В этот момент наверху звякнул дверной колокольчик, Соня поспешно проглотила последний кусок и крикнула:
– Иду-иду!
Клеманс так долго говорила, что не успела поесть, и ей пришлось поставить свою часть пиццы в микроволновку. Оглядев захламленный подвал, она мысленно прикинула, что нужно сделать, чтобы превратить это помещение в классную комнату для своих дочек. Тогда они будут здесь в безопасности всю вторую половину дня и она сможет беспрепятственно заниматься своими клиентками там, наверху. Парикмахерская процветала, работы становилось все больше, и Клеманс не могла свалить ее всю на Соню. Это было делом ее жизни, она с таким трудом наладила его, не оставляла, будучи замужем за Этьеном, работала даже во время беременности и после рождения двойняшек, несмотря на бессонные ночи, которые последовали за этим, невзирая на бремя налогов, на бездарных помощников и мертвые сезоны. Да, она храбро преодолела все трудности, выиграла этот бой. Как выиграла и в последней встрече с Этьеном. Маленькая Клеманс, начавшая с нуля, одержала победу. И внезапно она ощутила горячее чувство благодарности к Жану и Антуанетте, которые сумели утешить ее, примирить с жизнью, когда она появилась в их доме, голодная и запуганная, как бесприютный котенок. Это они помогли ей обрести уверенность в себе, надежду на лучшее. Это им она была обязана своим СПП [22] парикмахера и приобретением скромного парикмахерского салона. Клеманс давно уже вернула приемным родителям все потраченные на нее деньги, но, несмотря на это, знала, что она по-прежнему у них в неоплатном долгу. И сейчас она с растроганной улыбкой вынула смартфон и послала Антуанетте и Жану длинную эсэмэску о том, что они с Люком всегда будут рады видеть их у себя в гостях. Она приглашала их не ради помощи, а предлагала приехать в любое время, когда им захочется, – скорее всего, летом, как они привыкли.
Дверной колокольчик наверху снова звякнул, и Клеманс поспешила подняться в салон.
В конце концов Хлоя, раздраженная настырными требованиями своего клиента, повысила голос. Нет, она не может предложить ему еще что-нибудь в этом роде – по крайней мере, в настоящий момент; да, он может обойти все агентства региона, если ему угодно, – ничего похожего там все равно не найдется. Выслушав в ответ обидные упреки и окончательно потеряв терпение, она что-то невнятно буркнула на прощание и положила трубку. Но тут же упрекнула себя в недостатке обходительности – обязательного качества в коммерческой сфере. И все-таки – до чего же упертыми и наглыми бывают некоторые люди! Таким плевать на законы рынка, им подавай птичьего молока – и желательно как можно дешевле! Они беспардонно взвинчивают цены на то, что хотят продать, и так же беспардонно требуют снизить их на то, что хотят купить.
Хлоя встала, потянулась, походила вокруг стола. Вот уже несколько дней ее мучило неприятное ощущение, что она угодила в ловушку. Откуда оно появилось? Ну, во‑первых, это Дамьен и партнерство, которое он ей навязал. Хлоя не жалела о том, что согласилась, но все-таки брат слегка надавил на нее, почти принудил к этому. Одно дело – оказывать ему помощь от случая к случаю, и совсем другое – связать себя реальными партнерскими отношениями, а она сделала именно это. Ей и в голову не могло прийти, что она когда-нибудь станет агентом по торговле недвижимостью, – это был удел Дамьена, но не ее. Тем не менее работа ей нравилась, и в ней были свои хорошие стороны, например, возможность обосноваться в Гапе, рядом с братом, единственным родным человеком. Он всегда относился к ней благожелательно и, уж конечно, не станет вести себя враждебно или коварно! Они дополняли друг друга, и их сотрудничество обещало быть вполне плодотворным. Однако Хлое не нравилось то, что она сделала этот выбор не сама, а приняла решение под нажимом Дамьена. И то же самое с Виржилом. Этот человек остановил свой выбор на ней. Во время их первой встречи, когда он переступил порог агентства, Хлоя почти не уделила ему внимания, сосредоточившись в основном на фотографиях шале, которое сразу очаровало ее своей оригинальной прелестью. Почуяв исключительно выгодную продажу – тогда как она всего лишь заменяла в агентстве отсутствующую оценщицу, – Хлоя повела себя чересчур любезно, хотя у нее и в мыслях не было понравиться владельцу шале. Служба в армии приучила ее не пускать в ход свое обаяние и не увлекаться красотой представителей противоположного пола. Поэтому она осталась равнодушной к Виржилу. Чего нельзя было сказать о нем, судя по тому, как проходили их последующие встречи.
Итак, Дамьен ее выбрал, Виржил ее выбрал, и это означало, что сама Хлоя ничего не решает. А ведь она взяла за правило самостоятельно вести корабль своей жизни, никуда не сворачивая, руководствоваться не чужими, а только собственными принципами, не соблазняться обманчиво доступными и часто призрачными дарами судьбы. Так что же это с ней творится?
Тем не менее недавний ужин в обществе Виржила прошел вполне приятно. Он выглядел искренним, легко поддерживал беседу, заразительно смеялся. И с неподдельным интересом относился к тому, что она говорила… если только не был искусным притворщиком. А многие ли мужчины умеют слушать? И возможно ли, чтобы он выделялся из общей массы? Может быть, его профессия делала его более чутким к окружающим?
Во всяком случае, он был верным другом, и то, что он говорил о Люке, звучало вполне искренне. Тем не менее Хлоя не захотела рисковать, согласившись на пресловутую последнюю рюмку, и убежала сразу после ужина, чтобы лишить его возможности попытать счастья и сблизиться с ней. Никакого пошлого флирта, никаких запрограммированных свиданий! Ей нужно было поразмыслить и выяснить, почему хирург его возраста, привлекательный, с магнетическим взглядом ярко-голубых глаз, до сих пор холост. Во время своего посещения больницы она сразу заметила, что весь женский персонал буквально тает перед ним. Трудно поверить, что он ни разу не заигрывал с какой-нибудь из этих дам, невзирая на связь с Филиппиной. Хлоя хорошо запомнила ее слова: «Не надейтесь на его любовь, он понятия не имеет, что это такое!» Даже если они были сказаны в гневе, в них могла быть доля правды. А если это так, то зачем ей бросаться очертя голову в такую авантюру?! Нельзя сказать, чтобы Виржил не нравился Хлое, но он не вызвал у нее той мгновенной пылкой влюбленности, которую она чувствовала в нем, но которой не понимала. Она была вовсе не так красива, чтобы сражать наповал всех мужчин. И когда по утрам смотрелась в зеркало, то находила себя миленькой, не более того, зная, что на улице никто не обернется и не посмотрит ей вслед.
– Ладно, поживем – увидим, – шепнула Хлоя самой себе. Она всегда была осторожна и надеялась, что это сослужит ей добрую службу. Спешить некуда, времени у нее достаточно. Вернувшись в агентство, Хлоя села за компьютер и начала составлять отчет, посвященный противному утреннему клиенту.
Виржил и Люк решили посидеть на галерее, окружавшей второй этаж шале, хотя для этого им все же пришлось надеть куртки. Отсюда открывался великолепный вид на долину, а заходящее солнце окрашивало весь пейзаж в розовые тона.
– Я тебе говорил, что будет холодно, – напомнил Виржил, поднимая воротник.
– Не ворчи, это ведь первый аперитив на воздухе. Да здравствует весна!
Люк вытащил на галерею маленький складной столик, и теперь на нем красовались бокалы, бутылка швейцарского белого вина и пиала с жареным миндалем.
– Клеманс, конечно, посадит тут цветы.
– Только не сразу, – возразил Виржил, – в начале мая вполне могут случиться заморозки.
– Ну ты и брюзга!.. Значит, так и будешь ходить мрачный, пока Хлоя не объявится?
Виржил поднял глаза к небу и с грустной улыбкой признался:
– Да, мне хотелось бы узнать, как она…
– Эвфемизм! Ты уже раз двадцать смотрел на свой мобильник. Да и сейчас смотришь.
– Я не уверен, что ей захочется еще раз увидеться со мной.
– А я уверен, что она нарочно тянет время. И вообще, нельзя же всегда только выигрывать.
– Если память мне не изменяет, тебе не хотелось проиграть в случае с Клеманс.
– Что верно, то верно. Но неужели ты так сильно увлекся?
– Боюсь, что да. Хотя это какая-то фантасмагория! Быть влюбленным… от одного только сознания можно с ума сойти. Чувствуешь себя одновременно и на облаке, и в лихорадке. Никогда не думал, что могу так попасться.
– Ты даже не способен мне объяснить, что в ней такого необыкновенного.
Виржил призадумался, потом замотал головой, давая понять, что не находит нужных слов. Люк наполнил бокалы и протянул один из них другу.
– Предположим, что все наладится и у вас будут серьезные отношения. Как ты это себе представляешь?
– В идеале? Свадьба, медовый месяц, дети.
– Черт возьми, да ты прямо романтиком стал!
– Есть от чего. Она хорошенькая, умная, полна шарма, но при этом обладает твердым характером…
– И, конечно, очень себе на уме. Но вернемся к нашему вопросу. Мы так долго обсуждали продажу шале, но так и не пришли ни к какому решению. Я, конечно, желаю, чтобы тебе удалось создать семью с Хлоей, раз уж ты так увлечен, но в настоящий момент…
– В настоящий момент мы все решим, – отрезал Виржил. – Теперь твоя жена решила остаться здесь, и я не собираюсь ее отговаривать.
– Ну, ты всегда принимал сторону Клеманс. Смотри, как бы я чего не заподозрил!
Люк сказал это в шутку, однако Виржил возмутился:
– Да ты уже нас подозревал бог знает в чем!
И, желая смягчить сказанное, дружески хлопнул Люка по плечу, но перестарался, и тот расплескал половину вина из своего бокала.
– Вот скотина!
В этот момент на дороге, ведущей к шале, показался автомобиль.
– Мы кого-то ждем? – спросил Люк.
– Понятия не имею, кто это.
Машина остановилась у крыльца, и из нее, к великому изумлению Виржила, вышла Летиция. Он окликнул ее в тот момент, когда она захлопнула дверцу.