Они с Джейкобом тоже станут такими исследователями. После завершения пути уйдут еще годы на то, чтобы разгрузить все снаряжение для колонизации, проверить его и запустить в работу.
– Ты спишь с этим коммом чаще, чем со мной.
Отвернувшись от рабочего шума грузового отсека, Дэниелс обняла прибор обеими руками и прижала к себе.
– Он меня согревает. А ты – вечно в уборной.
Ее муж принял скорбный вид.
– Корабельная пища порой плохо ко мне относится. В гиперсне будет лучше. Без острой еды, которая вызывает расстройство желудка.
Перехватив комм одной рукой, Дэниелс несколько раз ткнула мужа пальцем в грудь.
– Ты вечно уставший, как добираешься до кровати.
– Откуда тебе знать? К тому времени, как я заканчиваю работу, ты уже спишь, – он лукаво улыбнулся.
Сложно было не поддаваться этой улыбке. Она очаровывала инженеров, профессоров, политиков, директоров «Вейланд-Ютани» и – когда настал нужный момент – очаровала ее саму настолько, что Дэниелс ответила «согласна».
Она тяжело вздохнула.
– С этой работой – никакого отдыха. По крайней мере, до погружения в гиперсон, а там уже неважно, – Дэниелс повернулась и махнула рукой в сторону огромного экскаватора, который катили на положенное место. Искусственная гравитация на корабле была чуть меньше стандартной земной, и это немного облегчало задачу. – Я должна не просто убедиться, что на борт доставлено все по декларации, и что оно в рабочем состоянии. Именно мне требуется решать, как именно размещать груз, – она потрясла коммом. – Одно дело – набросать красивый гладкий план, сидя в кабинете, и нечто совершенно иное – пытаться в последнюю минуту втиснуть куда-нибудь дополнительные землепроходчики – один-два.
Джейкоб понимающе кивнул.
– Забавно, что некоторые вещи никогда не меняются. Висишь на земной орбите в сотнях километрах над поверхностью, а выполняешь ту же работу, что суперкарго клипера, груженного чаем и фарфором в восемнадцатом веке в Гонконге. Размещаешь груз в трюме.
Дэниелс закашлялась. Влажность воздуха, как и все остальные компоненты системы жизнеобеспечения «Завета», предположительно была выставлена на оптимальный уровень, но Дэниелс планировала поговорить с Матерью на тему бортового воздуха. На ее вкус, он был слишком сухим.
– Я порадуюсь, когда компания перестанет пытаться запихнуть на корабль еще партию груза, – она скорчила рожицу. – Вот что отличает нас от твоего клипера. Мы можем увезти все, что влезет на борт, не боясь затонуть.
Комм негромко звякнул, и Джейкобу пришлось ждать, пока Дэниелс занималась объектом номер 786 из дневной тысячи – или около того.
– А ты как, Джейкоб? – спросила она, утвердив прохождение этой части груза. – Как проходит твой день?
– Об этом я и пришел тебе рассказать.
Изобразив нетерпение, она махнула коммом.
– Мог просто позвонить.
– Знаю.
Снова эта неотразимая улыбка, приводящая ее в восторг.
– Но тогда я упустил бы редкий шанс увидеться с тобой лично, – Джейкоб посерьезнел. – Нам с Земли поступило очередное обновление протоколов безопасности. Велят следить за тем-то, предупреждают, чтобы не доверяли тому-то. Все то же самое, только еще более настоятельно.
Дэниелс покачала головой и поморщилась при звуке удара металла о металл за спиной. Она чувствовала личную ответственность за каждый отдельно взятый предмет снаряжения, который грузили на корабль.
– Не вижу смысла в предупреждениях, приправленных «большей настоятельностью». Мы не можем сделать ничего сверх того, что уже сделано. И, насколько я понимаю, безопасность на поверхности планеты настолько ужесточили, что даже норвежская крыса не могла бы пробраться на борт челнока, не имея трех наборов документов. И ей пришлось бы еще пройти сканирование сетчатки своих мелких глазок-бусинок.
– Тем не менее, – твердо ответил Джейкоб. – Я должен пойти и проверить каждую рабочую станцию и каждого члена экипажа.
– Что, опять? – недоверие в ее голосе было почти осязаемым.
– Опять.
И вот, чтобы выполнить жесткие требования компании, Джейкобу пришлось задать своей жене серию острых вопросов. Некоторые ответы он смог вставить в отчет сразу. Непечатные Джейкоб изменил так, чтобы они не потрясли абсолютно невинных инспекторов, которым предстояло обрабатывать результаты. Завершив интервью, которого было никак не избежать, он повернулся, чтобы уйти, но вспомнил о том, что собирался сказать жене в первую очередь.
– Наземная безопасность говорит, что агенты «Вейланд-Ютани» приблизились к обнаружению и поимке людей, которые стояли за этим неудавшимся саботажником. Они уверены, что те же люди пытались похитить Дженни Ютани и стреляли в сержанта Лопе.
Дэниелс нахмурилась.
– Я думала, похищение Ютани – просто утка.
– Нет. Попытка похищения была настоящей. Главная контора думает, что все три инцидента могут быть связаны. Детали мне неизвестны. Компания держит все при себе.
Дэниелс задумчиво кивнула.
– Разумно. Если новости просочатся, это создаст миссии дурную репутацию, – она посмотрела на мужа. – Кстати о безопасности – когда к нам вернется глава нашей службы? И та новенькая, Розенберг?
– Розенталь, – поправил ее Джейкоб.
Дэниелс раздраженно пожала плечами.
– Все равно – роза, как ни назови. Я уверена в ее навыках, иначе Лопе бы не отдал ей последнюю позицию в корабельной группе охраны. Если в компании настолько обеспокоены нашим положением, почему они задерживают возвращение Лопе?
– Кажется, наш славный сержант как-то причастен к попыткам отыскать людей, стоящих за этими разнообразными происшествиями. Наземники не слишком хотят его отпускать, пока ситуация не разрешится.
Дэниелс кивнула.
– Это значит, что они ожидают развязки до нашего запланированного отлета. Это обнадеживает. И все равно мне спокойнее, когда все корабельные службы в полном составе.
Джейкоб погладил ее по щеке.
– Вечно беспокоишься о списках, даже когда речь о людях, а не о грузах. Если не найдешь способа сбрасывать напряжение, то заработаешь нервный срыв еще до схода с орбиты.
Дэниелс схватила его руку и, прежде чем отпустить, быстро поцеловала.
– Спасибо за заботу. Что до меня, то я расслаблюсь в гиперсне.
Он усмехнулся.
– Нет. Ты будешь крутиться, метаться и жалобно просить комм, чтобы проверил твое коматозное состояние.
Дэниелс улыбнулась в ответ.
– Я все еще жалею, что нет двуспальных капсул гиперсна.
– Слишком много механических пересечений, – Джейкоб с грустью качнул головой. – Кроме того, ты сама знаешь, как это будет: заснешь, а когда проснешься, то времени словно и вовсе не прошло, – он провел рукой по ее подбородку. – Даже борода не растет. Метаболический наркоз.
– Говори за себя, – Дэниелс оглянулась через плечо. – Там меня ждут, чтобы расписаться за очередную гору металлолома. Увидимся позже. Буду в кружевах.
Джейкобу хотелось ее обнять, но его тоже ждала работа. Замечание насчет кружев относилось к пеньюару, который Дэниелс носила год назад, во время оплаченного компанией круиза по южной части Тихого океана. Она с сожалением вынуждена была оставить ночную рубашку на Земле: та определенно не попадала под нормативы.
Покинув ангар, Джейкоб направился на мостик. Его ждали собственные дела. На ходу, кивая прочим погруженным в работу членам команды, он задумался над тем, что сказал жене. «Завет» охранялся настолько хорошо, насколько это было возможно. Насколько ему дали понять, наземные меры безопасности тоже усилили до предела. Беспокоиться было не о чем, совершенно не о чем. Однако он был согласен с Дэниелс.
Несмотря на бесспорную компетентность сержанта Халлета, Джейкоб знал, что с возвращением Лопе ему станет спокойнее.
По извилистой грунтовке катили два фургона. Коровы при их приближении не оторвались от травы. Только единственный бык в середине стада резко отрывисто фыркнул, прежде чем вернуться к еде. Древняя каменная ограда, которая отделяла холмистые поля от не слишком впечатляющей дороги, помешала ему отреагировать на появление машин более осмысленно.
Высоко над автомобилями на север пролетела небольшая стая деревенских ласточек. Одна из них, не пережив полученного ближе к городу отравления, замертво упала на обочину. Ее товарки не остановились и не стали оглядываться.
Остановившись у главного здания фермерского комплекса, два автоматических фургона в тишине ждали, пока пассажиры выйдут. Некоторые члены совета, которым не хватало меланина в большей степени, чем их коллегам, щеголяли легкими, но ясно видимыми солнечными ожогами после блужданий туда-сюда по южному пляжу. Два обслуживающих робота прибыли, чтобы забрать скудный багаж.
Оказавшись внутри, группа временно разбрелась по ванным комнатам и частным апартаментам. Спустя час все снова собрались в центральном зале для совещаний. Первым заговорил Павел.
– У нас всех было время подумать. Каково решение?
Пожилая женщина ответила без промедления таким же тоном, каким могла бы обратиться к членам еженедельного швейного кружка.
– Я думаю, он солгал. Я думаю, он лгал с момента, когда увидел первую картинку. Я думаю, он лгал во всем – от фальшивого пота до фальшивых обещаний.
Самый молодой член совета с готовностью кивнул.
– Там, откуда я родом, мы говорим: вилял. Безусловно, очень умело, но вилял.
Высказались все шестеро. Кто-то предложил спросить мнения пророка, но поскольку Филдс не присутствовал во время передачи, он вряд ли мог бы что-то добавить к их выводам.
В любом случае, итоговое заключение было единодушным: Хидео Ютани солгал о своей вере и теперь, без сомнения, приказал своим специалистам по безопасности приложить все силы для обнаружения источника передачи.
– Тогда что нам делать? – пробурчал барон. – Чего еще мы не пробовали?
И снова заговорил самый молодой член группы.
– Я презираю лжецов, – в его голосе звучала злость. – Убить кого-то проще, чем взять живым, – он посмотрел на товарищей.