рло большими пальцами обеих рук. Взгляд злой, полный безумия. – Свадьбу им подавай! Зачем? Чтобы в белом платье перед толпой покрасоваться! А затем трахнуться со всей этой толпой! По очереди! Валька моя такая же! Эта сука…
– Думаю, тобой, Радьков, займется психиатр! Если доживешь…
– А что, если жена Сафрона, то можно на шесте крутиться? И сиськами трясти?.. А если не доживу, то и хрен с ней! Я свое получил… Ты даже не представляешь, мужик, какой это кайф!..
Радьков закатил глаза, проваливаясь в свои грязные воспоминания. Степану стало мерзко, к тому же допрашивать маньяка будет следователь, он уже подъехал, вот пусть и занимается. А с него хватит. Он свое дело сделал, сейчас отправится домой, примет душ, откроет бутылку холодного пива.
Он вышел в коридор и оторопел, увидев Ленусика. Ее же в больницу отвезли, откуда она здесь?
– Круча, зачем ты меня спас?
Она смотрела на него как ведьма в поисках любви, смотрела, пытаясь заворожить. Волосы у нее растрепаны, как у ведьмы, густо накрашенные ресницы усиливали магию взгляда. Хороша девка, просто чума, но Степану с ней точно не по пути. И дело здесь не только в Сафроне.
– Ну точно не для того, чтобы отомстить твоему Леше.
– А ты можешь ему отомстить? – задумалась Бородаева.
– Я могу его наказать. За дело.
– Потому что ты мент! – неожиданно разозлилась она.
Как будто тучи вдруг налетели, закрыв игривое солнце.
– Ты что-то хотела сказать? – усмехнулся Степан.
– И все равно спасибо!
Она повернулась к нему спиной и ушла – к своему Сафрону. Ну так Степан и не думал ее останавливать. Рано или поздно они снова встретятся. И вряд ли в романтической обстановке.