Она хлопнула рукой по двери, заблокировав ему выход.
– Сколько их? – требовательно спросила Рипли. – Сколько колонистов?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Шестьдесят, может, семьдесят семей, – затем посмотрел на ее руку. – А что?
Рипли опустила руку. Ей больше ничего не оставалось. Это ощущение страха расцветало внутри нее, составляя страшную тайну, которую она должна была знать, но не могла постичь.
– Семей, – прошептала она, закрыв глаза и увидев свою милую Аманду, в те ночи, когда она, продрогшая, приходила в ее спальню от того, что боялась тьмы и чудовищ.
ДАТА: 19 ИЮНЯ 2179 ГОДА
ВРЕМЯ: 16.12
Доктор Бартоломью Риз, как правило, держал все в себе.
Несколько лет назад по настоянию доктора Идальго научная группа стала устраивать еженедельные ужины, как бы в связи с вынужденным периодом социализации людей, привыкших к изоляции и размышлениям. Доктор Риз считал ночные ритуалы по понедельникам хорошим делом, в некотором смысле даже необходимым – по крайней мере, для себя, так как понимал, что провел слишком много времени в одиночестве и стал более нетерпимым и раздражительным с окружающими, а это уже кое о чем говорило. И все же эти трапезы никогда не доставляли ему удовольствия и, как ему казалось, лишь отвлекали от дела.
Сегодня, к счастью, был четверг – и до собрания в понедельник было еще несколько дней, – так что ему не приходилось страдать из-за присутствия коллег или изображать приветливость, которой он никогда не обладал.
Риз сидел в откидном кресле у себя в передней с бокалом «мальбека»[3] на приставном столе и открытым на коленях двухсотлетним изданием «Человека в картинках» Рэя Брэдбери. Большинство людей отказывались от печатных книг и даже насмехались над, как они считали, баловством Риза, который, впервые получив назначение на Ахерон, привез сюда несколько коробок с книгами. Но в дикой, безразличной Вселенной Ризу всегда казалось, что бокал вина и открытая книга – лучший способ напомнить себе о том, что такое быть цивилизованным.
По квартире раздался эхом негромкий звонок. Бартоломью нахмурился и с раздражением глянул на дверь, размышляя, нельзя ли его проигнорировать. Но нет, никто не стал бы нарушать его покой без веской на то причины. У него не было настоящих друзей – только коллеги, которые не стали бы сюда приходить без крайней необходимости.
Сделав глоток вина, он поставил бокал обратно на столик, скользнул пальцем в книгу, чтобы заложить страницу, и поднялся с кресла. Пока он подходил к двери, артрит отозвался знакомой болью в коленях, а звонок раздался снова.
– Погодите! – крикнул Риз.
Открыв дверь, он увидел на пороге доктора Мори. За все время, что они проработали вместе, Риз ни разу не видел на лице седовласого японца такой широкой улыбки. Та преобразила его, и на какое-то мгновение Риз сумел представить, как Мори, должно быть, выглядел в юности.
– Бартоломью, – проговорил доктор Мори, – можно войти?
Риз отступил в сторону, и доктор Мори практически влетел в квартиру. Он сцепил руки перед лицом, будто пытаясь скрыть ухмылку. Доктор Риз закрыл дверь и повернулся к биологу.
– Что-то ты такой довольный, как влюбленный подросток, – заметил Риз с легкой неодобрительной ноткой. – Что бы ни…
– Возможно, у нас есть ответ на загадку «Ностромо», – произнес доктор Мори, опустив руки, чтобы снова показать свою улыбку, и с легким смешком покачал головой.
У Риза подскочило сердце, но он постарался сдержать чувства. Это могло оказаться и пустышкой. В лучшем случае – принятием желаемого за действительное.
– А поподробнее? – сказал он.
Доктор Мори кивнул.
– Эл Симпсон только что получил особый приказ, и нам с тобой тоже передали копии. Там говорится, что сотрудник «Вейланд-Ютани» по имени Картер Бёрк отправил координаты поверхности, куда необходимо срочно отправить изыскательскую группу для исследования местности. Чем еще это может быть, Бартоломью, при такой-то срочности?
Доктор Риз опустил взгляд на пол и издал тихий смешок.
– Мы тут уже не первый год, – кивнув, произнес он. – Вся срочность имеет только одно объяснение, – он сощурил глаза. – Но ты же понимаешь, что это может быть вовсе не «Ностромо», а признаком чего-нибудь другого – например, атмосферной изображающей матрицей, на которой видно оседание грунта, указывающее на наличие каких-то останков.
– Тогда откуда такая срочность? – возразил доктор Мори. – Почему приказ пришел напрямую к Симпсону?
Доктор Риз задумался над доводами Мори и не сумел найти в них слабых мест. Но все же заставил себя дышать – нужно было быть дураком, чтобы позволить себе чрезмерно обрадоваться новости, не успев узнать истинной цели особого приказа Картера Бёрка.
Десятилетия назад транспортный корабль компании «Вейланд-Ютани» под названием «Ностромо» отклонился от курса, чтобы ответить на сигнал, принятый экипажем за сигнал бедствия из дальнего космоса, который мог поступать только с инопланетного корабля, но впоследствии затих. Затем долгое время считалось, что сигнал исходил с одной из лун Кальпамоса, и Ахерон был наиболее вероятным кандидатом.
Основной задачей научной группы в «Надежде Хадли» являлось изучение Ахерона и путей его терраформирования, а также возможностей обогащения его почвы для развития земледелия. По крайней мере, так говорили колонистам, морпехам и администраторам. А менее открытой и более приоритетной задачей было изучение всех образцов на LV-426, которые могли содержать какие-либо признаки инородной жизни – будь то местной или занесенной, прошлой или настоящей…
– Что бы там ни оказалось, – сказал доктор Мори, – новая информация должна будет кое-что прояснить.
Риз кивнул, его мысли заметались. Он прошелся обратно к своему креслу, думая, как лучше всего построить взаимодействие научной группы с Симпсоном. Тот должен был следовать инструкциям, полученным от «Вейланд-Ютани», с такой же покорностью, как если бы они пришли из правительства. «Надежда Хадли» была основана правительством и Компанией совместно, но на чеках Симпсона стоял логотип «Вейланд-Ютани». Так что он знал, на кого работал на самом деле.
Уловив краешком глаза оставленное вино, доктор Риз положил книгу и поднял свой бокал. Поболтав «мальбек» в руке несколько секунд, он с глубокомысленным видом сделал глоток.
– А капитан Бракетт прибыл не вовремя, – произнес он, посмотрев на доктора Мори. – Я уверен в том, что скажет ему его начальство, но до тех пор, пока не получит команду, он будет действовать исходя из собственных соображений.
Доктор Мори сдвинул брови.
– Почему это тебя беспокоит? – спросил он. – Туда не морпехи должны выходить, а один из нас. Я или ты. Или даже доктор Идальго…
Риз вопросительно поднял бровь.
– Хочешь осмотреть место неизвестного чужеродного присутствия без сопровождения морпехов? Без тех, у кого есть пистолет и воля его применить, тех, кто готов умереть, защищая тебя?
– Ну, когда ты так говоришь…
– Нет, пусть уж лучше Симпсон вышлет группу разведчиков. А мы пока займемся повторным анализом данных, собранных на том участке. Если разведчики вернутся без происшествий, то в следующий раз, думаю, мы тоже сможем туда сходить. А Бракетт к тому времени получит приказ содействовать нам, и тогда уже риск будет существенно меньше.
Доктор Мори улыбнулся:
– Мне нравится ход твоих мыслей. За это можно и выпить, если предложишь мне этого красненького.
Риз вскинул брови.
– Как невежливо с моей стороны. Прошу прощения, мой друг. Утренним кораблем пришел целый ящик, и я не собирался его запрятывать.
– Так я тебе и поверил, – усмехнулся доктор Мори.
– Ну ладно, пусть так, но не настолько, чтобы не налить тебе бокальчик, – проговорил Риз с улыбкой. – Не думаю, что нам стоит прямо сейчас начинать праздновать…
– Разумеется, не стоит.
– …но это не значит, что мы не можем поднять бокалы во имя надежды.
Риз принес второй стакан со своей маленькой кухни и налил немного вина для Мори. Затем передал ему и поднял свой бокал.
– За «Ностромо»! – объявил он.
Доктор Мори кивнул и чокнулся с Ризом бокалами.
– За «Ностромо».
Доктор Идальго стояла у двери кабинета доктора Мори и ждала, когда он вернется.
Новость оторвала ее от ужина, и теперь, когда она стояла прислонившись к стене, у нее урчал желудок. Ее не раз сравнивали с птицей – с цаплей, фламинго, – но самыми точными были сравнения по поводу ее аппетита. Она ела малыми порциями, немного того, немного сего, но – на протяжении всего дня. В этот же вечер она сидела в столовой с несколькими лаборантами и ела манты с овощами и соусом чили, когда за ней явился помощник доктора Мори.
Торопливо возвращаясь в кабинет, Идальго вытянула из него новости и теперь ждала, словно непослушная школьница под дверью директора.
Увидев, как Мори появился в коридоре, она набралась храбрости для разговора с ним. Она восхищалась им за его выдающиеся способности и преданность делу, но никогда не считала хорошим человеком. На протяжении своей карьеры Елена Идальго встречала многих ученых, чья компания была ей приятна – даже здесь, в «Надежде Хадли», где работало несколько чутких и добрых лаборантов, – но то, что она оказалась под началом Бартоломью Риза и колкого и беспечного доктора Мори, было ее неудачей.
– Мне нужно с вами поговорить, – сообщила она, когда Мори подошел. – С тобой и доктором Ризом.
– Он скоро будет здесь, – ответил доктор Мори. – Что-то случилось?
– Думаю, да.
Доктор Мори отпер кабинет и дал ей знак войти. Сам прошел следом и закрыл за собой дверь. Свет, будто ощутив их присутствие, зажегся автоматически.
– Что это значит? – спросил доктор Мори, поворачиваясь к гостье и опираясь на стол. Его голос и поза указывали на то, что ее визит был ему в тягость. – Полагаю, это касается сегодняшнего сообщения из Компании.
– От Картера Бёрка, – ответила доктор Идальго. – Кем бы он ни был.