не пускают посмотреть, что там.
В общем, поговорили. Я так понял, некто собирался очень просто решить проблему патентов. Нет семьи, которой принадлежат патенты, нет проблемы. Их бы и регистрировать не стали, в случае нашей трагической гибели. Это в том случае, если все из-за них. Ладно, я ночью все равно ничего не пойму толком, только буду по несколько раз дурные мысли в голове крутить.
Позволив Оксане себя утешить, я волевым усилием отправил свой мозг в сон без сновидений.
Следующий день начался со счета, который нам выкатила строительная компания за ремонт особняка.
— Они его, что там, до основания снесли, и новый строить собираются? — заорал я на Арчи, принесшего дурную весть.
— Ну, извини. Реконструкция первого этажа требуется практически полная.
— Что там с коммуникациями, кстати?
— У нападающих с собой был человек с даром Силы. Каменщик. По идее подземными тоннелями группа вооруженных людей пройти не могла. Но им помогли — раздвинули несколько стенок. Такой вывод. Сейчас все там надо обратно заваливать, и Мария хочет дополнительные меры безопасности еще, решетки там всякие, ловушки.
— Ты мог мне этот счёт вечером принести? Или вообще по тихой оплатить?
— Эт как? Такие суммы только ты имеешь право тратить! Так-то я могу и через месяц прийти. Ты только скажи. Они там подметут мусор, лестницы складные поставят…
— Все понял я. Не гунди. Давай подпишу все. Изверги вы все. Извести меня хотите. Никаких врагов с вами не надо.
— Так, расходы, извини, Олег, из-за врагов как раз… А! Ты так типа шутишь. Дурацкий у тебя, Олег, юмор.
— Какой есть. Все. Я в Политех. Посрусь еще с парочкой преподавателей, чего уж теперь-то. Зато хоть душу отведу.
Синеволосая встретила меня перед чугунной оградой. Явно ждала специально.
— Живой! — Сказала она с таким облегчением, как будто похоронку на меня получила, и здесь на тебе.
— Ну да. А что мне сделается.
— Я видела тебя убитым. Мои видения всегда сбываются! Может, ты не Вако? Может, ты мимик, который принял его облик?
— А ты проверь. Ты же у нас турмалин.
— Проверила. Вроде ты. Но, может, я просто слаба еще. Я видела тебя мертвым! — Она обвиняюще ткнула в меня пальцем.
Я вздохнул. Вот ведь принесло на мою голову это дурное дитя турмалина.
— Ты не видела меня убитым. Ты видела, как в мое лицо попадает пуля.
— Прости. Не знала, что есть рецепт выживания от такого недуга!
Я просто молча воспроизвел своего дубля, попадание пули, мозги наружу. Затем стер картинку. Она сперва ахнула, а потом заулыбалась.
— Хитрец Вако! Обманщик. Я должна была догадаться, не зря у тебя такое имя.
— Мое имя Олег Строгов. А ты вот, Марфа Огородникова!
Раньше этот прием срабатывал безотказно. Я называл ее Марфой, она немедленно надувалась и сваливала в туман. Сейчас она приблизилась ко мне, встала на цыпочки и прошептала:
— Это ненастоящее имя. Я здесь инкогнито! А с того, кто придумал этот дебильный псевдоним, я кожу прикажу содрать! На самом деле…
Я довольно невежливо ее оттолкнул, так что она потеряла равновесие и замахала руками. И заткнулась, к счастью.
— Я НЕ хочу знать твое настоящее имя! Могу звать тебя Эммануэль. Но твое настоящее имя я знать не хочу! Ясно тебе, несносное создание?
— Эммануэль дурацкое имя, — задрала носик эта особа. — Зови меня Эсмеральда! Да. Именно так! Сегодня я буду Эсмеральдой.
— Не завидую твоим родителям, зерг. Капец у них, наверное, нервная система изношенная уже в хлам.
Она уставилась в землю. Копнула носком ботинка мостовую. Я обошел ее и направился к входу на территорию.
— Их больше нет.
Услышал я ее шепот. Не предназначавшийся для моих ушей. Я ускорился. Зачем мне чужие проблемы? Мне своих хватает.
— Итак, молодой человек. Приступим. — Ганнушкин лучился самодовольством. — Не переживайте, Лев Семенович, — обратился он к декану. — Мы надолго вас не задержим. Для того чтобы осадить одного зарвавшегося недоросля много времени не нужно.
— Вот. — Я протянул декану свой экземпляр лекций, купленный за восемьдесят алтын. Деньги на ветер!
— Что это, ммм… Олег? — Спросил декан. Мое имя он хотя бы сподобился запомнить.
— Это учебный материал, по которому я должен сдавать зачет. Вы сможете проверять достоверность моих ответов по этому грандиозному научному труду. — Никакого сарказма в голосе! Я абсолютно серьезен. Даже почтителен. Ганнушкин слегка покраснел. Но мало ли что он там себе подумал.
Мы сидели в аудитории втроем. А в коридоре царила вакханалия. Сюда сбежались почти все мои однокурсники. Ладно, перваки! Рядом прогуливались студенты старших курсов и даже беседовала группа преподавателей, якобы случайно организовавшие в коридоре импровизированный симпозиум.
Опять я вокруг себя какой-то нездоровый движняк создаю. Судьба. Кисмет, зерг драный.
— Итого обратимся к временам, предшествующим появлению ожерелья. — Вздернув дряблый подбородок пробулькал Ганнушкин. — Магия зародилась и развивалась в древней империи. С нее и начнем, и на ней и закончим.
Ну-ну. В его лекциях временам древней империи было посвящено три занятия. И такой бред там был… Ладно, слушаем вопрос.
— Каким образом нашим предкам пришла мысль использовать магию? — Вопросил «гуманитарий». Какие философские течения того времени объясняли появление ограненных. И как объясняли? — Он победоносно посмотрел на меня. Идиот, ей Сила.
— Если опираться на указанный учебный материал, то ответ на вопрос содержится в лекциях со второй по четвертую. — Ответил я. — Мне их целиком процитировать? Или можно только самую суть? — Декан зашуршал страницами.
— Да уж попробуйте сказать хоть что-нибудь, молодой человек.
— У вас упоминаются две философские школы. Субстанционалисты. Эти ребята считали, что некая Субстанция существовала изначально, сама по себе. Когда боги создали людей, они изрядно добавили в свои творения Субстанцию. Таким образом, появились первые маги. Вторая — Теогонисты. Они персонифицировали Силу и считали, что дар снисходит на тех, кто по мнению этой сущности достоин его. Вы упоминаете фамилии… — Я перечислил всех «мыслителей» древней империи, которых знал Ганнушкин. — Также вы полагаете, что этот спор не разрешен до сих пор и является первоосновой для понимания генезиса магии.
— Весьма краткий и поверхностный ответ. — Недовольно ответил Ганнушкин.
— По сути, молодой человек все изложил верно. — Заметил декан.
— Я могу процитировать лекции дословно. — И, не дожидаясь реакции преподавателей, начал по памяти цитировать начало первой лекции. После того как я процитировал первую страницу, декан остановил меня.
— Достаточно, Строгов. В уникальности вашей методики запоминания мы убедились.
— А мне интересно, что молодой человек имел в виду, когда сказал, что У МЕНЯ упоминаются две школы. И мол я полагаю, что спор не разрешен до сих пор. У вас есть другое мнение?
— Конечно, есть. Но я не обязан его излагать, согласно условиям, которые вы поставили для сдачи зачета.
— И все же. — Снова встрял декан. — Я настаиваю. В том, что вы заучили лекции господина Ганнушкина наизусть, я почти уверен. Изложите нам свое мнение, по указанному вопросу.
— Я правильно понимаю, Лев Семенович, что условия для сдачи зачета я выполнил?
— Это уж мне решать! — Взвился Ганнушкин.
— Эээ. Огорчу вас, Петр Борисович. Но я, как руководитель деканата, уже принял решение. Условия выполнены. Если Строгов сможет аргументированно изложить свою позицию по заданному вопросу.
— Хорошо. На самом деле спор этих двух направлений — полная бессмыслица. У одного писателя я встречал яркую метафору спора двух групп таких вот «ученых». О том, с какого конца разбивать яйцо, с острого или с тупого.
— Тупоконечники и Остроконечники. Действительно, — пробормотал декан. — Продолжайте, Строгов.
— Уважаемый Петр Борисович не упомянул, возможно, он не знает об этом, что за полвека до Выплеска были опубликованы первые работы господина Декарта. Основоположника рационализма. Все сегодняшнее понимание магии, в том числе исследования и прогресс техномагии — следствие именно этого направления философской мысли. Суть учения заключается в том, что генезис магии, как природного феномена не может быть изучен с помощью схоластики. Для