– «Завет», это Фарис. Карин раньше времени возвращается к модулю. Рядовой Ледвард испытывает… какие-то трудности. Без понятия – какие. Карин не уточнила детали.
К ее облегчению, Теннесси тут же ответил, хотя ушло несколько попыток на то, чтобы понять его.
– Какого рода… «трудности»?
– Без понятия, – повторила Фарис. – Она только сказала, что с ним что-то не так, и велела приготовить медблок. Этим я и занимаюсь.
Голос ее мужа стал взволнованным.
– Мы говорим о карантинных протоколах?
– Повторяю, я больше ничего не знаю. Во второй раз Карин только сказала, что у Ледварда кровотечение. Но не сказала ни где, ни насколько сильное. И не назвала причин. Просто велела приготовить медблок.
Голос Теннесси окреп, чего нельзя было сказать о передаче.
– Милая, ты можешь повторить? Связь рвется, – он явно хотел ее приободрить.
Фарис попыталась снова.
– Теннесси, я просто… не уверена, что происходит, но Карин казалась напуганной. Я раньше видела ее взволнованной, озабоченной, но никогда испуганной. Что-то… – она умолкла, потому что показания датчиков – как и отсутствие реакции – указывали на то, что связь потеряна.
Она попыталась подстроить оборудование, но без успеха.
«Гадский шторм», – ругнулась она про себя.
– Ты меня слышишь? «Завет»? «Завет»?
Она прекратила попытки, когда, бросив взгляд сквозь передний иллюминатор, увидела Карин и Ледварда, приближающихся к модулю нетвердой походкой. Из-за тумана было сложно разглядеть детали, но она видела, что Карин несет сумку рядового, а заодно поддерживает и его самого. Да, с ним что-то было не так, это точно. Даже на таком расстоянии ей не требовалось быть специалистом в медицине, чтобы видеть, что он болен.
Но насколько опасно? И чем?
Карин настойчиво замахала свободной рукой, но этот жест запоздал – Фарис уже устремилась к шлюзу, включив сигнальные огни модуля.
К этому времени выбившаяся из сил Карин практически несла Ледварда. Его ноги почти не работали, и он висел мертвым грузом. Он еле шел, свесив голову, и стонал, больше не способный говорить. Они уже подошли к модулю совсем близко – его передние сигнальные огни прорезали туман, когда Ледвард упал.
Карин была способна продолжать ему помогать, но тащить его уже не смогла. Хотя, вероятно, включившиеся огни означали, что Фарис их увидела и спешит на помощь. Карин уже поняла, что понадобятся их совместные усилия, чтобы затащить безвольное тело рядового в модуль.
Может, она все же сумеет помочь ему преодолеть последние несколько метров. Опустив на землю его сумку и оружие, Карин склонилась над ним, чтобы попытаться поднять на ноги. Ледвард поднял жутко обесцветившиеся глаза, и его стошнило прямо на нее.
В рвоте присутствовала частично переваренная еда, но по большей части она состояла из крови и желчи. Карин отшатнулась, едва не упав, слишком потрясенная даже для того, чтобы утереть лицо.
А затем ее позвала Фарис. Натягивая на ходу хирургические перчатки, она спешила к товарищам. Закончив с перчатками, пилот надела на лицо защитную маску. Не нуждаясь в дополнительных просьбах, она подхватила сумку и оружие рядового.
Одновременно с тем, несмотря на отвращение и смятение, Карин сделала последнюю попытку поднять Ледварда на ноги. Давясь и задыхаясь, тот подчинился ее усилиям и сумел встать.
«Может быть, – подумала она с надеждой, – его организм сам избавился от того, что вызвало заболевание».
– Давай доставим его в медблок, – Фарис быстро осмотрела сумку и оружие рядового. – Ни к чему по дороге не прикасайтесь. Идите за мной.
Хотя неожиданная и необычно официальная манера пилота и вызвала у Карин раздражение, она ничего не сказала. Это можно будет обсудить в другое время. Пока же она слишком устала и просто подчинилась. К тому же, доставить едва сознающего происходящее рядового в медблок и накачать его лекарствами – это было куда важнее любого протокола и возможных нарушений его предписаний.
Возможно, роль сыграла близость посадочного модуля и та помощь, которую он сулил. Но, как бы там ни было, Ледвард нашел в себе резерв сил. При помощи Карин они преодолели пандус и попали в блок персонала. Одна за другой, сумки были равнодушно отброшены в угол – и не важно, что было внутри них.
– Просто постарайся, чтобы он шел, давай! – Фарис отвела взгляд от искаженного агонией лица Ледварда с выцветшими глазами. Когда биолог споткнулась, она вместе с рядовым налетела на стену. – Карин, ничего не трогайте!
– Черт побери, – огрызнулась та, – я пытаюсь, ясно? Этот сукин сын весит вовсе не как перышко, и он опять весь обмяк!
К тому времени, когда они добрались до медблока, Карин снова была вынуждена тащить солдата. Будучи на пределе сил, она почувствовала облегчение, когда Фарис пришла на помощь. Секундой раньше та зажгла свет, и при ярком освещении внешность Ледварда показалась еще более жуткой, чем выглядела снаружи.
– Ты можешь стоять сам? – спросила его Фарис. Когда он не ответил, повторила вопрос при помощи жестов. Карин с благодарностью отошла в сторону, и рядовой остался стоять, хотя едва держался.
– Хороший мальчик. Просто постой так еще пару минут, ладно? Мы тебя починим.
Подойдя к медицинскому столу, она начала расслаблять ремни и крепежи, затем быстро вернулась.
– Давай избавимся от мокрой одежды, дорогуша. Не хотелось бы, чтоб ты еще и простудился в дополнение к тому, что уже где-то подхватил.
Она сначала сняла с него шапку и тяжело загруженный жилет, потом встала на колено, чтобы расшнуровать ему ботинки. Карин, тем временем, начала расстегивать его серый комбинезон. За несколько секунд они раздели его до белья. Заметив, что верхняя часть комбинезона ученой была липкой от крови, рвоты и какой-то непонятной слизи, Фарис рявкнула на нее:
– Ради бога, Карин, надень перчатки!
Продолжая раздевать рядового, та зарычала в ответ:
– Для этого чуть поздновато! Его вытошнило прямо, блин, на меня!
Обильно вспотевший, но наконец-то лишившийся одежды Ледвард стоял молча – он уставился в пространство и игнорировал своих взволнованных коллег. Хотя он оставался на ногах и дышал, выглядел рядовой так, словно уже умер. «Что за чушь, – одернула себя Фарис. – Мертвые не дрожат». А Ледвард явственно дрожал.
Вместе женщины подвели рядового к медицинскому столу и уложили. Освещение тут же стало ярче. Пока Фарис выпрямляла его ноги, Карин начала шарить по ящикам. В панике она рассыпала медикаменты и инструменты, и сама не знала, что ищет. Она знала только, что они должны дать Ледварду что-то – и быстро.
– Нужно стабилизировать его состояние, – выдохнула она. – Где долбаный набор внутривенных?
– Карин! – отвернувшись от распростертого и все еще дрожащего рядового, Фарис в отчаянии заорала на коллегу. – Прекрати все трогать! Я все сделаю!
Было похоже, что его дрожь сама по себе пошла на убыль. Двигаясь быстро, Фарис стянула с него пропитанную кровью нательную рубашку, оставив лежать на столе только в трусах.
– Давай, помоги мне его пристегнуть.
– Зачем? – возразила Карин. – Он никуда не денется.
– Просто сделай это! – Фарис приготовилась застегнуть первый ремень вокруг талии рядового. Только потому, что он сейчас был тих и спокоен, не значит, что…
Он дернулся. Затем выгнулся дугой. А затем дернулся снова, и снова – в серии жесточайших, полностью неконтролируемых конвульсий, так что его тело судорожно скрючивалось и колотилось о медицинский стол. Незащищенная плоть и кость ударялись о металл с громким звуком. Ошеломленные необъяснимым физиологическим припадком, обе – и ученый, и пилот – инстинктивно отпрянули.
Из его пор начала сочиться кровь. Пока две женщины в ужасе наблюдали, точно из центра его спины прямой линией брызнул кровяной туман, словно его подавали из шланга под напором. Прежде чем упасть, подобно дождю, на безупречно чистую палубу медблока, капли описали в воздухе дугу.
– Иисусе… – Карин отшатнулась как могла дальше.
– Оставайся с ним! – Фарис метнулась к дверям шлюза. – Попытайся его успокоить, если конвульсии прекратятся. Я свяжусь с капитаном.
Выскочив из медблока, с мрачным выражением лица, она подождала, пока дверь за ней закроется, затем повернулась и ткнула в клавиши замка. Панель беззвучно вспыхнула:
ЗАКРЫТО
Стаскивая с лица маску, она понеслась по коридору по направлению к ближайшему микрофону общего назначения и проговорила, пытаясь контролировать свой голос:
– Капитан Орам. Вы все нужны здесь. Когда будете?
Команда как раз оставила позади лес и вышла в поле с мягко покачивающейся пшеницей. Нахмурившись, Орам ответил:
– Держитесь. Мы близко. Фарис, какого?..
– Вы мне нужны здесь сейчас. Прямо сейчас! Все вы, до единого. Нам необходимо вернуться на «Завет». Быстро! – с каждым словом в голосе пилота слышалась нарастающая паника.
На мостике «Завета» Теннесси сквозь помехи пытался разобрать передачу жены. Предложение начиналось четко, но тут же растворялось в статике, и это бесило.
– Фарис, мы тебя едва слышим. Что происходит? Что у вас там творится? – но даже сквозь постоянные электромагнитные искажения он мог уловить тревогу в ее голосе.
– Происходит? – сигнал затрещал и прервался, затем набрал силу и заскрежетал на границе внятности. – У меня нет ни малейшей гребаной идеи о том, что происходит с Ледвардом. Карин практически притащила его на себе. Нам удалось доставить его в медблок. Что-то там произошло – она мне еще ничего не рассказала. Он выглядит как мертвец, который дышит – он на самом деле очень болен, а потом из него отовсюду течет кровь, прямо из кожи, хотя у него нет видимых повреждений, а его спина… его спина…
– Детка, успокойся, – ощущая что угодно, кроме спокойствия, сам Теннесси пытался ее приободрить. – Просто успокойся. Расскажи мне, что произошло. С самого начала.
Едва себя контролируя, Фарис заорала в ответ: