Прежде всего, не всем ясно, что Советское правительство понимает под этим требованием, касается ли оно всех участников соглашения и всех гарантируемых или только некоторых из гарантируемых держав. Самой распространенной является версия, что речь идет только о Прибалтике, что СССР, учитывая слабость этих стран и приверженность некоторых из них к фашизму, стремится оградить себя от повторения там чехословацкого опыта.
5. При всем отрицательном отношении к отказу Советского правительства в гарантии Швейцарии и Голландии создалось впечатление, что из-за этого вопроса французы не будут особенно с Советским Союзом драться, но он используется Бонне чтобы несколько ослабить прежнюю всеобщую тягу к пакту с СССР. Очень характерно в этом отношении то, что Бонне, который, довольно скуп на информацию о ходе переговоров, очень охотно и широко всех знакомил с последними советскими позициями.
Наблюдается некоторое ослабление интереса к трехстороннему англо-франко-советскому пакту. «Усталость» от бесконечного ожидания здесь, безусловно, присутствует, исчезли уже прежние возлагавшиеся на него надежды. Это сказалось хотя бы на отношении к идее подписания «урезанного» соглашения, «пакта трех», без гарантирования третьих государств. Все считают, что раз не удается заключить более широкое соглашение, то, конечно, нужно подписать и более узкое соглашение – «хоть что-нибудь». В то же время большинство французов усматривает в этом лишь вынужденный выход из тупика, лишь спасение лица, и отрицает за таким пактом то значение, которое он имел бы, если бы был заключен сразу, и не было бы трехмесячных переговоров о более широком пакте570.
Подавляющее большинство собеседников Сурица выступали за соглашение с Советским Союзом. Правительство демократической страны не может игнорировать мнение избирателей. В той ситуации уже не имело значение мнение самих Даладье и Бонне: чтобы остаться на своих постах, они были вынуждены следовать за общественным мнением. Для Даладье и Бонне, даже если они хотели сорвать подписание договора, а общественное мнение к заключению этого договора было уже подготовлено и решительно этот шаг поддерживало, было крайне не выгодно саботировать подписание пакта, ведь пакт – результат промежуточный, а война с Германией, которой французы смертельно боялись – факт окончательный.
Англичане также не чувствовали себя в безопасности, несмотря на Ла-Манш. 11 июля было опубликовано официальное сообщение военного министерства, в котором говорилось, что начальник имперского генерального штаба генерал Горт предпримет 12 июля в сопровождении трех офицеров поездку в Париж. В Париже он пробудет до 14 июля в качестве гостя французского правительства. Горт ознакомится с состоянием французской армии и будет принят президентом Лебреном571.
12 июля на заседании палаты лордов либерал лорд Дэвис поставил вопрос о необходимости организации в Англии новых видов производства в целях обеспечения страны всеми необходимыми товарами в военное время. Дэвис предложил прекратить экспорт военных материалов в страны, которые являются потенциальными врагами Англии. Останавливаясь на этом вопросе, Дэвис заявил, что, по данным за 1938 год, экспорт в Японию военных материалов из США и Филиппин составил 57 % всего японского военного импорта. Экспорт военных материалов в Японию из Британской империи составил 20,6 %, из Голландии – 8,2 % всего японского военного импорта. Из всех великих держав только один Советский Союз не продал никаких военных материалов Японии. (Вообще-то, Советский Союз находился едва ли не в состоянии войны с Японией: с 29 июля по 11 августа 1938 года шли бои на озере Хасан, в те дни, когда проходило заседание палаты лордов, на реке Халхин-Гол Жуков воевал с 6-й японской армией. Так что, военных поставок из СССР в Японию не могло быть по определению. – Л.П.). Почему, спросил Дэвис, демократические страны США, Англия и Голландия, владения которых на Дальней Востоке станут очередными объектами японской агрессии, помогают убийцам китайского народа?
Выступивший от имени правительства лорд Темплмор высказался против предложения о прекращения экспорта военного сырья в потенциально враждебные страны на том основании, что он означал бы запрещение экспорта почти всех видов сырья в эти страны, что неизбежно вызовет ответные экономические мероприятия этих стран.
Относительно предложения Дэвиса о необходимости организации в Англии новых видов производства, Темплмор заявил, что в настоящее время в Англии имеются запасы сырья, достаточные, для удовлетворения нужд страны в течение трех месяцев. Английское правительство не откажется в военное время от внешнеторговых связей. Поэтому в задачу военного флота входит обеспечение английской внешней торговли в военное время572.
12 июля Майский беседовал с польским послом в Лондоне графом Рачиньским, который расценил шансы войны и мира из-за Данцига как 50х50. В Варшаве, откуда он только что вернулся, господствует спокойная решимость и готовность оказать сопротивление агрессору. На вопрос Майского, кто будет решать, когда и в каких формах надо выступать против германской агрессии в Данциге, Рачиньский ответил несколько иначе, чем он ответил на этот же вопрос около месяца назад. Тогда Рачиньский сказал, что решать будет сама Польша, а Англия и Франция должны будут автоматически Польшу поддержать. Теперь Рачиньский заявил, что отношения между Варшавой и Лондоном сейчас очень тесные, что польское правительство подробно информирует Уайтхолл обо всех событиях, что, если бы в Данциге произошел какой-либо акт агрессии, Варшава несомненно довела бы об этом до сведения Лондона и с ним бы посоветовалась. Рачиньский усиленно подчеркивал, что Польша будет стараться избегать всяких «провокационных актов» в отношении Германии, причем у него выходило так, будто бы в категорию таких актов входит даже посылка нот протеста данцигскому сенату или германскому правительству.
По мнению Майского, в последнюю неделю Уайтхолл «сумел несколько прибрать польское правительство к рукам, играя между прочим и на тех финансовых переговорах, которые в данный момент ведет в Лондоне полковник Коц»573. Рачиньский усиленно подчеркивал, что Польша будет стараться избегать всяких «провокационных актов» в отношении Германии, причем у него выходило так, будто бы в категорию таких актов входит даже посылка нот протеста данцигскому сенату или германскому правительству574!
12 июля агентство Фурнье передавало из Парижа, что в польской армии сейчас прекращены всякие отпуска.
13 июля корреспондент «Дейли телеграф энд Морнинг пост» сообщал из Данцига, что 11 июля вечером туда снова начали поступать боеприпасы и оружие, привезенное морем из Восточной Пруссии. Оружие на грузовиках перевезли в различные пункты города. За последние дни прибыли новые вооруженные «туристы» из Восточной Пруссии. Много зданий в городе переоборудуется под казармы и арсеналы. Агентство Рейтер сообщило что на судостроительную верфь Шихау продолжает поступать оружие575.
14 июля на параде в честь Дня взятия Бастилии к Сурицу подошел Даладье и спросил, нет ли новостей из Москвы. Суриц сказал, что нет. Даладье сказал: «Надо скорее кончать, тем более, что сейчас никаких серьезных разногласий я уже не вижу». Генеральный секретарь МИД Франции Алексис Леже также сказал Сурицу, что еще 12 июля с английским правительством была согласована последняя инструкция. На предоставлении гарантий Швейцарии и Голландии уже никто не настаивает. Не предвидится особых трудностей и по вопросу о косвенной агрессии, поскольку еще раньше был принят этот принцип и одобрена первоначальная редакция, предложенная Молотовым 2 июля. В позднейшей редакции стесняет лишь одна фраза, против которой Уайтхолл и Париж продолжают возражать. Самое важное, чтобы политическое соглашение было немедленно заключено и подписано. Военные переговоры можно начать тотчас же, и, по мнению специалистов, они могут быть закончены в самый кратчайший срок576.
В тот же день влиятельнейший, но почему-то не названый Сурицем деятель, рассказал ему к каким ухищрениям прибегали сторонники возврата к мюнхенской политике «умиротворения» в правительстве, чтобы подготовить общественное мнение к выводу, что из соглашения с Советским Союзом ничего не выйдет и что поэтому необходимо искать иные пути для сохранения мира в Европе. Помимо прессы обрабатывались и влиятельные парламентарии, партийные лидеры и военачальники. Результат для «мюнхенцев» печальный. Гамелен не верит, что Советское правительство не хочет соглашения, а, наоборот, видит в московской манере вести переговоры наряду с недоверием к «мюнхенцам» доказательство «серьезного подхода к делу». Гамелен находит большинство требований Советского правительства разумными и отвечающими интересам Франции. Он усиленно предостерегал против «урезанного» соглашения, указывая, что оно не разрешает наиболее сложных задач момента. Тезис, что одной из причин московских затяжек «является оглядка на Берлин», также возымел обратное действие и сыграл роль дополнительного аргумента в пользу заключения с Советским Союзом соглашения. К таким же выводам, по данным собеседника Сурица пришло и окружение английского премьер-министра. Полностью взвалить вину на Советское правительство вряд ли удастся, а выйдет ли целым в результате провала соглашения сам Чемберлен еще неизвестно. Эффективный договор, которого добивается Советский Союз, будет непременно заключен577.
Французские военные, на деле знающие силу своей армии, не питали особых иллюзий по поводу того, что она сможет в одиночку, воюя на два фронта, противостоять германской армии на востоке и итальянской армии на юге. Поэтому-то они возлагали большие надежды на военный союз с Советской Россией. Две эти беседы, содержание которых публиковать в прессе не собирались, снова показывают, что Франция собственной шкурой ощущала приближение войны на континенте, в которой у нее кроме Англии си