льши, никто разрешения ни у Варшавы, ни у Лондона и Парижа не спрашивал. Что бы помешало Красной Армии поступить точно также, не будь пакта Молотова – Риббентропа, но уже для того, чтобы «вступить в непосредственный контакт с агрессором», а не для того, чтобы проводить совместные парады? Так что ссылки на что правительства Польши и Румынии не дают разрешения на пропуск Красной Армии через территории этих стран – отговорки в пользу бедных. – Л.П.).
После длительной консультации с Драксом, Думенк согласился с наркомом в том, что концентрация советских войск должна, происходить, главным образом, в областях, указанных Ворошиловым, и распределение этих войск должно быть сделано по усмотрению советского командования. По мнению Думенка, слабыми местами польско-румынского фронта являются фланги и места стыка. Речь сначала пойдет о левом фланге, когда будет докладываться вопрос о путях сообщения.
Ворошилов вновь попросил ответить на его прямой вопрос. Он не говорил о концентрации советских войск, а спрашивал, предполагают ли генштабы Англии и Франции пропуск советских войск в Восточную Пруссию или к другим пунктам для борьбы с общим противником?
Думенк сказал, что Польша и Румыния будут умолять Советский Союз прийти им на помощь. Ворошилов возразил: «А может быть, не будут. Пока этого не видно». У Советского Союза с Польшей есть пакт о ненападении, а у Франции с Польшей – договор о взаимной помощи. Поэтому названный вопрос не является для Советского правительства праздным, поскольку военные миссии обсуждают план совместных действий против агрессора. По-мнению наркома, у Франции и Англии должно быть точное представление о реальной помощи Советского Союза или о его участии в войне.
Дракс и Хейвуд обменялись мнениями, и Дракс сказал, что если Польша и Румыния не потребуют советской помощи, они в скором времени станут простыми немецкими провинциями, и тогда Советский Союз решит, как с ними поступить. Но если СССР, Франция и Англия заключат прочный военный союз, тогда вопрос о том, попросят ли Румыния и Польша помощи, становится совершенно очевидным. Ворошилов повторил, что этот вопрос для Советского Союза является кардинальным вопросом.
Дракс еще раз повторил свой ответ: если Советский Союз, Франция и Англия будут союзниками, то в этом случае не может быть никаких сомнений в том, что Польша и Румыния попросят помощи. Но для получения точного ответа, не оставляющего сомнений, нужно запросить правительства Польши и Румынии. (Разумно, что Польшу и Румынию нужно было приглашать в уже созданный союз, с его «уставом», а не на пустое место. Либо их надо было сразу приглашать на переговоры, и вместе с ними обсуждать условия пропуска Красной Армии через их территории. – Л.П.).
Нарком сказал, что сожалеет о том, что военные миссии Франции и Англии этого вопроса себе не задали и не привезли на него точного ответа. (Новый упрек в адрес союзной мисси в том, что она не хочет или не может ответить на вопрос, который перед правительствами Англии и Франции, Польши и Румынии Кремль никогда официально не ставил. – Л.П.).
Посовещавшись с Думенком, Дракс сказал, что вчера нарком спросил их мнение, и они его сообщили. Сейчас обсуждается вопрос, решение которого зависит от польского правительства под давлением войны. [Так в оригинале]. Дракс привел такой пример: если человек тонет в реке и на берегу стоит другой человек, который предлагает ему спасательный круг, – откажется ли тонущий человек от предложенной ему помощи? Спасательный круг будет на хорошем месте, если Советский Союз, Англия и Франция будут действовать совместно. Ворошилов сказал, если уж переходить на «притчи», а что, если «спасательный круг» будет на таком расстоянии, что его нельзя будет добросить до утопающего? Этот круг утопающему никакой помощи не принесет. Думенк продолжил сравнение и сказал, что этот «спасательный круг» в первую очередь должен быть крепким и солидным, и на этом он настаивал с военной точки зрения с самого начала.
Ворошилов показал на карте, как может быть реально оказана помощь и как Советский Союз сможет принять участие своими военными силами в совместной борьбе против агрессора. Думенк обрадовался, и сказал, что это будет окончательная победа. Ворошилов оптимизма Думенка не разделил, сказав, что в войне всякое бывает. Но это является предварительным условием – пропуск советских войск на польскую территорию через Виленский коридор и Галицию и через Румынию. Это непременное условие нынешних переговоров и совместного договора между тремя государствами. Если этот вопрос не будет положительно разрешен, то целесообразность этих переговоров вообще сомнительна. (Уже на второй день Ворошилов, в полном соответствии со сталинской инструкцией, даже не огласив своих соображений по количеству и качеству советских войск, плану их развертывания и дальнейших действий ставит вопрос, который далеко выходит за рамки компетенции военных миссий, да еще и заявляет, что, во первых, это вопрос предварительный, (а, значит, будут и еще вопросы, прямо как в политических переговорах с Англией и Францией – не успели решить один вопрос, тут же, нате вам, пожалуйста, другой), а во-вторых, без решения этого вопроса переговоры бессмысленны. При таком отношении одного из участников к переговорам, их можно было сворачивать уже 14 августа, и не тянуть почти до самого приезда в Москву Риббентропа. – Л.П).
Заявление англо-французской миссии о том, что Польша и Румыния сами попросят помощи, не верны. Польша и Румыния могут и не попросить от Советского Союза помощи, или попросить с таким опозданием, которое потом повлечет за собой очень тяжелые последствия для армий Франции, Англии и тех союзников, которые у них будут. Советский Союз в это время не сможет активно воздействовать на события. Нарком признал интересным заявление Дракса о том, что если Польша и Румыния не попросят помощи у Советского Союза, то они очень скоро станут провинциями Германии. При этом Ворошилов заметил, что на данном совещании военных миссий трех великих держав, люди, представляющие вооруженные силы этих держав должны знать: не в интересах вооруженных сил Англии, Франции и Советского Союза, чтобы дополнительные вооруженные силы Польши и Румынии были бы уничтожены. Но если Польша и Румыния не попросят вовремя Советский Союз о помощи, то, как сказал Дракс, армии Польши и Румынии будут уничтожены. Поэтому советская миссия настаивает на том, чтобы предварительно, до того как будет достигнута окончательная договоренность о соответствующих документах, был бы решен вопрос о пропуске Красной Армии на польскую территорию (на севере и юге) и на румынскую территорию. Дракс сказал, что заявление Ворошилова было интересным, и предложил сделать небольшой перерыв, чтобы английская и французская миссии могли обсудить заявление маршала.
После перерыва Думенк сказал, что французская (и, очевидно, английская. – Л.П.) делегация удовлетворена предложениями, которые выдвинул Ворошилов относительно организации обороны на восточном фронте. Это лучший способ отбить агрессора. Но нужно быть уверенным в том, что будет достаточно сил, которые смогут своевременно вступить в действие. Делегации Англии и Франции будут довольны, когда узнают, какими средствами нарком думает вмешаться (включиться) в совместные действия, и хотели бы это от маршала услышать.
Ворошилов сказал, что советская миссия не получила никакого ответа на свои вопросы:
а) будет ли Красная Армия пропущена на территорию Польши по так называемому Виленскому коридору и через Галицию для вступления в непосредственный контакт с войсками агрессора, и
б) будет ли обеспечена Красной Армии возможность в случае необходимости воспользоваться территорией Румынии, если агрессор станет действовать в этом южном направлении?
Ворошилов еще раз повторил, что для советской миссии ответы на эти вопросы являются наиважнейшими. Без точных и недвусмысленных ответов на эти вопросы дальнейшие разговоры потеряют актуальное значение. Ворошилов заверил, что после получения ответа на эти три вопроса советская делегация немедленно изложит свой план и предположения в том объеме, который она считает для себя необходимым и который вполне удовлетворит данное высокое совещание.
После десятиминутного перерыва, во время которого Дракс и Хейвуд прочитали свои записи Думенку, Хейвуд от имени обеих военных миссий зачитал следующее сообщение:
«Мы уже высказали достаточно ясно наше мнение и приняли к сведению суммарный итог всего сказанного г-ном маршалом. Но не надо забывать, что Польша и Румыния – самостоятельные государства и в данном случае разрешение на проход советских вооруженных сил должно быть получено от их правительств. Этот вопрос превращается в политический вопрос, и Советское правительство должно поставить его перед правительствами Польши и Румынии. Совершенно очевидно, что это является наиболее простым и прямым методом. Однако если г-н маршал особенно настаивает на своем требовании, то мы можем снестись со своими правительствами, для того чтобы они задали правительствам Польши и Румынии следующий вопрос: «В случае если Советский Союз будет нашим союзником, могут ли они разрешить советским войскам пройти на территорию Польши в районе Виленского коридора и в Галиции, а также на территорию Румынии, для того чтобы сотрудничать в операциях против Германии в случае агрессии с ее стороны? Возможно, что Германия завтра вторгнется на территорию Польши. Если мы не хотим терять времени, то можем ли мы продолжать нашу работу в надежде на получение положительного ответа на указанные вопросы? Наше личное мнение, что конференция может продолжаться с пользой».
Мы уже изложили наркому наши планы по организации обороны на западном фронте. Наши миссии, посылая запросы своим правительствам, будут чувствовать себя более уверенными, если они заслушают Ваш план использования советских вооруженных сил в случае получения разрешения на проход советских войск через территорию указанных государств». (Выступив с таким опрометчивым заявлением, обе миссии переложили на плечи своих правительств бремя решения вопроса, в компетенцию этих правительств не входящего, хотя в инструкции, полученной при отъезде английской миссией, такое предписание было. Польша и Румыния являются суверенными государствами, и Кремль должен был решать все вопросы именно с ними. Взяв же на себя обязанности Советского правительства, англо-французская миссия вполне отчетливо продемонстрировала, что в деле создания эффективного фронта для отпора агрессору союзники пойдут очень далеко, и готовы выполнить для Кремля то, что он должен был делать сам. Они готовы были таскать за него каштаны из огня, то есть делать то, в чем Советское правительство совсем недавно упрекало Лондон и Париж. Кроме того, решение этого вопроса требовало времени, и, не исключено, что именно на это рассчитывала англо-французская миссия. Однако после провала переговоров Кремль именно правительства Англии и Франции обвинил в том, что правительства Польши и Румынии не дали согласия на пропуск советских войск через свою территорию. – Л.П.).