– От тебя?
– От меня! – с игривым вызовом заявила она. – Или ты хочешь отвлечься?
– Хочу. Но не отвлечься.
Дарьяна посмотрела на него так, как будто он признался ей в любви, стыдливо отвела взгляд, затаенно улыбнулась. Выпила с ним, посидела немного, ничего не говоря, вышла из комнаты, на телефоны даже не глянула. И все же Федот проследил за ней. Дарьяна закрылась в ванной, он приложил ухо к двери, но услышал лишь шум воды из душевой лейки. Чуть погодя включился фен.
Он во все глаза смотрел в экран телевизора, на дверь, когда Дарьяна вошла в комнату. Волосы чистые, высушены, распущены, свежий макияж на лице. Федот молчал, но все его естество тянулось к ней. Дарьяна чувствовала это. Улыбнулась и, ничего не говоря, села к нему на колени, заслонив собой экран телевизора.
– Обними меня, – прошептала она, обвив руками его шею. При этом она повернулась к нему лицом, полы халата разошлись, из-под них вынырнула белая грудь с возбужденным соском, Федот не удержался, поймал его губами, Дарьяна сдавленно застонала, откинув назад голову. Телевизор вмиг вылетел из головы, а вместе с ним и Вихарев.
Шелковый поясок расползался сам по себе, полы халата разъезжались под натиском рук, ошалевших от столь чудесного подарка. Федот мощно поднялся, удивив и еще больше возбудив Дарьяну силой своего рывка, уложил ее на диван, встал перед ней на колени. Волосы пахли тмином, кожа – розовым маслом, и соски такие вкусные, и пупок целовать невыносимо приятно. Дарьяна не смогла сдержать стон. Схватила вдруг Федота за голову, потянула на себя, извиваясь змеей, раздвинула ноги в ожидании взрывного безумия. Поднимаясь, он стянул джинсы, Дарьяна сама поймала его ногами, потянула на себя, он даже не пристраивался, упал и оказался в ее теснинах. А там и туго, и горячо. Федот молчал, но каждая клеточка тела, казалось, кричала от восторга. И Дарьяна бесновалась под ним, пока не наступила вдруг звенящая тишина. Только тогда Федот в изнеможении глянул на экран телевизора. И вскочил с дивана как ужаленный. Дверь в квартиру напротив открыта, появляется Вихарев с заломленной за спину рукой, Лозовой ставит его к стене, Круча надевает наручники.
Лозовой уводит задержанного, Круча подходит к камере, щелкает по ней пальцем. А Федот не может идти к нему, в собственных джинсах запутался. Хотел быстро надеть, но перепутал штанины, впрочем Дарьяна не смеется, она и сама смотрит на экран, в глазах тревога.
В дверь с силой ударили, это Круча. Если Федот заснул, пусть просыпается. И на разбор полетов!
– Косяк мне, с занесением в личное дело, – застегивая пояс, буркнул Комов.
– Это страшно? – безучастно спросила девушка.
– Да нет, это самый лучший косяк в моей жизни!
Он оделся, заправился, вышел в прихожую, Дарьяна – за ним.
– Ничему не верь! – сказала она, запахивая халат.
– Чему ничему? – Федот с подозрением глянул на нее.
– Вихарев и ко мне приставал, хотел, чтобы и я с ним спала. Я отказала. Теперь он может меня оговорить, – с бледным видом предупредила она.
Федот вдруг понял, что ему просто необходимо остаться с Дарьяной. Как бы она еще не наделала глупостей. Тем более что Круча ушел, не дожидаясь его.
Глава 9
Под задницей иголки, глазки бегают, а в голове засел вопрос: «Зачем?» Вихарева уже доставили в отдел, а он все не мог понять, зачем он сунулся к Грузновой. И почему взял с собой пистолет ТТ. С глушителем.
– Думаю, адвокат тебе больше не поможет, – не без торжества сказал Круча.
Вихарев еще ниже опустил голову.
– Грузнову ты не убил, это всего лишь покушение, так что еще можешь избежать пожизненного. Если будешь сотрудничать со следствием. Явку с повинной обещать не могу, но в чистосердечном признании отказать не смею… Будем сотрудничать?
Вихарева заметил Кулик, он же и подал сигнал. А Федот как будто заснул. Вихарев не стал взламывать дверь, всего лишь позвонил. Степан открыл ему и сразу же встал спиной к стене. Вихарев вошел в прихожую, вынул из-под ветровки пистолет, все произошло очень быстро. Но Федот дал о себе знать лишь через четверть часа. Позвонил, сказал, что Вихарев может оговорить Дарьяну. Не говорил, что Дарьяна в чем-то виновата, похоже даже думать об этом не хотел, но Степан его услышал. И правильно понял. Пусть Федот побудет с Дарьяной. Даже если он потерял голову, это будет лучше, чем оставить ее без присмотра.
Вихарев пожал плечами. Не хотел он сотрудничать, не мог признать свою вину, но деваться-то некуда.
– Пистолет на экспертизе, результат будет, но не сейчас. Может, сразу скажешь: из этого ствола ты Белокрылова убил? – наседал Степан.
– Это не я убил, – жалко проговорил Вихарев.
– А пистолет?
– Пистолет тот. – Ответ прозвучал еле слышно.
– А убил кто?
– Ну, я не хотел…
– Ты убивал?
– Так получилось!
– Да уж получилось… Замок сам взломал?
– Да не взламывал я.
– А как?
– У Агаты ключи взял, у нее был.
– А следы взлома?
– Ну, поковырял шомполом, для отвода глаз.
– А Белокрылова не боялся вспугнуть? Или он не должен был проснуться?
– Почему не должен был?
– Снотворное у него в организме нашли.
Дарьяна говорила о снотворном, и она приняла на ночь глядя, и Белокрылов. Но сказать об этом она могла из опасения перед заключением судмедэкспертизы. Заранее предупредила, а заодно ответственность с себя сняла. Но снотворное Белокрылов принимал, возможно, сам того не ведая. Дарьяна могла его опоить. По сговору с Вихаревым.
– И что?
– Может, Дарьяна должна была усыпить Белокрылова?
– Должна была? Кому?
– Тебе. Может, она помогала тебе убивать?
– Не помогала она, с чего бы?
– Ну мало ли…
– Моя это была идея, Белокрылова убить. Из-за Агаты все…
– Значит, ты проник в дом, Белокрылов услышал тебя, вышел, и ты его тремя выстрелами.
– Да. – Вихарев еще ниже опустил голову.
– А Дарьяну пощадил? Или она к тебе не выходила?
– Да нет, не выходила… – сквозь зубы, через силу проговорил он.
– Может, вы все-таки заодно с ней были?
– Да не было ее!
– В смысле не было?
– Дома ее не было…
– Может, спряталась где-то?
– Может, и спряталась… Но когда бы она успела, я сразу в спальню пошел, там кровать смятая… И в шкафу никого, а больше там спрятаться негде, кровать низкая, даже кошка не пролезет…
– Значит, Белокрылова убил ты! – подытожил Степан. – Из личных побуждений.
– Я, – вздохнул Вихарев. – Мне нужна была Агата.
– А Агату кто убил?
– Я не знаю.
Степан кивнул, соглашаясь с подозреваемым. Вихарев не стал сбрасывать ТТ, спрятал пистолет, а затем взял на новое дело. Вот и спрашивается, если он такой тупой и экономный, зачем бросил орудие убийства Белокрыловой в шахте подземного хода?.. Да и по времени Вихарев не совсем успевал.
– А кто знает?
– Может, Дарьяна?
– Дарьяна может знать, кто убил Агату?
– А где она была ночью, когда я убивал Белокрылова?
– Думаешь, она как-то причастна к убийству Агаты?
– Ну так повод у нее точно был.
– Какой?
– А Лева бросить ее мог. Из-за Агаты. Грушин настаивал, чтобы Лева и Агата вместе жили. Сначала не хотел, чтобы они разводились, а потом потребовал, чтобы они вместе жили. Лева вынужден был уступить, Агата переехала к нему, Лева стал жить с ней. А Дарьяну в Черемушки выселил…
– А разве Белокрылов не жил с ней в Черемушках?
– Ну как жил, через раз. То с Агатой, то с Дарьяной… Чаще с Агатой, Дарьяна переживала. Могла и сорваться.
– Но точно ты не знаешь, она убила Агату или нет?
– Не знаю.
– Может, у нее кто-то был помимо Белокрылова?
– Любовник, в смысле? Да нет, я бы знал. Агата людей нанимала, следили за ней, нет у нее никого. Во всяком случае до недавнего времени не было.
Степан задал еще несколько вопросов насчет Дарьяны, но ничего нового о ней не узнал. Приехала в Москву из Челябинска, окончила институт, устроилась на работу, там с Белокрыловым и сошлась. Почти год сожительствовала с ним, если верить Вихареву, не изменяла ему. А может, изменяла. Но с самим Вихаревым. Сначала находилась в любовной связи, а потом и вовсе вошла с ним в преступный сговор. Но это все пока только догадки. Из фактов только то, что Дарьяна соврала, когда говорила, что спала в момент убийства. И не догадалась соврать, что спряталась от убийцы… Догадалась только предупредить Федота, что Вихарев может ее оговорить. Вернее, сказать правду. А действительно, где она могла находиться в момент убийства, когда Агата стояла на пути к ее обеспеченному счастью?
Как заяц в страхе забивается под куст, так и Дарьяна жалась к Федоту. Сама раздела его, уложила в постель, забралась к нему под одеяло. Лежит, обнимает его, тело сотрясается будто в ознобе. Страшно ей, и, кажется, Федот знает, почему. Но не хочет выпытывать и узнавать страшную правду.
Зазвонил телефон, Дарьяна дернулась, настороженно привстала.
– Нормально все, – сказал он, в надежде, что ничего страшного не произошло.
– Не разбудил? – с усмешкой спросил Круча.
– Да нет.
Федот чувствовал себя предателем – прозевал, мягко говоря, момент, когда появился Вихарев, не подстраховал ребят, и сигнал не подал, и без своей поддержки оставил. Круча сейчас на острие событий, а Федот лежит в постели с Дарьяной. Она, возможно, преступница, а у него сердце от жалости к ней сжимается. Влюбленное сердце…
– Где Лаурова? – тихо спросил Круча.
Но Дарьяна услышала его голос, потому что приложила ухо к ладони, в которой Федот держал телефон.
– Да здесь.
– Короче, Вихарев сознался. Он убил Белокрылова.
– Что и следовало ожидать?
– И еще он видел Лаурову. Видел, как она возвращалась домой.
– Когда возвращалась домой?
– Не было ее дома в момент убийства Белокрылова, Вихарев хотел и с ней покончить, но не смог ее найти. А когда вышел из дома, смотрит – она из машины выходит. Без ничего.