Эти мысли пронеслись у меня в голове меньше чем за секунду, и я, ни мгновения не медля, чувствуя в коленях привычную и приятную дрожь, выскочил из дома и, так быстро, как только мог, направился к особняку. Пофигу, что те, кто находится в доме, могут спокойно обнаружить меня в инвизе: в реале у диверсантов и разведчиков невидимости не было вообще, и ничего – как-то справлялись.
Взбежав по ступеням, я зашел внутрь и оказался в просторном пустом холле. Четыре картины на стенах, две пузатые вазы с какими-то жуткими елками, от которых ощутимо пахло хвоей, большое овальное зеркало справа и никого живого поблизости. Облегченно выдохнув и прямо на ходу осмотревшись, я сразу пошел по одному из коридоров, налево.
Пол устилал ковер, поэтому передвигался я совершенно бесшумно. Нет, я и так-то много шума не издаю, но тут все-таки не реал. У некоторых НПС слух такой, что для них идущий по ковру кот шумит, как возвращающийся из кабака легионер, а уж в ситуации, когда имеешь дело с Безликими, лишняя осторожность не повредит. Они что-то вроде гвардии у расы дроу, воины-латники, способные уходить в Тень. Безликие есть у каждого Дома, но самые лучшие из них, понятно, служат Совету. Что-то вроде Среброкрылых у людей или Слышащих Ветер у эльфов. О них слишком мало писали на форумах, но могу себе представить, на что способен воин, будь у него возможность атаковать из инвиза.
«А вообще, небедный такой домик у этой квинты», – думал по дороге я, скользя взглядом по стоящим в нишах вазам и висящим в ряд картинам. Вдумчиво бы тут пошарить, но это, увы, нереально. Как только все закончится, сюда набежит куча народа, а для того чтобы что-то найти, пары часов недостаточно. Эти же картины с вазами – полная фигня. При краже предмета, не умещающегося в одну ячейку, в сумку его можно положить только тогда, когда ты покинул территорию, на которой совершена кража. То есть в данном случае – примерно в пятидесяти метрах от входных ворот. Да и что, скажите, делать с картиной или вазой? Кому ее, блин, продать? Вернисаж организовать на центральном рынке Луу? Так сразу и загремишь на какую-нибудь грибную плантацию…
– Она приходит в себя, мастер…
Неожиданно прозвучавшая в тишине фраза заставила меня замереть. Говоривший был мужчиной, его ровный, чуть приглушенный голос донесся откуда-то справа и сверху.
– Вижу… – спустя мгновение ответил второй. – Начнет орать – придуши. И смотри, чтобы не дергалась.
В безразличном, казалось бы, голосе невидимого мастера звучала сталь. Так говорят привыкшие распоряжаться чужими жизнями. В реале похожий голос был у нашего комдива. В Арконе же таких крутых мужиков много, и ни с одним из них я бы пересекаться не хотел.
Аккуратно ступая и прижимаясь к стене, я медленно пошел дальше. Нет, теоретически можно было остаться здесь и послушать, однако как я тогда их узнаю потом? Даже если они обратятся друг к другу по именам, где гарантия, что эти имена настоящие? Того белобрысого на крыльце я вроде запомнил, но это мне ровным счетом ничего не дает. С моих слов его портрет никто не нарисует, а менталисту я в своей голове копаться не дам. Слишком много у меня в ней интересной информации.
Лестница нашлась буквально через пару десятков шагов, а в воздухе снова запахло железом. Осторожно поднявшись на второй этаж, я обогнул лежащий на верхних ступенях труп мажордома и оказался в просторной квадратной прихожей с тремя дверями. Ту, что вела направо, вынесли вместе с куском стены, и именно там находились говорившие. В коридоре, по пути к лестнице, я слышал, как сверху доносилось чье-то хриплое прерывистое дыхание, но на лестнице звуки пропали: видимо, здесь и проходила граница Полога Молчания.
Стараясь не наступать на рассыпанные по полу обломки камней и не мелькать через пролом, я приблизился к потрескавшейся стене и…
– …Кин Джес… ублюдок… Ты думаешь, это сойдет тебе с рук? – В голосе послышались свистящие нотки.
Говорила женщина, и, судя по всему, кто-то крепко держал ее при этом за глотку.
– Я уверен в этом, гисса, – небрежно ответил ей тот, кого собеседник минуту назад называл мастером. – Ты или расскажешь мне все, или умрешь, но перед смертью насладишься объятиями Шеры… И соврать не получится, я не просто так привел с собой тсарга. Тварь из Бездны распознает ложь даже у такой, как ты…
– Не знала, что Алеан снюхался с детьми Падших, – хрипло рассмеялась женщина. – Совет, я думаю, это оценит…
Пользуясь тем, что они заняты разговором, я быстро выглянул из-за стены, окинул взглядом находившийся за ней зал и отпрянул обратно, с трудом сдерживая рвущуюся наружу радость. Да! У меня получилось! Я уже заработал кучу бабла, а возможно, и еще чего более!
В дальнем конце этого зала, примерно в тридцати метрах от меня, на кожаном диване сидела красивая беловолосая женщина двести восемнадцатого уровня. Выше пояса квинту Филату окутывала черная полупрозрачная дымка. Руки хозяйке города вывернули за спину, из полумиллиарда ХП осталось чуть больше сорока пяти миллионов. Квинта была бледна, но по ее выражению лица я бы не сказал, что она испытывает хоть какую-то боль.
Комната напоминала поле боя. По сути, уцелел только диван, на котором сидела пленница. Обломки мебели, осколки стекла, темные подтеки на стенах и потолке – и кровь…
Три жрицы лежали неподалеку от входа, тело одной было перерублено практически пополам. Нападавшие не пострадали. Всего их я насчитал четверо: тот, что выходил на крыльцо, второй такой же – без имени и звания, а вот оставшиеся двое… Операцией по захвату квинты Филаты руководил князь Кин Джес, командир Безликих Старшего Дома Алеан. Пленница назвала его по имени, и поэтому оно проявилось над его головой. Четыреста девяностый уровень и полтора миллиарда ХП! Страшно представить, что должно было произойти, чтобы НПС такого ранга, наплевав на все дела, отправился в эту дыру! У местных просто не было шанса.
Однако самым интересным в этой душевной компании оказался четвертый – тот самый тсарг, о котором пару секунд назад говорил князь. Черная клякса размером с большое колесо висела над полом и медленно шевелила короткими щупальцами. Ни имени, ни полоски ХП над этим существом не наблюдалось.
Такого просто не могло быть, но я столько всего навидался за последние несколько дней, что уже совсем перестал удивляться. Но как же, блин, интересно! «Нет, в принципе, я узнал предостаточно, и можно уже валить, но тут как в карманной краже – чем глубже залезешь, тем ценнее предметы!» – успел подумать я, когда наконец заговорил князь.
– Мы теряем время, – проигнорировав выпад пленницы, спокойно произнес он. – Я на всякий случай напомню тебе, гисса, о чем идет речь. Просто чтобы избежать недопонимания. Так вот: позавчера Старшая Дочь Дома Кладд, Астра Ниори, была убита в Каменном Лесу за пятнадцать минут до встречи с матерью Корнелией. Убита Лезвием Тьмы – любимым заклинанием матери…
Голос князя звучал сухо и безэмоционально, но каждое слово словно царапало мозг и звучало при этом, как добивающий выстрел. Вот умеют же некоторые давить на психику! Будь я там, рядом с ним, я бы уже во всем сознался: от убийства Кеннеди до организации беспорядков тридцать седьмого года в Японии.
– Дом Кладд обвинил в этом убийстве нас, – продолжил тем временем князь. – Мы и раньше не очень ладили, но сейчас другое. Со дня на день начнется большая война, которая никому не нужна. Как ты видишь, гисса, для того чтобы разобраться во всем, пришлось заключить договор с тсаргом. Он нашел на месте преступления слабый астральный след, который и привел нас к тебе в гости…
– И скольких ради этого ты положил на алтарь? – хрипло рассмеялась квинта. – И что ты хочешь от меня сейчас?
– Никого из своих, если ты об этом, – так же спокойно пояснил князь. – В Антруму из другого мира закинуло сотни тысяч бессмертных чужаков. В качестве жертв они не очень хороши, но зато их много. Ну а ты, гисса, сейчас ответишь на пару вопросов. Откажешься – и я скормлю тебя тсаргу. Поверь, он хорошо помнит свою Падшую госпожу, и ты в качестве жертвы ему очень понравишься…
При последних словах этого напыщенного ублюдка я крепко сжал кулаки и глубоко вздохнул, сдерживая рвущуюся наружу ненависть. Эти твари резали моих соотечественников на алтарях. Вчерашних офисных служащих, учителей и врачей! Людей, что оказались здесь не по своей воле! Только потому, что они такие же безродные, как и я… Ну, суки…
– А что будет, если я на них отвечу? – с иронией в голосе поинтересовалась Филата. – Ты оставишь мне жизнь?
– Твоя жизнь мне не нужна, – холодно ответил ей князь. – Моя задача – остановить войну. Погибла Старшая Дочь Дома Кладд, вот они пусть с тобой и разбираются. Я клянусь тебе, квинта Филата, что, если ты честно ответишь на все мои вопросы, ни я, ни те, кто пришел со мной, не причиним тебе больше никакого вреда. Клянусь именем Темноликой!
– И что же ты хочешь знать, князь? – все с той же иронией в голосе поинтересовалась Филата. – Я ли убила эту старую суку? Или, быть может, ты хочешь узнать, почему именно она умерла?
– То, что ее убила ты, я знаю и так. И о причинах тоже догадываюсь, – после секундной паузы заверил гиссу Кин Джес. – Северные адамантитовые разработки… Акри решил стравить два Старших Дома между собой и под шумок забрать их себе. Кладд сейчас испытывает не лучшие времена и вряд ли сможет воевать сразу на два фронта. Но оставим это. Меня интересует следующее: от кого непосредственно ты получила приказ убить Астру Ниори; откуда вы узнали о встрече в Каменном Лесу; как ты, с твоими-то жалкими возможностями, смогла убить Старшую Дочь Дома; и куда вы дели ту девчонку, что сопровождала Астру на встречу?
– Зеркало Бела и одноразовый Усилитель Джи, – выслушав вопросы, пояснила Филата. – Зеркало превратило меня в Корнелию, а Усилитель в сто раз увеличил силу Лезвия Тьмы. Видел бы ты, князь, изумление на лице этой старухи за мгновение до того, как заклинание разрезало ее пополам! Я ошиблась только в одном: