На воде все так же усердно трудились лодки и малые суда, но преимущества относительно суши были частично утеряны, поскольку прежние подъездные дороги, протянувшиеся вдоль реки, уступили место постоянно растущим заграждениям. Последние были необходимы, чтобы океан не затопил город в высокий прилив.
Как и все, кто оказался сегодня на мосту, сотрудники службы охраны носили гражданскую одежду. Глава службы безопасности, опасаясь, что даже его хорошо защищенный офис может привлечь внимание фанатиков, пытающихся остановить «Завет», предложил встретиться на открытой местности.
Поскольку троица была окружена движущейся, постоянно меняющейся толпой местных жителей и туристов, даже направленным датчикам было бы сложно выделить их голоса, особенно с учетом того, что они вели разговор лицом к реке.
– Да, – ответил Лопе. Его глаза слегка щипало от зловонных испарений, поднимавшихся от воды. Он тосковал по полной стерильности космического корабля и по предположительно нетронутому шару Оригаэ-6. – Ее звали Глайнис Хейзелтон. Школьная учительница, кандидатка в экипаж, стриптизерша на полставки, фанатичка на полный рабочий день.
Это произвело на Бевриджа впечатление.
– Как ты умудрился ее выследить?
Внимание Лопе привлек любопытный плавучий дом, который был наполовину парусником, наполовину использовал гидрокрыло.
– Будучи главой службы безопасности «Завета», я обладаю доступом к общемировой базе данных персонала. Скажем так, существуют средства, которые не всегда доступны частным корпорациям или даже муниципальной полиции.
Розенталь промолчала с серьезным лицом.
Бевридж хмыкнул и оглянулся. Не то чтобы он ожидал кого-то увидеть, но даже в век изощренных средств слежения ничто не могло заменить пару острых глаз. Насколько он мог судить, никто за ними не наблюдал.
– Ладно, старик. Итак, ты ее нашел. Что еще удалось выяснить кроме ее личности?
Лопе кивнул. Даже с учетом вони, приятно было оказаться на мосту ранним утром. Облокотиться на каменные перила, глядеть на старую реку. Неподалеку отзвонила время постоянная голограмма Биг-Бена. Настоящие часы были уничтожены в ходе террористического акта более полувека назад.
– Сказанное ею подтверждает то, что я думал все это время: тот, кто стоит за всем, начиная с попытки повредить грузовой отсек «Завета», пытается уверить нас в том, что это внутренняя проблема. Или, в худшем случае, корпоративная война.
Бевридж поджал губы.
– Я припоминаю по заявлению и попытке собеседования, что у женщины были настоящие документы «Ютани».
– Я проверил их лично, – Лопе подтолкнул отколовшийся от перил кусочек камня и проследил, как тот падает в темную воду. Перила, как и остальной Лондон, разваливались на части. – Переделанные под нее старые документы. Настоящий владелец умер несколько лет назад.
– Она не упоминала концерн «Дзютоу»?
– Нет. Не называла никакой конкретной организации. Несколько раз мельком упоминала какого-то безымянного пророка.
Бевридж нахмурился.
– Значит, это не «Дзютоу»?
– Не обязательно. Все еще нельзя исключать, что они приложили к этому руку. Я надеялся, что ты сможешь заполнить некоторые пробелы.
– Она не называла имен? Просто «пророк»?
Ответила ему Розенталь.
– Она сказала, что если мы отправимся туда – что означало миссию «Завета», – то все умрем. Или, скорее, так говорил ей пророк. Еще она заявила, что, несмотря на то, что у нее не получилось остановить отправку корабля, «это может получиться у других».
Бевридж задумчиво кивнул.
– Поскольку произошло несколько попыток, мы уже знаем, что имеем дело с группой людей. Идет речь о «Дзютоу», другой, пока еще неизвестной, компании или ином виде организации – нам неизвестно, – капитан выглядел раздосадованным. – «Может получиться у других», – повторил он слова Розенталь. – Плохо. Нужно устранить эту помеху как можно скорее.
Заметив, что Лопе продолжает на него смотреть, он добавил:
– Я никогда не слышал ни об одном человеке – руководителе, основателе или сотруднике в рамках концерна «Дзютоу», известном как пророк.
– Юйянь цзя, – ответил Лопе, не заботясь о чистоте произношения.
– Это еще что, старина? – Бевридж свел брови.
– Я проверил. В доступных записях о «Дзютоу» нет никого с таким или хотя бы похожим именем, – видя, что Бевридж все еще непонимающе на него смотрит, сержант добавил: – Юйянь цзя – это «пророк» на мандаринском наречии. Я думал, может, кто-нибудь заметный в концерне взял себе такое имя, но никого не смог найти. И ничего.
– Хотел бы я зачислить тебя в свой отдел, – с уважением сказал Бевридж.
Сержант один раз качнул головой.
– Извини. Я исключительно полевой работник. С нетерпением жду возможности оказаться на воздухе, который не просто пригоден для дыхания, а еще и хорошо пахнет. – Лопе повернулся к Розенталь: – Все понятно? Мы ищем настоящего пророка, а не кого-то с таким прозвищем.
Розенталь кивнула, и Лопе снова повернулся к Бевриджу.
– Какие-нибудь идеи есть? Любые местные или международные религиозные группы, обладающие достаточными финансами и достаточно разветвленные, чтобы выкидывать такие коленца?
– Я немедленно выделю на это людей и оборудование, старина.
Слова Бевриджа не расходились с делом. Он тут же вытащил комм и выстучал несколько команд, запуская расследование.
– Как ты и сказал, это все равно может оказаться «Дзютоу». Или организация под прикрытием «Дзютоу».
– Не могу этого исключить, не хочу к этому склоняться, – последовал противоречивый ответ Лопе.
Глаза Бевриджа сузились.
– Есть что-нибудь такое, что заставит тебя склониться к этой версии?
Сержант пожал плечами. В их направлении по течению двигалась еще одна интересная посудина. На передней палубе возилось несколько человек. Лопе всмотрелся, пытаясь оценить, есть ли у них оружие, но ничего не заметил. И все же всегда можно что-то пропустить. Например, туфли стриптизерши.
– Уровень фанатизма, который продемонстрировали эти люди. Верность каким-то безумным идеям, вокруг которых они сплотились. Саботаж я могу понять. Прыжок из шлюза – нет. Люди не топятся в реке в качестве какой-то извращенной епитимьи. Не встраивают в обувь взрывчатку.
Бевридж плотно сжал губы.
– Я тебя понял, старина. Никому не нравятся допросы, но обычно в таком случае прибегают к юристам, а не устраивают – как ты описал – самосожжение.
– Еще кое-что, – добавила Розенталь. – Она не просто совершила сэппуку, а пыталась забрать нас с собой. Да, и перед тем, как Хейзелтон подожгла себя, она что-то пробормотала. Последние ее слова. Короткая фраза, почти напевная. «Ти-би-ди».
Глава службы безопасности поморщился.
– Ничего мне не говорит. Я позабочусь, чтобы этим занялись, – он впервые улыбнулся подчиненной Лопе. – Мисс Розенталь, верно?
Она кивнула.
– Говорят, вы – причина того, что добрый сержант все еще с нами. Это достойно поощрения.
– Я уже перевела оплату за контракт своим родственникам, – Розенталь отвернулась и начала, подобно Лопе, разглядывать реку. – Если компания захочет к этому что-нибудь добавить, я возражать не стану.
Бевридж сделал еще одну заметку в комме, потом снова поднял на них взгляд.
– У меня ощущение, что «Завет» в хороших руках, раз вы назначены в охрану.
– И остальные, – вставил Лопе. – Те, кто уже на борту.
– Уверен, высматривают новые попытки саботажа. Отличные люди, тщательно отобранные, – Бевридж отсутствующе кивнул и убрал комм. – Можете расслабиться, сержант. Я дам знать, как только у нас появится след. Вы с рядовым Розенталь можете отправляться на «Завет» и оставаться там до отбытия. Вы на подобную работу не подписывались, и дальнейшее расследование в ваши обязанности не входит.
– Если вы не против, я бы предпочел остаться на Земле и продолжить это дело, насколько получится, сэр, – Лопе отошел от каменной балюстрады. – Хотя я не меньше любого другого колониста или члена экипажа спешу покинуть Землю и приступить к миссии, мне все же хотелось бы сохранить как можно больше воспоминаний об этой планете. Хороших воспоминаний, ностальгии ради, и плохих – чтобы напоминать мне о том, почему я вообще решил улететь.
– Как пожелаешь, – Бевридж выглядел довольным. – Рад, что ты все еще хочешь участвовать.
– Безопасность «Завета» – моя работа, – просто ответил Лопе. – Независимо от того, нахожусь я на борту корабля или на планете. Но одно я знаю точно: вернувшись на корабль, я буду куда спокойнее, если этих экстремистов найдут, повяжут и отправят в какое-нибудь милое тихое и безопасное место, где можно будет поправить их мозги.
– И я тоже, – улыбнувшись, Бевридж отстранился, чтобы посмотреть на женщину, которая стояла рядом с сержантом. – На тот случай, если официально этого еще не говорилось. Рядовой Розенталь, добро пожаловать в «Вейланд-Ютани» и в ряды колонизаторской миссии «Завета».
Розенталь кивнула и снова стала смотреть на реку. Ее равнодушие к высказыванию Бевриджа только говорило в пользу выбора Лопе. Независимо от работы, чем менее болтливы напарники, тем они обычно эффективнее работают.
Позже, после того как он расстался и с Бевриджем, и с Розенталь, Лопе принялся бродить по городским улицам. Гуляя, он замечал и запоминал все – от струящихся огней высотного комплекса вокзала Виктории до истертых пластин, обозначавших положение первого общественного питьевого фонтана Британии.
В тот момент, когда комм дал сигнал о поступившем звонке, Лопе как раз наслаждался быстрым перекусом, состоявшим из национального британского блюда карри. По высокому тону мелодии Лопе понял, что звонок личный, отложил взятую на вынос еду на скамейку и принял вызов.
Это было одной из тех мелочей, которые высоко ценились на «Завете», – все члены экипажа имели доступ к круглосуточным звонкам по комму куда угодно на Земле и без ограничения по времени. Помимо положительного образа для «Вейланд-Ютани» – так подчеркивалась забота компании о сотрудниках – у этого была и практическая сторона: не было смысла брать плату за звонки в ситуации, когда просроченные счета имели нулевой шанс на востребование долга.