– Это верно. И это еще одна вещь, для которой нужна мазь. Она не только блокирует для вас запах здесь, но и маскирует признаки вашего живого присутствия, – он указал внутрь «яйца». – Взгляните. Вы же знаете, что хотите это сделать. Одним глазком. В таком состоянии оно идентично законсервированному, которое вы видели наверху.
Медленно, с большой осторожностью Орам приблизился к овоиду. Дэвид отошел в сторону, уступая ему место. Это дало капитану возможность нацелить оружие перед собой, на «яйцо». «Просто на всякий случай», – сказал он себе, продолжая следить за синтетом.
А затем он всмотрелся внутрь.
Под тонкой кожистой мембраной что-то еле заметно шевельнулось. Не будучи способным разобрать детали, Орам начал отступать. Но когда он начал движение, содержимое «яйца» словно взорвалось ему в лицо.
Он не успел даже вскрикнуть.
Хвост, словно удавка, захлестнул ему шею, и костистые придатки вцепились в его лицо, плотно обхватив голову. Ошеломленный, капитан качнулся назад, и успел сделать единственный выстрел в направлении Дэвида. Синтет даже не дрогнул, потому что выстрел ушел в молоко, повредив только потолок.
Задыхаясь в тисках восьми ног существа, Орам споткнулся, едва не опрокинулся на еще одно «яйцо». Его рот открылся для крика, для ругательства или для вопля. Было невозможно разгадать его намерение, потому что в момент, когда губы человека разомкнулись, яйцеклад с силой проник в глотку и дальше во внутренности.
Выронив карабин, Орам упал на колени и тщетно царапал пальцами лицехвата. Его тело начало дергаться в спазмах. Его отчаянные, мучительные попытки сбросить жуткую тварь со своего лица ни к чему не привели. Дергаясь и испытывая рвотные спазмы, он повалился на пол.
Дэвид молча наблюдал за процессом, бесстрастно взирая на происходящее, когда что-то выпало из кармана человека и покатилось по полу. Металлический шарик.
Синтет вытянул ногу, остановил шарик стопой и тихо произнес:
– Вы освобождаетесь от обязанностей, капитан.
18
Уолтер смотрел, как Дэниелс спала.
«Это так интересно, состояние человеческого сна, – раздумывал он. – Словно смерть, но не она». Человеческий разум действовал даже во время отдыха. Люди рассказывали ему о своих снах, и он не мог перестать гадать, на что это должно быть похоже. Во сне твои мысли и воображение уносятся безудержно и бесконтрольно, а потом ты приходишь в себя в точности таким же, как и прежде.
Дэвид сказал бы, что это еще одно чудо, в котором им отказано.
Уолтер задумался, что если бы он мог видеть сны – снилось бы ему, что он стал человеком? Или же ему снились бы человеческие сны?
«Нет», – сказал он себе. Это было бы невозможно. Его сны, подобно его состоянию постоянного самосознания, были бы упорядочены и логичны. Даже во сне он был бы неспособен потерять контроль. Синтет не мог решить, жалеет ли он о неспособности спать или испытывает облегчение от того, что ему никогда не представится возможность выяснить природу собственных снов.
Во сне несколько локонов упали на лоб Дэниелс. Уолтер нежно смахнул их в сторону, снова уложив пряди подобающим образом. Ему было приятно уложить ее волосы. Ему было приятно к ней прикасаться.
Почему? Что он ощущает? Или же он просто выполняет свою программу, потому что «служит», даже столь незначительным образом? Потому что он выполнил то, для чего был разработан?
«Чувствует» ли он?
Превосходный слух оповестил его о присутствии другого человека еще до того, как пришелец вошел в огромный зал. Сопоставив громкость звука шагов с предполагаемой массой приближавшегося и сделав поправки на вес одежды и амуниции, Уолтер позволил себе предположить, кем окажется этот человек.
Скорее всего, это рядовой Коул.
– Эй, мы установили связь! – запыхавшись, проинформировал Коул – его дыхание слегка сбилось во время быстрого спуска с крыши. – Мы достали «Завет».
От его крика проснулась Дэниелс. По причинам, которых он не смог определить, Уолтеру это не понравилось. Но его досада быстро исчезла, а вместе с ней – и его дальнейшие попытки определить ее источник.
– Это превосходно! – Дэниелс поднялась на ноги, и нахмурилась, когда не обнаружила человека, которого искала взглядом. – Где Орам? – ее внимание переместилось от рядового к Уолтеру. – Где Орам?
– Не имею представления, – честно ответил синтет.
Озадаченная, Дэниелс задумалась над отсутствием капитана.
– По своей инициативе он не стал бы пропадать надолго. Даже с учетом его текущего эмоционального состояния. Я думала, что он начал приходить в себя, немного переборол это, но возможно… – оборвав мысль, она указала на дверной проем. – Нам лучше его найти.
Она направилась к выходу из огромного зала. Уолтер добровольно присоединился к ней, не дожидаясь, когда его попросят.
Датчики показывали, что шторм, бушующий сразу под ними, усилился еще больше. Хотя тем, кто находился на борту «Завета», это едва ли представлялось возможным.
Казалось непостижимым, что планета земного типа может породить настолько неистовую погоду над столь обширным участком своей поверхности. Но если кто-нибудь нуждался в подтверждении, достаточно было только выглянуть в иллюминатор, чтобы увидеть грандиозные разряды электричества, которые продолжали сверкать под кораблем в массе кипящих облаков, пронизывая их молниями.
На мостике Теннесси и Апворт столпились у консоли Рикса, пока шла двусторонняя связь с командой на поверхности. Руки Рикса двигались быстро, но осторожно – он манипулировал голограммами и получаемыми данными. Последнее, чего он хотел, – это потерять контакт, который они наконец-то установили с разведывательной группой.
Хотя найти Орама не удалось, сообщение Коула их воодушевило, и Дэниелс с Уолтером поднялись вместе с рядовым обратно на крышу. Когда она вместе с синтетом присоединилась к Лопе, она сказала себе, что капитан, скорее всего, вместе с Розенталь. И он пожалеет, что не присутствовал на переговорах с кораблем.
Услышать голос Теннесси из комма было не просто здорово – это было божественно.
– Мать говорит, что шторм должен начать стихать через восемь или девять часов, – сообщил он. – Это только по предварительным оценкам, а не точно. Но если он продолжится…
Когда Коул дал сигнал, что можно отвечать, она склонилась к микрофону полевого передатчика.
– Используем грузовой лифт.
– Не хочешь это пояснить, Дэнни? – удивление Теннесси слышалось отчетливо. – Ты сказала «используем грузовой лифт»?
– Почему нет? У него два двигателя плюс четыре маневровых, а это даже больше, чем нужно для простого подъема-спуска. Я знаю, потому что я отвечаю за его постоянную работоспособность.
Теннесси все еще сомневался.
– Грузовой лифт был сделан не для такой погоды, как у нас здесь, – сказал он, – и не предназначен для спуска до тех пор, пока корабль не ляжет на низкую орбиту вокруг планеты, где мы останемся. Не знаю, выдержит ли он нагрузку при спуске в текущих условиях – и тем более, если погода останется той же во время подъема.
– Он выдержит и то, и другое, – уверила Дэниелс. – Кабина сделана так, что и в космос можно, она будет работать даже в условиях субарктического холода или кипящей лавы. Прочие части сделаны так же надежно. Поверь мне – я знаю там каждый сантиметр. Он выдержит нагрузку.
Потом она уточнила:
– Я бы не стала спускать-поднимать его в плохую погоду пару десятков раз, но один-два раза лифт сработает отлично. Снимите оттуда все, кроме главной платформы, чтобы уменьшить вес. Снимите все модули с хранилищами и запасным оборудованием. Это даст нам достаточную тягу, чтобы развить необходимую скорость – и не важно, какая будет погода, – она сделала многозначительную паузу.
– Нужно, чтобы он всего один раз спустился, и затем поднялся, Ти.
В ожидании ответа остальные начали нервничать. Обеспокоенный Лопе смотрел на Коула, как тот работает с передатчиком.
– Мы их потеряли?
Коул сверился с данными консоли, покачал головой.
– Приборы уверяют, что канал все еще работает.
– Они обсуждают – действовать или нет, и если да, то как именно, – Дэниелс изо всех сил старалась излучать уверенность. – Я знаю Ти. Он никогда не согласится ни на какие действия, пока не переговорит с остальными. Не важно, насколько все срочно – сначала он рассмотрит все вероятности, и только потом приступит к делу.
Тут же снова четко раздался голос пилота:
– Ожидайте, наземная команда.
Им было слышно, хотя и очень тихо, как он консультируется с остальными. Дэниелс знала, что Рикс и Апворт тоже должны быть с ним на мостике. Станет ли он действовать без их согласия? Она сомневалась.
– Мы сможем переоборудовать грузовой лифт? – обратился он к остальным на борту «Завета». – Увеличить мощности двигателей? Снизить вес, сняв все лишнее – что там сейчас лишнее? Все надо сделать за семь часов.
Прислушавшись, Дэниелс разобрала ответ Апворт.
– Да.
Голос Теннесси усилился, когда он снова заговорил в передатчик:
– Все сделаем, наземная команда.
Коул издал долгий восторженный вопль, Лопе только слабо улыбнулся. Дэниелс тоже улыбнулась, несмотря на то, что ближайшие семь или около того часов будут такими напряженными, что у всех подскочит давление. И, скорее всего, не снизится до тех пор, пока они снова не окажутся на корабле.
– Это отличные новости, – сказала она в микрофон. – Спасибо, Ти. Если нам придется покинуть текущую позицию, то мы уйдем недалеко и сообщим вам новые координаты для посадки. Пока же следите за моим маячком. Мы сделали все, что можно, чтобы у вас был прямой вектор.
– Да они могут сесть прямо мне на голову, если уж так, – оглядевшись, Коул убедился, что кроме его друзей и его самого на широкой крыше больше никого нет. – Все что угодно, лишь бы они вытащили нас отсюда.
Комм подал сигнал, показывая, что Теннесси еще не закончил.