Наступило молчание, которое принято в литературе называть «оглушительным». Представитель клана аж побледнел слегка.
— Р-разве такое возможно? — Пролепетал он. — Сектанты? Вы в своем уме, эр?
— Нет, зерг, в Мэри-Эннином. Я сам видел, как сектанты призывают хмарь в зоне влияния зиккурата, то есть УТР. Чем Пути лучше? В общем, ваши пятнадцать минут истекли, сиятельный господин, прошу оставить меня. Я действительно очень устал. Тяжелый день.
— Сначала вы и ваш охранник должны подписать документы о неразглашении сегодняшнего инцидента и отказ от претензий. — Упрямо заявило мне озергевшее сиятельство.
— Не припомню, чтобы я что-то вам успел задолжать. — Ледяным тоном ответил ему я. — Я не желаю ссориться с вашим кланом, но если вы продолжите здесь нести чушь, буду вынужден применить силу, чтобы выставить вас отсюда. Юристу своему скажите, пусть отказ от претензий на официальную почту пришлет. Я подпишу. Никаких документов о неразглашении никто подписывать не будет. Не надо наглеть. Напомню, что отчет о происшествии уже отослан в два имперских ведомства.
Этот надоедала доставал меня еще минут двадцать, после чего вспылила Оксана, пришедшая проверить мое самочувствие, и выперла представителя клана на мороз, сопровождая свои действия пачкой непарламентских выражений и угрозами жизни и здоровью посла доброй воли клана. Супротив разгневанной женщины, с алмазом в перстне, он пойти побоялся. Я бы на его месте тоже побоялся.
Отбившись от разъяренных нашей неуступчивостью клановых, мы все же отправились спать. Про Игнатова, мирно проспавшего все происшествие на путях, что характерно, никто так и не вспомнил. Мы его протащили через отделение в Алом Рассвете, со словами: «Приятель перебрал, вот везем его в столичную резиденцию», — а вынес я его из узла перемещения вообще контрабандой. Не думаю, что александриты скоро сообразят запросить сведения о составе нашей группы, покинувшей форт. С другой стороны, ну что им Игнатов сможет рассказать? Какие сны видел? Да и не станут они так нагло с клановым общаться. Это не мы, благородные, нас-то всякий аристо обидеть норовит. Себе на беду.
Утром зашел к Игнатову, которому выделили гостевые покои. Алекс посмотрел на меня, и у него вырвался вздох облегчения. Сюрприз! Он рванулся на кровати, но был остановлен наручником, который приковал его к массивной батарее отопления.
— Олег! Я уж думал, меня похитили, чтобы потребовать выкуп. Выпить есть?
— Зерга тебе, скользкого, а не выпить, Игнатов. Ты на всю жизнь уже напился.
— Я… Я не чувствую магии, Олег. Что со мной? Что вообще случилось? Я смутно помню последние несколько дней…
— Несколько дней? Ты забухал на две недели. Засрал особняк, напугал слуг до сердечного приступа. Я вчера скрутил тебя, вырубил и перевез к себе в столицу. Магии ты не чувствуешь, потому что я вчера залил в тебя «алмазное зелье». Твоя калетта парализована, аура сжалась. Все пройдет в течение дня. Полностью последствия пройдут где-то послезавтра.
— Не слишком жестко, а? — Он закусил губу.
— Ты всех подряд своими щитами хреначил, Алекс. Меня в том числе. Ты был в совершенно невменяемом состоянии и просто опасен для окружающих. Еще немного и слуги твои гвардию клана бы вызвали, чтобы тебя усмирить. — И я расстегнул наручник. — А мне срочно нужна твоя консультация, и, соответственно, ты — трезвый и неагрессивный.
— Может, и не слишком. — Задумчиво проговорила эта жертва делирия. — Я, правда, все очень смутно помню. Дай выпить!
— Алекс. Я тебе сейчас в морду дам. А не выпить. Ты взрослый мужик, зерга тебе в карман. А ведешь себя, как пубертатное нечто. Я тебе как друг говорю, пока ты у меня в гостях, о выпивке можешь забыть. Вставай, умывайся. Мы с тобой через десять минут завтракаем и едем в политех. Как я и сказал, хочу, чтобы ты кое-что осмотрел. Тебе понравится, я уверен. И вот. — Я вынул из кармана пузырек. — Зелье детоксикации. Прими, как помоешься, тебе надо.
— Хорошо, когда есть друзья? — почему-то с вопросительной интонацией заявило это рыжее чудовище. Но в ванную Алекс все же ушел. Мне кажется, решил там от меня спрятаться. Я понимал, что он чувствует себя крайне некомфортно без доступа к ауре. И в то же время я вполне мог воспользоваться его временной беспомощностью и растерянностью, чтобы некоторое время контролировать его состояние. Вот такой я «гад морщинистый», по наблюдению Алекса.
После завтрака беднягу снова вывернуло. Ограненные, конечно, крепче обычных людей, но двухнедельная пьянка любой организм выведет из равновесия. Я влил в него новую чашку кофе, после чего безжалостно погнал наружу. На свежем воздухе ему полегчало, и мы пошли в сторону Политеха пешком.
Мне уже несколько раз звонили владельцы незнакомых кодов, но я эти звонки тупо игнорировал. Игнатов с интересом косился на меня, но ничего не спрашивал. Он, кажется, начал приходить в себя и даже купил пирожки с мясом в каком-то уличном ларьке.
Я посоветовал ему купить бумажные пакеты, чтобы не блевать прямо на мостовую. Потому что меня бы стошнило от тех пирожков безо всякого похмелья и интоксикации алкоголем. Однако Игнатов сжевал кусочки подозрительно серого теста, и никаких признаков отравления не высказал. Вот же железная порода. Предок его такой же был. Жрал всякую дрянь, пил, как лошадь. И в свои девяносто три выглядел лучше, чем иные ограненные в сорок.
— Слушай, Олег. — Алекс принюхался к рукавам своего летнего плаща. — Почему мой плащ пахнет Хмарью?
— Где он только не побывал. — Меланхолично ответил я. — Мы вчера на тайных тропах на тварей Хмари напоролись. Прихватили с собой пару трупов, сверху положили твой плащ.
— Я многое пропустил! — Ошарашенно ответил рыжий.
— Понимаешь, — сказал я, немного отходя в сторону и оставляя вместо себя иллюзию, — тележка была только одна. Так что тебя мы везли сверху плаща.
Глава 14Суета сует
— Да-а-а. — Протянул Игнатов, рассматривая мех. — Громада. Я такие раньше только в чертежах видел. Пока учился.
Учился Алекс, конечно, не в общем учебном заведении, а в закрытой высшей школе клана, имеющей государственную аккредитацию.
— Чего тебе от меня-то надобно, Олег? Отремонтировать этого монстра в наших мастерских? Для этого не нужно было тащить меня сюда. Хотя, конечно, машина впечатляет, что уж там.
— Нет. От тебя мне надо инженера. Хочу такой же, только меньше и другой. — Ответил я ему. — Этого мы починим здесь. Он мне нужен просто чтобы погонять по полигону и понять недостатки модели. Ну и посмотреть вообще на него с точки зрения пилота. Я хочу тяжелый мех, который без особого напряга вынесет фомора. Если понадобится. Вот такое техзадание, если в общих чертах.
— Хм-м. Ну, слушай, я — глава отделения…
— Ага. Я видел, как ты последние две недели главил. И отделял. Ничего не рассыпалось. Я не говорю, что ты прям сегодня должен засесть за чертежи и рабочую документацию. Сперва надо концепт родить, нормальный. Это вот без тебя никак. Техническую работу смогут твои спецы сделать, я заплачу. Но руководить проектом должен ты. Собственно в чем и заключаются твои служебные обязанности, как главы отделения. Возьмешься?
— Возьмусь. Самому интересно, что получится. Но ты же понимаешь, что просто сесть в мощную машину и всем навалять не получится? В красной зоне видимость метров десять. В черной — ноль. С такого расстояния любой фомор расплющит твоего меха, как консерву. Шмяк! — Игнатов хлопнул раскрытой ладонью по кулаку левой руки. — И нету.
— Слушай, ты его осмотри внимательно. Вживую. А потом пойдем домой, я тебе свои идеи выложу. Еще посмотрим кто кого «шмякнет».
Игнатов полез внутрь, вместе с Иваном, на ходу задавая ему вопросы. Рыжий слегка оживился, даже с лица немного спала отечность.
Я посмотрел на экран комма — семнадцать пропущенных. С разных номеров. Выбрал код, выглядящий официально, и набрал его. Много одинаковых цифр в коде — признак госконторы.
— Полицейское управление. Отдел дознания. Слушаю вас.
— Моя фамилия эр Строгов. Мне звонили с этого номера сегодня, — я посмотрел на счетчик, — четыре раза. Хотел бы узнать причину такой настойчивости.
— Ничего не могу вам сказать. Вам, скорее всего, звонил дознаватель из своего кабинета, а все звонки проходят через наш коммутатор. Я попробую найти того, кто вам звонил, и сказать, что вы на связи, но вы уж возьмите трубку, драгоценный, будьте любезны.
Я клятвенно пообещал взять трубку. И позвонил по второму номеру. Попал на министерство колонизации, где диалог повторился почти в точности.
Наконец, я перешел к самым настойчивым надоедалам, и, конечно, это оказались александриты. Вот же неймется людям. Мы ведь вчера все обсудили. Как оказалось не все. Вчера меня терзали мелкие представители местного отделения, а сегодня со мной жаждали пообщаться люди с фамилией Медведев, то есть приближенные к руководству клана родичи.
— Нет. — в пятый раз сказал я на наглое предложение подойти к ним, чтобы «обсудить ситуацию». — Врач запретил мне напрягаться после вчерашнего. — Вы можете прийти ко мне в контору. Если вам что-то нужно. Но я даже в этом не вижу смысла. Нет я не против. Приходите в назначенное время. И вообще запишитесь у моего помощника. — И я дал им телефон конторы, к которому в настоящий момент подходил обычно кто попало.
Секретаря мне так и не завели. Нехорошо, конечно, но не смертельно.
Разобравшись со звонками, дождался Игнатова. Он явился только через полчаса, перемазанный машинным маслом. На ходу он о чем-то говорил с Иваном, тот уважительно кивал.
Игнатов выскочил умытся, а Иван заявил мне:
— Дельный мужик, даром что светлость. Мне до его знания материальной части машины далеко.
— Зато ты практик. — Ответил я легко. — Теория без практики мертва.
— Мнится мне, што его светлость вполне себе и с какого конца за разводной ключ держаться знает. — Ответил Иван.
— Игнатов. — Я пожал плечами, как будто это все объясняло. Что, кстати так и было.