По кораблю пронесся голос Колл:
– Нарушитель на первом уровне. Нарушитель на первом уровне. Всех чужих просят проследовать на первый уровень. Там ждет доктор Рэн.
Рэн задохнулся от ужаса, отвернулся от двери и пустился бежать по коридору.
Наблюдая за тем, как Колл вытаскивает кабель из разъема на руке, Рипли беспечно заметила:
– А ты злобная. Мне нравится.
Колл отвела взгляд.
– Сделано. Это задержит… – ее голос снова сбился, стал более механическим. – Проклятье!
Она запустила пальцы в дыру на груди, пытаясь наладить связки.
Рипли, пытаясь помочь, наклонилась к ней.
– Дай взгляну…
Колл дернулась прочь, не глядя на нее:
– Не трогай меня.
Рипли отстранилась, села чуть дальше. Отказ причинил боль, и ее это злило.
– Ты, верно, думаешь, что это весьма смешно, – проворчала Колл.
Голос ее все еще звучал странно. Она посмотрела в глаза Рипли. Во взгляде читались вызов и злость.
Рипли, на которую внезапно навалилась усталость, вздохнула:
– Да. Но в последнее время я нахожу смешным много вещей – и не уверена, что все они действительно таковы.
Колл бросила на нее злой взгляд.
– Почему ты живешь? Как ты это выносишь? Как ты выносишь… себя?
Она все еще сбивалась на механический голос, и это звучало все более и более неестественно.
Рипли пожала плечами:
– У меня нет особенного выбора.
На самом деле у нее не было выбора начиная с того момента, когда произошел преждевременный выход из гиперсна на корабле под названием «Ностромо».
В любом случае, Колл говорила скорее с собой, а не с Рипли. Она снова занялась дырой, пытаясь наладить схемы, которые отвечали за голосовой механизм.
– Ты, по крайней мере, хотя бы частично – человек! А я просто… просто… вот дерьмо. Взгляни на меня.
Рипли послушалась. Она смотрела на дыру в груди Колл, на белую массу порванных липких волокон. В этом было что-то очень знакомое… она моргнула, вспомнив Бишопа – его отвагу, его человечность.
– Я отвратительна, – горько сказала Колл.
Замедленный голос звучал низко и жутко, как плохо перезаписанная звуковая дорожка. Рипли понимала, что виной тому механика, но ей в этом голосе слышалось отчаяние.
– Почему тебя не уничтожили вместе с остальными? – спросила Рипли.
Колл ответила прямым взглядом.
– Чтобы убить тебя, забыла? – Она помедлила, а затем снова принялась за ремонт. – До «отзыва партии», до того, как для нас все кончилось, я подключилась к центральному блоку. Системы обороны. Там я обнаружила все грязные секретики, все планы тайных операций, которые правительство мечтало осуществить. В том числе – этот. Планы, участие Переса, чужие, ты… даже такие детали, как найм команды «Бетти». И я поняла, что если у них получился, то всему придет конец, – голос ее снова зазвучал чисто, с правильными тембром и скоростью. – Человечеству придет конец.
Рипли невольно улыбнулась. Во всем этом было что-то до жути забавное.
– Почему ты беспокоишься об их судьбе?
– Потому что меня так запрограммировали. Довольна? – огрызнулась Колл.
Рипли рассмеялась:
– Тебя запрограммировали быть такой стервой? Новая серийная модель «сука»?
Колл тоже не сдержала улыбки, а потом рассмеялась вместе с Рипли. Но вскоре она посерьезнела снова, а когда заговорила, то в голосе звучала убежденность, которую Колл прежде не проявляла:
– Я не могла позволить им это сделать. Не могла позволить им уничтожить себя. Это вообще имеет хоть какой-то смысл? Ты понимаешь?
Прежде, чем ответить, Рипли задумалась.
– Когда-то – понимала, – она оглядела часовню. Лица, имена, события вспыхивали в ее сознании: скорее безумный калейдоскоп, чем связные воспоминания. – Я… пыталась спасти… людей. Не смогла. Там была девочка. Маленькая светловолосая девочка. Ей снились кошмары. Я пыталась ей помочь, и… и она умерла. И я никак не могу вспомнить ее имя.
Колл похлопала ее по руке и снова отстранилась. Именно в этот миг вошел Ди’Стефано.
– Кажется, мы почти пробились.
– Хорошо, – ответила Рипли.
Когда солдат вышел, женщины тоже направились к двери.
– Ты видишь сны? – с любопытством поинтересовалась Рипли.
– Я… у нас есть нейронные системы, которые пробегают по… – уклончиво начала Колл, но затем остановилась. – Да.
– Когда я сплю, – сказала Рипли, прикрыв глаза, – я вижу во сне все это. Их. Каждую ночь. Словно они повсюду вокруг меня. Во мне.
Она вспомнила слова девочки: «Я не хочу спать. Мне снятся страшные сны».
– Когда-то я боялась спать. Но этот страх ушел.
– Почему? – спросила Колл.
Рипли долгий миг смотрела на витраж.
– Потому что неважно, насколько погано было во сне… когда я просыпаюсь, все еще хуже.
Рипли задумалась о том, какое высшее существо может отвечать на молитвы робота. За этой мыслью пришла следующая: не прислушается ли оно заодно к молитве клона.
Они в молчании покинули часовню, и в этот момент из интеркомов раздался спокойный голос корабельного компьютера – и теперь и навсегда «Возничий» звучал, как Колл:
– Вентиляционные системы в порядке. Кислород сорок три процента.
– Это мой голос? – удивленно спросила Колл.
Рипли кивнула.
– Все равно считается, что корабли – женщины.[5]
12
Они торопливо, но не теряя бдительности, шли по коридорам: Джонер впереди, за ним Ди’Стефано и Колл, которые несли Врисса, и Пурвис. Замыкала отряд Рипли.
– Уже недалеко, – сообщил Ди’Стефано.
Пурвис вздохнул:
– Господи, как я вымотался…
– Ну так в могиле отоспимся! – огрызнулся Джонер, нервы которого были напряжены до предела.
И тут под ногой Рипли что-то хлюпнуло. Она остановилась, посмотрела на пол. Носок ее ботинка угодил в прозрачную студенистую массу. Ее спутники, поняв, что происходит, тоже замерли.
Рипли секунду боролась с искушением, но потом все же нагнулась и тронула слизь, чтобы убедиться. Жидкость тягуче стекала по руке. Точно. Они.
Пурвис посмотрел на остальных.
– Э… это плохо, верно?
Рипли оглянулась, затем снова посмотрела вперед.
– Должно быть, гнездо рядом.
Инстинкты говорили ей, что там собрались чужие – пусть Рипли и не знала, зачем.
– Ну, – нетерпеливо сказал Врисс, – значит, мы пойдем другой дорогой.
– Нет другой дороги, – отмел идею Ди’Стефано. – Эта единственная.
Джонера буквально трясло от страха.
– Нет! Ладно, спокойно… да ну вас на хрен! Я туда не пойду!
– Солдат прав, – подавленно сказала Колл. – Я проводила диагностику корабля. Другого варианта нет, разве что мы вернемся в самое начало.
– Меня это устраивает, – заявил Врисс. – Можно вернуться…
– Нам не хватит времени, – просто сказала Колл тем же тоном. Она взглянула на Рипли.
– У нас почти девяносто минут! – возмутился Джонер.
Колл помедлила, затем покачала головой.
– Уже нет.
– О чем ты? – спросил Ди’Стефано.
Джонер заметил, как женщины переглянулись, и едва не сорвался:
– Что ты натворила, робот?!
– Оставь! – велела ему Колл, но Джонер уже не слушал. Он угрожающе надвинулся на них, ткнул в Рипли пальцем.
– Эй, ты хочешь помереть вместе с маленькими братиками и сестричками? Чудно. Но я хочу выжить, и если этот кусок пластика решил нас подставить, – он взмахнул рукой в сторону Колл, – я ее убью.
После этого Джонер повернулся к Колл:
– Я тебя убью! Что, вычисляется значение? Или хочешь, чтобы я…
Рипли набросилась на него прежде, чем он успел договорить, прежде, чем успел снова вдохнуть. Она ухватила Джонера за язык, а второй рукой взялась за челюсть. Джонер застыл, не в силах произнести ни слова. Рипли же придвинулась ближе, нос к носу.
– Из него получится крутое ожерелье, – промурлыкала она и угрожающе потянула за язык. А потом отпустила.
Джонер со щелчком захлопнул челюсти и замолчал. Рипли повернулась к Ди’Стефано.
– Сколько еще до доков?
– Метров сто, – предположил тот.
Все как один уставились в запретный коридор. Он казался пустым, но…
– И что мы делаем? – устало спросил Врисс.
Все переглянулась. Очевидно, у них не оставалось выбора. Снова.
Не сговариваясь, Колл с Ди’Стефано подняли Врисса, и отряд рванулся вперед. Бегом. Больше им ничего не оставалось.
Рипли замыкала строй. Она бежала вместе со всеми, прикрывая спины. А потом ее внезапно ударило осознание. Они. За глазами. В мозгу. В ее душе. Они. Они идут за ней. Рипли пыталась бежать дальше, но тело повело в сторону, и она упала на колено.
Должно быть, Колл передала Врисса Пурвису, потому что внезапно оказалась рядом, потрясла за плечи.
– Рипли? Рипли? Что случилось?
Из-за жуткого насекомоподобного жужжания в голове Рипли едва ее слышала. Она покачала головой, прижав руки к ушам. Лицо исказилось от боли. Она попыталась выдохнуть предупреждение:
– Это ошибка!.. Ошибка…
– Рипли! – крикнула Колл.
– Я слышу их, – клон, чуть не рыдая, ловила ртом воздух. Боль, ужас происходящего накрывали разум как волна. – Улей… близко. Мы прямо над ульем…
Сосредоточившись на словах, на том, что происходит, ни одна из женщин не заметила, как рядом с ногой Рипли из пола сама собой выкрутилась заклепка.
– Я их слышу, – Рипли давилась словами. Каждый звук резал горло, как бритва. – Так близко… так близко.
– Иисусе! – Колл нервно потянула ее вперед. – Ну, давай же!
Но Рипли словно приклеили к полу. Слишком сильны были боль и страх, она не могла двинуться.
– Я их слышу… Королева!
Выкрутилась вторая заклепка, и этого тоже никто не заметил.
– Королева?.. – спросила Колл.
Рипли словно в тумане осознала, что Колл вообще ничего не знает об устройстве семей у чужих. А она не в состоянии была вдаваться в детали.
– Ей больно!..
Чувство опасности накатило внезапно, одновременно с тем, как Рипли услышала под собой какое-то движение. Посмотрев вниз, она увидела, как лапа чужого, скользнув между опорами, схватила край напольной панели и дернула на себя.