- Есть у меня одна идея, - задумчиво произнес Гарх, пристально смотря на Шкеранию.
- Даже! Псина! Не думай! – забыв о скрытности, в полный голос ответила она.
………………………….
На следующий день Анеро проснулся только под вечер. Алхимик не соврала, когда сказала, что подсыпала ему ударную дозу снотворного. Его попытались разбудить ещё утром, но он не реагировал на слова и крики, а трогать его никто не решался, поэтому в итоге Анеро проспал почти сутки. Когда же он, наконец, проснулся то был прекрасно отдохнувшим и полным сил.
Хорошенько потянувшись, он вышел из своей палатки, чем разочаровал некоторых членов их каравана, которые уже в тайне надеялись, а кто уже начал заключать между собой пари, что маг заснул вечным сном. Поскольку то, что они делали было крайне опасно. Иметь дела с беглыми магами, а только это могло объяснить, почему он один без сопровождения церковников, а уж тем более помогать ему, могло стоить им жизни. Поэтому лучше бы он тихо издох, и они просто доставили его тело покупателю. В конце концов никто не застрахован от того, что гоблины их просто “кинули” – передав труп, или маг подох от кровавого поноса в дороге.
Первым делом Анеро поспешил за едой. И если раньше, вскоре после приёма первой трапезы, усталость и сонливость накатывали на него, то в этот раз подобного не произошло, и он лучился энергией и жизнерадостностью. Тем не менее, из-за позднего пробуждения ехать куда бы то ни было, было уже поздно – учитывая не самую простую дорогу, ехать в потьмах это верный способ загубить одну из лошадей. А запасных у них не было.
Шкерания отказалась сегодня его учить, сославшись, что уже поздно, так что Анеро ничего не оставалось, как бродить по лагерю с любопытством наблюдая за делами окружающих, чем очень нервировал последних. Но такие тонкости были ему пока невдомёк.
Дольше чем необходимо они задерживаться не собирались и уже на следующее утро их караван как раньше покатил дальше.
Тем не менее, кое-что изменилось: помимо того, что Анеро резко перестал чувствовать усталость, он так же всё чаще и чаще начал замечать на себе взгляды Шкерании. И если первое он объяснял себе довольно просто – он наконец привык к ежедневной езде в карете, то причину второго, ему было объяснить сложнее. В человеческих взаимоотношениях он пока ничего не понимал, и мог опираться только на свои чувства. И то, что он начинал чувствовать ему очень и очень нравилось.
Скорость движения каравана замедлилась, а же Гарх всё реже и реже попадался Анеро не глаза, словно стараясь его избегать. На вопрос о причине такого поведения ему отвечали просто – покинули опасные земли и не к чему так сильно торопиться и загонять лошадей. Всё чаще и чаще случались привалы, и члены каравана занимались фуражом или охотой на окрестных землях, что намекало бы наблюдательному человеку, что собранная с собой провизия была рассчитана на другой срок. Впрочем, Анеро не придавал этому значения, поскольку все его мысли были заняты алхимиком и его с ней укреплявшимся отношениям. А поскольку привалы позволяли им больше проводить время вместе, то свои сомнения он отбросил, удовлетворившись первым пришедшим в голову объяснением, что провизия была не рассчитана на него, и из-за этого в расчетах была ошибка. А вот тот факт, что его мантия благополучно сократила число едоков, Анеро опрометчиво забыл. “Да и вообще – мало ли почему в пути может случиться нехватка продуктов?” – отмахивался он от этих мыслей.
Анеро всё меньше расспрашивал Шкеранию об окружающем мире и всё больше о ней самой. Чему она была искренне рада – кто же не любит поговорить о себе, особенно, когда есть о чём? Поэтому она подробно рассказывала о своём детстве, начале освоения алхимического ремесла и о своих взглядах на этот несправедливый (с её точки зрения) мир. Например, что в детстве, несмотря на противоположные взгляды родителей, она мечтала стать магом. Но к её сожалению, в магические крепости женщин почти не берут – нужно быть очень одарённой. В церковные же структуры – женщинам дорога была полностью закрыта. Для справедливости надо сказать, что и немногие из простолюдинов-мужчин принимались церковниками в свои ряды, но это мало волновало маленькую обиженную Шкери, который никто не собирался объяснять, чем же она так плоха. Поэтому в глубине своего сердца, она затаила сильнейшую обиду и желание отомстить своим обидчикам, которые по случайному стечению обстоятельств были все мужчинами. Впрочем, о последнем, женщина предусмотрительно умолчала. Так же она жаловалась о том, как её давит алхимическая гильдия – требуя всё больший и больший процент от дохода за членство. Как оказалось образ маленькой, слабой и несчастной девушки, очень хорошо откликался в сердце Анеро, что было мгновенно замечено, и алхимик его старательно поддерживала. Если кому-то нравится считать себя прекрасным рыцарем на белом коне, который спасает бедную девушку, то почему бы этим не воспользоваться, и подыграть этому “рыцарю”. При этом удачно забыв рассказать о немаловажном для Анеро факте, который мог бы представить в немного другом ракурсе то, что между ними происходило – она больше двадцати лет была замужем и имела нескольких детей.
Нарастающая чувственность их отношений проявляла себя и в учёбе – всё чаще и чаще, Шкерания садилась рядом с Анеро и обхватив его руку своей, управляла ей так, чтобы показать протяжённость или ударение в тех или иных словах. Тем не менее, сама алхимик, хоть всячески и демонстрировала своё расположение Анеро, никаких активных действий не предпринимала, предпочитая ждать шагов от него. Его же действия были небольшими и робкими – сказывалось отсутствия опыта и понимания ситуации. Кто его знает, сколько бы так продолжалось и куда успело бы, а скорее - не успело бы, это привести, если бы спустя примерно неделю, после той остановки (когда Анеро попытались раздеть во сне) подход Шкерании резко изменился. Теперь главным инициатором стала она, уверенно продвигая их отношения в нужную ей сторону, чему Анеро искренне радовался.
Под направляющей рукой Шкери, как её теперь звал Анеро, их отношения стремительно развивались от простых переглядываний, улыбок и прикосновений - до объятий и поцелуев. От всего происходящего у Анеро кружилась голова от новых чувств и эмоций, и наблюдалась легкая эйфория. Что не удивительно, ведь за исключением алхимика он не видел человеческих женщин сколько себя помнил. Не говоря уже о такой близости. А одно это уже больше полугода…
Глава 8
Тем не менее - караван хоть и замедлил ход, но продолжал движение. Пока одним вечером Анеро не подливали вина больше чем обычно, значительно больше. В обычной ситуации он скорее всего бы вовремя остановился, но этим вечером под веселое пение, теплые объятия алхимика и её задорный смех вино шло особенно хорошо. Мягкий ветер трепал её волосы, а Анеро смотрел на неё влюблёнными щенячьими глазами. В результате всего этого, когда они вместе пошли в шатер, он уже мало что соображал, да и по большому счёту с трудом стоял на ногах. Будто ему этого было мало – Шкери потрясла почти полной бутылкой вина, которую она якобы так удачно умыкнула. Если Анеро что-то собирался делать с Шкери, то ему стоило прекратить выпивать еще полчаса назад, но, как и со многими умными мыслями в последнее время – это не пришло ему в голову. Как и не пришло к нему достаточно силы духа и понимания ситуации, чтобы отказать алхимику, которая наливала ему очередной бокал вина. Чтобы развеять любые сомнения Анеро – она налила и себе тоже, но только она за весь вечер максимум выпила один бокал, а вот он… Шкери же тем временем развела костёр – благо размеры и вырез на верху её палатки это позволяли. Ну а пока воздух в палатке согревался, они перешли к ласкам – объятиям и поцелуям. Руки Анеро активно скользили по её одежде, в то время как его губы сильно и грубо впились в её. Не смотря на всё количество выпитого, он начинал всё сильнее и сильнее распаляться, а его руки всё чаще останавливались у Шкери на груди и заднице, в то время, как его язык, к немалому её удивлению, проник Шкери в рот и теперь в нём хозяйствовал. Анеро торопливо и жестко, даже немного болезненно, мял в своих крепких ладонях её чувствительные выпуклости. Хоть за время путешествия с людьми, его руки и стали мягче, а мозоли не такими жесткими, но полгода работы топором, пусть и не самой активной, всё еще давали о себе знать. Шкери терпела болезненные ощущения, а вскоре они начали постепенно приносить удовольствие. Всё же, несмотря на свой образ слабой и беззащитной девушки, который она создавала для Анеро – она такой не была. И мужская грубая ласка, может была и не самым желанным в списке её любимых блюд, но уж точно давно привычным и иногда даже приятным. Сама того не желая, она постепенно начала возбуждаться.
Но Шкери быстро одёрнула себя – она здесь не за этим. Пора заканчивать. Алхимик начала медленно раздеваться, продолжая целовать Анеро, покусывать его нижнюю губу, и даже пару раз лизнула ему шею, чем вызвала мощную волну удовольствия, что прошла по его телу с головы до ног. Анеро находился словно в трансе – в нём смешались алкоголь, удовольствие и невероятная похоть. И вот словно в один миг они еще обнимаются и целуются, а в следующий её платье соскальзывает на пол и она стоит перед ним абсолютно голая, завораживая своей страстью и красотой его подернутый пьяным туманом рассудок. Несколько секунд она наслаждается его завороженным взглядом, после чего нежно обняв его за шею, мягко шепчет на ухо:
- Раздевайся, - и слегка прикусывает его ухо.
Перевозбуждённый Анеро в спешке начал раздеваться, сначала скинув свою обувь, а потом исподнее. “Всё таки в белье” – хихикнула про себя Шкери. Анеро же от спешки и алкоголя, едва не запутался в собственной мантии. Но все же она быстро упала у его ног, и он так же стоял перед женщиной полностью обнаженным.
Кто-кто, а уж она, будучи опытной женщиной, могла оценить всю мужественную красоту, что стояла перед ней. Глубоко внутри это зрелище завораживало её: у него были точёные черты лица, с выраженными скулами и широким, крепким подбородком с густой бородой, и полной нижней губой. Его серые глаза находились на среднем расстоянии от прямого носа, а над ними нависали густые брови. В отличии от неё самой у него была гладкая и чистая, здор