– Вынесите Кёртиса! – крикнул Отто, и у него покатились свежие слезы, прорезая чистые дорожки в саже на щеках.
Бракетт вставил свой пистолет в кобуру и поднял руки.
– Нам всем нужно уходить, – сказал он. – Не только твоему брату.
– Вынесите его отсюда! – закричал Отто.
Бракетт мгновение смотрел на глубокий страх в глазах Отто, а затем кивнул, поворачиваясь к Парис.
– Уберите его! – Он огляделся вокруг. – Нгуен! Хауэр! Помогите лейтенанту Парис перенести Кёртиса в вездеход!
Когда пехотинцы, повесив свое оружие, поспешили исполнить приказ, Отто успокоился. Юсеф напряглась, будто готовясь вырваться из его хватки, и Отто прижал пистолет к ее виску.
– Что вы делаете? – крикнул Отто на пехотинцев, двинувшихся к его брату. – Не трогайте его!
Лейтенант Парис тихо приказала что-то Хауэру и Нгуену. Один из них бросился к щитку управления, резко дернул его дверцу и принялся вырывать ее из петель, тогда как второй помогал Парис снять с Кёртиса куртку.
– Мы вынесем его, но сначала нужно закрепить ему ногу, – сказал Бракетт Отто, чувствуя, как пот стекает у него по шее. Температура внутри «Процессора Шесть» продолжала подниматься. – У него серьезный перелом, Отто. Он не может ходить! Или ты хочешь, чтобы твой брат здесь умер?
Отто, весь взвинченный, смотрел на него. На несколько секунд он зажмурил глаза, а потом слова вырвались из его рта:
– Ладно! Выносите его!
Парис кивнула Нгуену и Хауэру, которые спешно пытались просунуть металлическую дверцу под ноги Кёртиса. Затем они обернули его ноги курткой, привязав к металлу. Кёртис несколько раз вскрикнул, а когда Нгуен привязывал его к куртке, издал вопль и потерял сознание. Даже на фоне рева и грохота слабеющего процессора от этого вопля по спине Бракетта побежали мурашки.
– Вперед, вперед! – поторопил он.
Хауэр, Нгуен и Парис подняли Кёртиса с земли и быстро понесли к выходу. Если бы он уже не лежал без сознания, то, Бракетт был уверен, его крики были бы такими невыносимыми, как если бы его сломанные кости сточились друг о друга.
– Капитан! – гаркнул Дрейпер. – У нас нет времени…
Бракетт поднял руку, давая знак замолчать, и повернулся к Отто. Ему не нравился вид Юсеф, ее поникший взгляд.
– Наше время вышло, Отто, – сказал Бракетт. – Мы поможем Кёртису и можем помочь и тебе. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отправить вас обоих домой, но ты должен отпустить рядового Юсеф прямо…
– Мне нужно, чтобы это подтвердил кто-то из представителей Компании! – заявил Отто надтреснутым голосом. – Мне нужна гарантия!
Отчаяние в его глазах выдавало глубокий страх, который, как понимал Бракетт, он никогда не сможет развеять. Отто вел себя как человек, попавший в кошмар, в котором не может проснуться. Но он не спал. Все происходило по-настоящему и представляло смертельную опасность.
– Отто, у нас на все про все две-три минуты! – ответил Бракетт. – Отпусти Юсеф сейчас, или мы все здесь умрем!
– Капитан Бракетт, у нас больше нет вариантов! – крикнул Стамович.
– Есть, черт возьми! – возразил Дрейпер.
Он прострелил Отто Финчу левый глаз, размазав кровь, осколки черепа и серого вещества по стене. Погибая, Отто дернул пальцами, и пистолет выстрелил. Юсеф вскрикнула и оттолкнулась, но рука трупа уже начала непроизвольное движение, и пуля ушла мимо, угодив в затянутую дымом темноту над головой.
Бракетт ринулся по дрожащему полу. Весь процессор громыхал и вибрировал.
– Черт, Дрейпер, это что за херня?
– Принятие мер, сэр! – отозвался сержант. – Вы сами сказали, что мы не можем терять времени.
Петтигрю и Стамович согласно кивнули. Бракетт, вне себя от злости, почувствовал, как его руки сжимаются в кулаки, но вынужден был разжать их обратно. Дрейпер мог и подождать.
– Уходим! – крикнул он, показывая на остальных – Петтигрю, Ченовского и Стамовича. Юсеф отошла от трупа Отто, пытаясь перевести дух. – Но мы заберем тело Финча с собой! Брату придется его хоронить!
– На хрен его! – гаркнул Дрейпер. – Этот долбаный псих чуть не пристрелил Юсеф. Мы не будем ради него рисковать жизнями!
Несмотря на всевозрастающую опасность – он прямо чувствовал своими внутренними часами, как проносятся секунды, – Бракетт в изумлении наблюдал, как Дрейпер дал знак Стамовичу и двум остальным выбираться, и лишь Петтигрю слегка поколебался, прежде чем последовать за ними.
«Все, этот сукин сын мой», – подумал Бракетт.
– Капитан! – позвал кто-то.
Бракетт повернулся и увидел, что Ченовский пытается поднять труп Отто Финча. Кровь уже запеклась на горячей металлической стене, но лужа на полу вокруг трупа расширилась, и Ченовский немного поскользнулся, пытаясь поднять Отто. Бракетт ринулся к нему. Что-то шевельнулось слева, и, посмотрев туда, он увидел Юсеф, которая, наконец, восстановила дыхание.
Втроем они подняли Отто так же, как другие, когда несли Кёртиса, и устремились к выходу. Весь процессор, как показалось, накренился, и им пришлось согнуться, чтобы выбежать в открытую дверь, навстречу тьме и ревущей пылевой буре. Ветер тут же стал сносить их в сторону, и они наклонились под его воздействием. Без экзомаски Бракетту едва удалось разглядеть вездеход. Трое пехотинцев, отказавшихся выполнять приказ, продирались в его сторону, сражаясь с ветром. Вид их удаляющихся фигур лишь сильнее распалил Бракетта, и он прикрикнул на Юсеф и Ченовского.
До вездехода они добрались спустя долгие двенадцать секунд после Дрейпера и остальных. Альдо встретил их в задней части машины, где был опущен трап, и помог Ченовскому втащить внутрь труп Отто, уложив его рядом с лежащим без сознания братом.
– Почему ты стала мне помогать?! – спросил Бракетт у Юсеф, громко, чтобы перекричать бурю.
Юсеф уставилась на него:
– Вы отдали приказ.
Бракетт знал, что это не полный ответ. Юсеф была одной из подельниц Дрейпера, иначе ее бы не отправили сопровождать Финчей.
– Выдвигаемся, капитан! – крикнул Альдо и, помахав им, побежал к водительской двери.
На «Процессоре Шесть» прогремело два взрыва. Юсеф обернулась на башню, и Бракетт посмотрел туда же – там из разрушенной крыши вырвался сгусток пламени. Он слегка подтолкнул ее, и рядовой словно вышла из мимолетного транса. Они, пригнувшись, забежали по трапу и с шумом упали на сиденья в тот самый момент, когда закрылась дверь и свернулся трап.
– Пристегивайтесь! – крикнул Альдо, и вездеход рванулся вперед, загрохотав по неровной земле, а песчинки зашуршали снаружи по его корпусу.
Бракетт оглядел салон и понял, что оказался ровно напротив Дрейпера. Все взгляды в пассажирском отделении были устремлены на него: пехотинцам было интересно, как он отреагирует на неподчинение Дрейпера.
Капитан, сохраняя молчание, стиснул зубы так крепко, что у него заболела челюсть. Первой его мыслью было бросить ублюдка в карцер как только они вернутся в «Надежду Хадли» и продержать его там, пока он не сможет договориться о том, чтобы Дрейпера перевели куда-нибудь с Ахерона. Но беда заключалась в том, что он не знал, насколько его поддержит в этом руководство. Если посадить Дрейпера в карцер, а потом выпустить, это подорвет авторитет капитана даже сильнее, чем мерзавец уже подорвал его своими действиями.
– Послушай меня, сукин ты сын… – начал Бракетт, наклонившись вперед и указав на него.
В этот момент «Процессор Шесть» взорвался. От удара вездеход качнуло вправо. Хауэр и Петтигрю упали между противоположными рядами сидений. Даже приглушенный бурей, громоподобный звук взрыва заставил всех вздрогнуть, а Юсеф даже прикрыла уши. Что-то упало на крышу вездехода, и Альдо резко свернул, чтобы избежать пылающего куска металла, который свалился перед ними, будто метеорит.
Стамович громко выругался, и остальные тут же принялись насмехаться над его несдержанностью. Это длилось лишь несколько секунд, после чего все снова обратили внимание на молчаливую враждебность, что повисла в пространстве между Бракеттом и Дрейпером.
– Вы что-то говорили? – спросил Дрейпер сухим, полным пренебрежения тоном.
– Я говорил, что это был мерзкий первый день под моим командованием, – ответил Бракетт. – Но бьюсь об заклад, что для тебя, сержант, это только начало. Ты, Стамович, и ты, Петтигрю, будете помещены под домашний арест сразу после возвращения и останетесь там до дальнейших распоряжений. Если вы думали, что ваши сегодняшние действия не повлекут последствий, то могу лишь предположить, что ваш предыдущий командир позволил вам считать, будто звания в этом краю забвения ничего не значат. И я здесь для того, чтобы изменить ваше представление об этом.
Уголок рта Дрейпера поднялся, будто бы в ухмылке, но больше он ничем не ответил. Остальным также хватило ума ничего не говорить.
Вездеход катился дальше.
Когда они были на полпути к колонии, буря, наконец, начала стихать, и Джулиса Парис проползла из задней части салона, чтобы сесть рядом с Ченовским.
– Простите, капитан, – сказала она. – Хауэр сделал все, что мог, но шок и потеря крови сделали свое дело. Кёртис Финч умер.
Бракетт тяжело вздохнул и приложил голову к вибрирующей стене вездехода.
– Чертов псих хотел свалить с планеты вместе с братом, – пробормотал Стамович. – И вроде как его желание исполнилось.
– И как это оно исполнилось? – спросил Ченовский, усмехнувшись ему. – Теперь они никогда не покинут Ахерон. Здесь их и похоронят. Кто бы ни остался у Финчей на Земле, они узнают, что оба мертвы, и просто будут жить дальше. Это место так далеко от дома, что здешние колонисты могли с тем же успехом быть уже мертвыми для тех, кого они там оставили. Если бы для меня это было бы не просто назначением… если бы я знал, что навсегда здесь… я бы сорвался так же, как Отто.
Следующие минуту-две они проехали молча, просто размышляя. Пехотинцы принялись рассматривать свои ноги, либо пытались выглянуть в лобовое стекло, несмотря на то, что Альдо махал им, приказывая оставаться на своих местах.