— Насчёт условий я бы с вами поспорил…
— Ах, да, — она засмеялась, свободно и радостно. Что же ей сказал или сделал этот парень, если принцесса настолько повеселела? — Я и забыла, что разговариваю сейчас с человеком, который два месяца назад организовал государственный переворот! Но всё же Альтака — не Альганна, у нас будущего императора определяет не завещание предыдущего и уж тем более не верность гвардейцев, а родовой артефакт. Носитель Венца должен быть сильным магом. Восемьдесят магоктав — это ни о чём, поэтому ни меня, ни Адриана — это мой старший брат — не готовили как наследников. Так вот, возвращаясь к моему партнёру по танцам… Его зовут айл Риан Ортего, он один из членов моей свиты. Артефактор. Я… — Ресницы принцессы дрогнули, и на её лице вновь расцвела какая-то шальная улыбка. — Я его с детства знаю. Поэтому радуюсь, что со мной поедет хотя бы один близкий человек…
Роланд встревожился. Мало того, что у Огдена есть дама сердца — если ещё и Анастасия привезёт в Альтаку мужчину, который к ней неравнодушен, это будет маленькая катастрофа. Или большая.
Хотя она в любом случае привезёт. Его. Но одно дело — канцлер, и совсем другое — вот этот юный хлыщ.
— Ваше высочество, я надеюсь, речь не идёт о чём-то ином, кроме дружбы?
Принцесса почему-то развеселилась, фыркнула даже.
— Нет, канцлер, я обещаю, ни о чём ином! А знаете что?.. — Анастасия вдруг взяла его за руку. — Я хочу ещё танцевать! Вы будете?
— Если вы желаете, то конечно.
— Прекрасно! — восхитилась взбудораженная девушка и вновь вскочила с пуфа, почти таща за собой Роланда.
А спустя полминуты, когда они встали в круг, выяснилось, что совсем рядом танцует император, и канцлеру показалось, будто он смотрит на Анастасию с мягкой понимающей улыбкой, лукаво поблескивая глазами.
Но Роланд моргнул — и это выражение исчезло с лица императора. Скорее всего, действительно почудилось.
Анастасия
Остаток вечера прошёл чудесно.
После того как она узнала, что брат жив, Анастасия сама почувствовала себя заново рождённой. Жив — значит, не виноват! Значит, хоть кто-то из её семьи не предатель!
Эта мысль заставляла сердце биться чаще, а глаза сами собой наливались горькими слезами. Анастасия даже не понимала по-настоящему, сколько боли причиняло ей знание, что они все — и мама, и отец, и даже Риан — участвовали в заговоре против дяди Арена. Отец всё организовывал, убил кучу народу, хотел убить императора… Мама после его смерти помогала заговорщикам получать сведения из дворца… И какое же облегчение, что Риан ни при чём! Его гибель и последующее обвинение — спектакль, это Анастасия теперь понимала ясно. Зачем подобное было нужно, она даже рассуждать не хотела: это дела императора. Главное, что Риан жив!
Не терпелось с ним поговорить, но Анастасия осознавала, что сделать это получится не скоро — слишком много всего нужно успеть до отъезда в Альтаку. Вечером перед сном она даже села за бюро и набросала план на завтрашний день, чтобы ничего не забыть.
И легла спать почти со спокойной душой. Теперь, когда Анастасия знала, что Риан жив и ни в чём не виноват, будущий брак с Огденом её совсем перестал волновать.
Но, скорее всего, это ненадолго.
.
Утром Анастасия встала привычно рано, оделась, быстро позавтракала в своей комнате, а затем спустилась вниз, на первый этаж, чтобы в восемь часов встретиться с канцлером перед главным входом. Они договорились ещё накануне, что пойдут в оранжерею вместе, и Анастасии было любопытно, насколько свежим после вчерашних танцев до упаду будет Фокс.
А ведь она действительно танцевала только с ним, если не считать Риана. Весь вечер. Подобное в Альтаке не дозволялось — максимум три танца с одним партнёром, иначе неприлично, — но в Альганне правила были попроще. И если ты не император — ему как раз нельзя было танцевать ни с кем больше одного раза, кроме законной супруги, — то мог позволить себе что угодно. Хоть постоянно менять партнёров, хоть не менять их вообще.
Анастасии было комфортно с канцлером, ей нравилось его общество, поэтому она не стремилась танцевать с кем-то ещё. Впрочем, её никто и не приглашал. Возможно, дядя пригласил бы, но он не остался до конца вечера — с гостями прощалась императрица.
Фокс, как и ожидала принцесса, выглядел отменно и совсем не походил на человека, танцевавшего до полуночи и толком не успевшего поесть. Такой же небрежно небритый, в длинном чёрном камзоле, перетянутом на талии толстым ремнём с крупной пряжкой, он смотрел на Анастасию, лукаво прищурив до невозможности зелёные глаза и вежливо улыбаясь. А когда принцесса приблизилась, воскликнул:
— Вы ходите без сопровождения, ваше высочество?
Анастасия была не уверена, вопрос это или утверждение, но тем не менее кивнула. Она понимала, почему Фокс удивлён, — в Альтаке это было не принято. Но канцлер и сам сейчас стоял посреди холла, по которому туда-сюда ходили слуги, стараясь не коситься ни на Фокса, ни на принцессу, в совершенном одиночестве.
— Охрана следует за мной, когда я отлучаюсь в город, канцлер. В пределах дворца — нет, зачем? Здесь и так повсюду сотрудники комитета безопасности. Сопровождающие есть только у детей его величества. Даже император передвигается по дворцу без охраны.
— Я не имел в виду охрану, — покачал головой Фокс. — Вы ведь слышали о фрейлинах? Я знаю, что в Альганне такой традиции нет, в отличие от моей страны. Но вы берёте с собой трёх девушек. Поэтому я предполагал, что сейчас они будут с вами.
Своих компаньонок Анастасия не видела с того дня, как ей их представили, и, по правде говоря, она уже успела забыть имена девушек.
— Боюсь, что даже в вашей стране я буду пренебрегать этим правилом, — улыбнулась принцесса. — Хотя это требование приличий, но, думаю, мне простят, если я не стану ему следовать. Пойдёмте, канцлер. Скоро наши зоологи будут кормить птиц, я хотела показать вам этот процесс.
— Да, ваше высочество, — кивнул Фокс и подал Анастасии руку.
Роланд
Сегодня принцесса была не менее прекрасна, чем на балу, хотя оделась она в повседневный костюм, причём брючный, тёмно-вишневого цвета, с воротом под самое горло и явно очень тёплый. В Альтаке женщины не носили брюки совсем, даже на лошадях ездили в специальных сёдлах. А вот в Альганне подобная одежда не возбранялась, хотя и не была популярна. Причиной, скорее всего, была одна известная современная альганнская писательница, яростно критиковавшая в своих романах чрезмерную эмансипацию женщин и высказывавшая опасение, что в будущем представителей обоих полов нельзя будет отличить не только по одежде, но даже по длине волос.
— А как вы относитесь к романам Сильвии Дэйл? — поинтересовался Роланд, шагая по парковой дорожке под руку с молчаливой принцессой.
Анастасия действительно с тех пор, как они вышли из дворца, не проронила ни слова. Зато активно оглядывалась по сторонам, словно пыталась запомнить окружающее. Фокс её понимал — мало ли, когда она в следующий раз увидит здешние места? Если согласится выйти замуж за Огдена — точно не скоро. А канцлер надеялся, что согласится.
Парк вокруг них был красив золотой, с оттенком багрянца, осенней красотой и сейчас, когда землю освещало утреннее солнце, а небо было холодного голубого цвета, особенно восхитительно смотрелся. Удивительно, как же невероятно ярко вспыхивают все краски перед тем, как природа надевает саван из белого снега и погружается в сон до весны.
— За этим именем скрывается мужчина, — живо засмеялась Анастасия, и канцлер удивлённо на неё покосился.
— Откуда вы знаете?
— Вы забыли, что мужем принцессы Анны был глава комитета культуры? — вздохнула девушка, и её улыбка сразу угасла. Понятно почему — муж её высочества Анны погиб от рук заговорщиков при их очередной попытке убить императора. — Дядя Вольф многое рассказывал. Прочитав один роман, я выразила сомнения в том, что его писала женщина, и он по секрету сообщил, что я права. Автор — мужчина, аристократ в годах. Очень боится, что вскоре женщины будут всё больше и больше работать и совсем перестанут рожать. Вот и критикует все идеи, которые касаются равенства женщин и мужчин в обществе, осуждает брюки и уж тем более короткие стрижки. Вы из-за моей одежды вспомнили Сильвию Дэйл?
— Вы проницательны, ваше высочество.
— Да тут не нужна проницательность, это очевидно, — пожала плечами принцесса, вновь улыбнувшись. — Я знаю, что в Альтаке немыслимо надевать подобное, и, в отличие от традиции с фрейлинами, эту я нарушать не собираюсь. Если только мне вздумается покататься на лошади… Тут уж я точно не надену платье, простите. Во дворце у Огдена есть лошади?
— Есть, принцесса, — ответил Роланд, сдерживая желание поморщиться.
Каролина обожала этих животных. И чтобы сгладить вину перед женщиной, которую он хотел взять в жёны, Огден подарил ей нескольких лошадей. Теперь каждое утро Каролина прогуливалась по парку, сидя на лошади, причём в окружении своих фрейлин.
Да-да, Огден для неё и фрейлин нашёл. Чтобы не скучала.
Канцлер пока и представить не мог, как на это отреагирует Анастасия. Но точно не собирался скрывать подобное от принцессы до прибытия — необходимо было объясниться раньше.
Но не сейчас.
— Лошади — это хорошо, — продолжала между тем Анастасия. — Хотя гораздо сильнее я люблю птиц, особенно когда они не в клетках. А вот и оранжерея! Пойдёмте скорее.
Через несколько минут Роланд сделал вывод, что принцесса права в своей любви к птицам, — никогда он не видел столь величественного и завораживающего зрелища. Все птицы оранжереи — из тех, которые не спали днём, — слетались к кормушкам, каждая к своей. Хлопали крыльями, кричали что-то, оглядываясь и окидывая сородичей свирепыми взглядами — не трогай, мол, моё!.. И от буйства красок, шума крыльев и постоянного разнообразного гогота у Роланда даже немного голова разболелась.
Но с каким восторгом Анастасия за всем этим наблюдала! И не молчала, рассказывала Фоксу обо всех птицах, указывая на них рукой.