Чрезвычайно развитые мышцы Кристи рельефно напряглись под черной кожей, когда он схватил одну из боксерских груш и нанес ею удар в голову женщины – основанием вперед – со всей силы. Колл, разинув рот, смотрела, как незнакомка выдержала удар утяжеленным основанием, даже не поморщившись, словно настоящий боксер. Выражение ее лица совершенно не изменилось – только из носа показалась тоненькая струйка крови.
Кристи это тоже ошарашило, и он ударил снова, еще сильнее, если такое было возможно. И вновь женщина приняла удар, как ни в чем не бывало, твердо стоя на своих двоих. С ревом Кристи замахнулся снова, но на этот раз рука женщины выстрелила вперед, перехватила его импровизированное оружие и остановила удар на полдороги. С незначительным усилием незнакомка вырвала грушу у Кристи и отшвырнула в сторону.
А затем она напрыгнула на него, словно дикое животное, вцепившись одной рукой в волосы, а другой ухватив за челюсть. Кристи попытался ее с себя сбросить, он начал орать, наносить удары и царапаться, стараясь избавиться от этой сумасшедшей, а она, тем временем, пыталась сломать ему челюсть. Зрелище было ужасающим.
Колл сделала было движение, чтобы помочь Кристи, но Врисс поймал ее за рубашку.
– Не вмешивайся! – приказал он.
Она помедлила, но подчинилась.
Тут снова поднялся на ноги Джонер. Он подбежал к борющимся и своим мясистым кулаком ударил женщину по почкам.
Та повернулась к нему и ее лицо исказилось – от гнева, а не от боли. Она выпустила Кристи, как нечто ненужное, и тот упал, словно кукла. Неожиданно женщина тоже упала, но приземлилась на колени и тут же выбросила вперед руку. Одним скоординированным движением она вцепилась в промежность Джонера и сдавила с той же силой, с какой выламывала челюсть Кристи. Джонер безумно заорал на высоких тонах. Когда он упал на колени, незнакомка впечатала ему в живот кулак, от чего Джонер согнулся пополам.
И тут в разгар этой бойни, перекрывая стоны и визг побитой команды, неожиданно отчетливо и твердо прозвучал мужской голос:
– РИПЛИ!
Колл повернулась на звук и увидела четырех солдат с оружием наготове, нацеленным на них – нет, не на них, а на женщину. Вместе с ними стояли два человека в лабораторных халатах, один чуть позади другого. Первого она узнала – именно он принимал груз. На кармане его белого халата было отпечатано имя «Рэн». Чуть позади него стоял человек с именем «Гэдиман». Этот чертовски нервничал, но Рэн источал ледяное спокойствие. Легко было понять, кто здесь главный.
Женщина, к которой обратился Рэн, медленно подняла голову – выражение ее лица снова было спокойным, отстраненным, словно и не она только что вытерла пол командой, считавшей себя самой крутой из всех крутых.
Колл уставилась на нее. «Как он сказал, Рипли? – Колл ошеломленно моргнула. – Рипли?!»
Гвалт прекратился. Команда «Бетти» начала сдавать позиции. Кристи с трудом поднялся и убрал руки за спину, словно расслабившись. Хотя Колл точно знала, что он не сделал ничего подобного. Хиллард тоже ухитрилась встать без посторонней помощи. Но Рипли все еще цеплялась одной рукой за рубашку Джонера, словно не желая выпускать поверженную добычу.
– Давай обойдемся без сцен, – тихо попросил Рэн, словно разговаривал с ребенком. Словно они не стали только что свидетелями жуткой сцены. Словно четыре натренированных бойца не нацелили свое оружие на одинокую женщину. Словно он действительно мог ее контролировать.
На удивление, Рипли выпустила Джонера, отошла в сторону. Она стояла отдельно от всех, сама по себе. Кивком головы она указала на стоящего на коленях Джонера и произнесла обыденным тоном:
– Он… воняет.
Словно это было благовидным объяснением произошедшему, Рэн кивнул.
Джонер наконец-то сумел набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы заговорить:
– Что ты, на хрен, такое?
Он почти всхлипывал от боли.
Рипли повернула голову, презрительно посмотрела на него, после чего обвела безразличным взглядом всех остальных. Не сказав и слова, она стерла капли крови с верхней губы и стряхнула прочь. Они имели для нее значение не больше, чем все присутствующие: команда «Бетти», солдаты с их оружием, Рэн, Гэдиман… Колл проследила за тем, как капельки крови приземлились на пол.
Словно заскучав от затянувшейся сцены, Рипли подхватила с пола забытый баскетбольный мяч, метнула его через немыслимое расстояние в кольцо, и проследила за тем, как тот попал точно в цель. После чего развернулась и ушла.
Рэн дал знать солдатам, что все нормально, и те опустили оружие. Колл услышала, как он говорит Гэдиману:
– Она настоящий хищник, не так ли?
«Он ей восхищается», – сообразила Колл.
Гэдиман же все еще нервничал, словно кошка. Он глупо хихикнул и промямлил:
– Ну… парень и правда воняет.
Два исследователя и солдаты вышли из комнаты, оставив команду «Бетти» заботиться о своих раненых. Колл помогла Кристи добраться до скамьи, пока Хиллард поднимала Джонера на ноги. Есть сейчас явно никто не был настроен.
Словно что-то вспомнив, Колл оглянулась на дверь, в которую вышла Рипли. Она заметила маленькую каплю крови на полу там, куда ее стряхнула Рипли. Над пятном поднимался дымок. И пол под ним пузырился.
Поздней ночью на «Возничем» команды двух кораблей нашли различные способы развлечься без риска. Обнаженная Хиллард вытянулась на койке в выделенной ей каюте. Лицо ее выражало полное блаженство. Издавая тихие довольные стоны, она отдавалась накатывающей волне чувств. Тело ныло после стычки в кают-компании, но этот момент все искупал. Она его заслужила и намеревалась насладиться каждой секундой. Хиллард улыбнулась через плечо мужчине, доставлявшему ей такое невероятное чувственное удовольствие.
Элджин улыбнулся любимой в ответ, продолжая массировать ее гудящие, усталые ноги.
Генерал Перес в уединении своей каюты собственноручно и добросовестно вощил ботинки согласно уставу: методично плавил воск ручным лазером, наносил его на кожу тонким слоем, затем вручную полировал ботинки, пока они не начинали блестеть, как зеркало. Это было медитативным занятием, которое позволяло занять руки и расслабить сознание. А также давало время подумать о будущем его проекта.
Внизу в складских помещениях Врисс катил по широким коридорам мимо хранилищ, доверху забитых тщательно каталогизированными и помеченными деталями. Он попал в рай для механиков. И все это было новым, новым, новым! Прекрасные ультрасовременные высокотехнологичные штуковины. Только лучшее для генерала Переса. Врисс уже набрал полные руки проводов, плат и прочих деталей. Приостановившись у ящика с диодами, он уже почти поехал дальше, но затем передумал. Схватил коробку, приготовился уехать – и передумал снова: виновато огляделся и взял еще одну коробку.
В общей гостиной Кристи, Колл и Джонер устроились перед видеоэкраном, передавая по кругу термос с самогоном. После вечернего происшествия никому не хотелось говорить. Колл удивило, что ни мужчины, ни Хиллард не возмутились тем, что она не участвовала в драке. Но в конце концов, Колл была новенькой, да и размерами не вышла. Врисс вот тоже не вмешался, а ведь только дурак мог счесть его беспомощным.
Джонер, Кристи и Хиллард вместе с Вриссом и Элджином были знакомы дольше всех. Врисс не вдавался в подробности, но однажды заметил, что все они служили наемниками когда-то давно – прежде, чем Врисса парализовало.
На экране медленно повернулся сияющий черной сталью и хромом новейший пистолет. Рядом прокручивались характеристики.
«Он настолько сложен, что обязан уметь заряжать сам себя», – подумала Колл.
Ведущий уверял, что пистолет может принадлежать ей – за сумму, которой хватило бы как минимум для покупки межзвездного корабля последней модели.
Джонер передал ей термос, не отрывая глаз от экрана. Колл плеснула в стакан еще немного алкогольной отравы.
Все расслабляются по-своему.
Гэдиман в одиночестве работал в зоне ограниченного доступа. Он прошел в движущуюся наблюдательную комнату, откуда мог спокойно наблюдать за развитием первых чужих. Он не позволял себе задуматься о спящих в криокапсулах людях и о закрепившихся на них лицехватах. Не позволял себе думать о том, как они кричали, когда вылуплялись эмбрионы. Это не входило в его обязанности. Он был ученым, занимался проектом, и сейчас его работой – здесь и сейчас – было наблюдать за развитием чужих, которые уже родились.
Очень жаль, что им не досталось больше сведений из прошлого. Гэдиман считал научной трагедией тот факт, что они не могли вернуться на планету LV-426, где чужих впервые обнаружила команда «Ностромо». Какой богатейший источник сведений! Но древний корабль с его необычайным грузом из тысяч яиц был уничтожен при взрыве ядерного реактора атмосферной станции, после которого остались лишь радиоактивные пустоши и кратер размером в девятнадцать миллионов гектаров. LV-426 никогда уже не стать снова пригодной для жизни.
Рипли с несколькими спутниками удалось избежать гибели на LV-426, но из-за неисправности корабля она оказалась на Фиорине 161. Там же родился единственный воин-чужой – и принялся ждать королеву, которую вынашивала, сама того не зная, Рипли. Но воина уничтожили, а Рипли покончила с собой ради того, чтобы королева никогда не вылупилась.
На этом человеческие контакты с чужими могли и закончиться, поскольку ни военные исследователи, ни частные корпорации не смогли обнаружить родной мир чужих. У них не было ни одной, даже крошечной зацепки, несмотря на сотни обследованных планет. Тайна практически идеальных организмов умерла при уничтожении LV-426 – пока на Фиорине 161 не обнаружили образцы крови и тканей Рипли.
Это произошло двадцать пять лет назад. Изначальные образцы дали немногое – не говоря о том, что дважды их практически уничтожили. Но десять лет назад военный исследователь Мэйсон Рэн увидел в них скрытый потенциал и каким-то образом смог убедить в этом очень важных людей из Отдела военных разработок. С тех пор он встал во главе проекта. Но только в последние два года остальная команда начала по-настоящему верить в методы Рэна.