Она заговорщицки улыбнулась и поспешила вперед, чтобы догнать мужа.
Пшеничное поле перешло в вечнозеленый лес, который вскоре стал совсем густым. Вокруг группы сомкнулись высокие толстые стволы, из земли выступали бугристые, почти сферические вершины корней. Деревья закрывали серое небо, приглушали краски. Одновременно склон пошел вверх, и идти стало сложнее. В некоторых местах приходилось делать крюк в сторону, чтобы не карабкаться на крутой обрыв горного склона.
Из-за этого Дэниелс снова вернулась к самой заметной особенности окружающего мира – той, что беспокоила ее с самого момента высадки.
– Ты слышишь?
Орам, который шел неподалеку, прислушался и нахмурился:
– Что?
– Ничего. Все еще ничего. Нет птиц. Нет зверей. Нет даже насекомых. Ничего нет. В таком зеленом и заросшем лесу должны быть какие-то звуки, хотя бы просто хруст сухих листьев под лапами – даже если все живое просто пытается от нас убежать. Но лес просто пуст. Здесь ничего нет.
Лицо Лопе изменилось, словно наблюдение Дэниелс выбило его из колеи. Отсутствие жизни на открытом берегу озера не было таким уж неестественным. При появлении незнакомых существ на открытом пространстве местные животные могли убежать, затаиться и спрятаться. Но к богатым пищей областям вроде того пшеничного поля или здорового леса, по которому сейчас пробиралась группа, это не относилось.
«Предположительно здорового леса», – мысленно поправилась Дэниелс.
Полное отсутствие фауны говорило об обратном. Пока она оглядывалась, Лопе пристроил карабин на плече поудобнее и убедился, что магазин плотно сидит в гнезде.
– Как могут растения существовать без животных? – вслух удивился Анкор, который шел позади руководителей экспедиции.
– Обычно – никак, – ответил Уолтер и указал туда, откуда они пришли. – Что занятно, с пшеницей подобное возможно. Она относится к само-опыляющимся растениям. Это может объяснить, почему она так разрослась при отсутствии насекомых, птиц или летучих мышей.
Дэниелс, которой становилось все больше не по себе, не могла оторвать взгляда от нависавших деревьев. Невозможно, чтобы мир населяли только растения – особенно развитые растения, наподобие пшеницы или хвойных деревьев. И тут она поняла, что еще заставляло ее нервничать. Ей казалось, что за ней наблюдают. Подумав о том, не испытывают ли остальные того же, она огляделась. И выражения лиц спутников вполне подтвердили ее догадку.
Группа набрела на ручей, и это слегка подняло настроение Дэниелс: он оказался совершенно привычным и нормальным. Ручей, полный жизни и движения, которых не хватало в лесу, каскадом прыгал по горному склону. Веселый водный плеск разбивал пугающую неподвижность, будто донося отголосок земного уюта.
В наушниках, контрапунктом к песне ручья и мыслям команды, раздался озабоченный голос Теннесси.
– Разведочная партия, как слышно?
Орам ответил подтверждением, и Теннесси продолжил:
– Мать говорит, что ионная буря усиливается. Может, на земле этого не заметно, но нам тут чертовски непросто вас отслеживать. Ваша позиция?
– Мы почти на полпути к цели, – ответил Орам. – Оставайтесь на связи, следите за переговорами, когда мы туда доберемся.
На орбите Теннесси разобрал все, что был в силах, из передачи снизу. После ответа капитана и аудиосигнал, и голографическая карта местности растворились в пелене помех. Как минимум на время связь с поверхностью и с полевой командой умерла.
– Проклятье, – пробормотав это, он перешел к своему пульту, намереваясь продолжить битву с непокорными алгоритмами.
У внешней оболочки модуля Фарис продолжала работу над узлами, которые виднелись в открытых люках. В стерильных ангарах «Завета» она бы справилась быстро, но сейчас Фарис стояла по лодыжки в воде, ей приходилось наклоняться просто для того, чтобы увидеть проблемный участок, и в итоге работа отнимала много времени и раздражала. И ноги, как она успела оценить, были плохой заменой силовому подъемнику. А еще требовалось защищать открытые люки от случайных брызг, принесенных ветром. Она успела дважды поскользнуться на отполированных водой камнях, промокла и замерзла.
Невзирая на трудности, Фарис в процессе работы следила за связью между поверхностью и орбитой. Когда на несколько повторенных запросов «Завету» ответили только взрывы статики, она переключилась на наземный передатчик.
– Капитан Орам, я думаю, они потеряли сигнал. Но я, если вас это утешит, слышу просто отлично, милый. Ваша веселая компания все так же в норме?
– Понял, милая, – вернул шутку Орам. Капитан, насколько могла судить Фарис, определенно расслабился после прибытия на планету. – Здесь все тихо. Густые дебри, похоже на обычный лес где-то на родине. Из тех, что сохранились в заповедниках. Еще кое-какие похожие детали. Все это будет включено в доклад, и ты сможешь расспросить любого члена команды о подробностях, когда мы вернемся. Держи канал открытым и постарайся восстановить связь с кораблем.
– Да, да, – Фарис опустила взгляд и заметила, что вода перекатывается через носки ее ботинок. Хотя они были водостойкими, через легкую синтетическую ткань она все равно ощущала холод. – Но тут, просто чтобы вы знали, поднимается прилив. Не сильно. Пока что только пара сантиметров. Полагаю, две луны выстроились в линию.
– Понял. Не промокни. Орам, конец связи.
Вскоре вода хлюпала вокруг ботинок и угрожала подняться к лодыжкам.
– Да уж, не промокни. Спасибо, козел.
Подъем, который ждал впереди, казался еще круче предыдущего. Карин, будучи измотанной как изнурительным спуском в модуле, так и дальним походом, нашла повод вывесить пресловутый белый флаг.
– Кристофер, я хочу остаться здесь. День был дьявольски тяжелым, и я устала от ходьбы. Я хотела бы остановиться и для разнообразия заняться наукой, – она обвела рукой окрестности. – Этот ручей не просто составляет нам хорошую компанию, но и может оказаться источником образчиков местных малых жизненных форм. Особенно учитывая, что крупные нам не попадались. Может статься, это лучшая возможность провести полное экологическое исследование до темноты. Я не могу нормально работать на ходу. Вы можете подобрать меня на обратном пути, хорошо?
Орам обдумал просьбу с учетом окружающего леса. Безусловно, пока они не видели ничего угрожающего.
«На самом деле, – подумал он, – мы пока что вообще ничего не видели. Если Карин обнаружит здесь жизнь любого вида, хотя бы и на микроскопическом уровне, это определенно принесет пользу».
Он подозвал Лопе.
– Сержант, моя жена хочет остаться здесь и заняться исследованиями на местности.
Начальнику службы безопасности не требовалось растолковывать сказанное. Лопе махнул рукой Ледварду. Рядовой снял с плеча тяжелую винтовку F90 и рысцой подбежал к ним.
– Ледвард, похоже, что леди хочет заняться настоящей наукой. Оставайся с ней и прикрывай спину, – он сверился с данными на наручном экране. – Если первичная топографическая карта окажется точной, мы должны вернуться сюда через четыре часа. Хотя это зависит от того, что мы обнаружим в точке назначения. Держи канал связи и глаза открытыми.
Ледвард, который выглядел очень довольным возможностью сделать перерыв в бесконечном подъеме, с готовностью кивнул. Когда команда двинулась дальше, Орам, проходя мимо, дружески хлопнул рядового по плечу.
– Веди себя как следует с моей женой.
Не будучи уверен, как следует отреагировать – улыбнуться, нахмуриться или ответить что-нибудь умное, – Ледвард ограничился простым кивком.
По мере восхождения лес становился все гуще, деревья – все более внушительными. Дэниелс, карабкаясь вверх, обратила внимание, что сосны и пихты уступили место секвойям. Деревья были огромными и толстыми – и слишком знакомыми на вид. Размер говорил о возрасте, и получалось, что лес очень стар. Еще предстояло взять образцы и сравнить их с генетической базой данных на «Завете», но некоторые деревья казались похожими на земные виды, а то и абсолютными копиями того, что она видела на Земле.
И в лесу все еще было тихо, за исключением случайных порывов ветра, которые тревожили тонкие ветки. Когда с одного дерева упала шишка, это произвело эффект взорвавшегося фейерверка. Все резко обернулись на звук, прежде чем продолжить путь. В этот миг Дэниелс готова была отдать месячную зарплату, лишь бы увидеть инопланетную белку.
Из-за мертвой тишины первый сломанный ствол, на который они наткнулись, показался тем более удивительным. Дэниелс осматривала дерево, гадая, что могло послужить причиной повреждений. Картинка в ее сознании сопровождалась определенным звуком. За одним сломанным стволом встретился другой, за ним – третий. Обломаны были только верхушки высоко над головами людей. Целая улица огромных деревьев с побитыми и поломанными стволами проходила через лес по прямой. Деревья по обе стороны этой прямой линии выглядели опаленными невероятным жаром. На тех, что располагались глубже в лесу, виднелись узлы и наросты, явно появившиеся поверх похожих повреждений.
Чем дальше продвигалась группа, тем ниже были обрезаны деревья.
Что-то большое опустилось с неба под острым углом и пробило просеку через лес.
– Тут пролетел какой-то объект, – Лопе провел рукой по толстому высохшему обрубку, глядя на неровный срез. – Снял верхушки у деревьев, а потом вреза́лся все глубже и глубже по мере снижения.
– Наверняка корабль, – аккуратно переставляя ноги, чтобы не потерять равновесия, Дэниелс разглядывала один сломанный ствол за другим.
– Почему обязательно корабль? – нахмурился Анкор. – Почему не метеорит или кусок астероида?
Дэниелс покачала головой.
– В таком случае мы бы шли по кратеру, а здесь поверхность ровная, – она указала вперед. – Даже под таким пологим углом подобная штука при падении проделала бы чертовски большую дыру. И вокруг не осталось бы никакого старого леса. Все бы сровняло с землей, а деревья повалило в направлении, противоположном нашему.