Советские авиазаводы сейчас работают в одну и только некоторые – в две смены и выпускают в среднем до 950 боевых самолетов в месяц, помимо гражданских и учебных. В связи с ростом агрессии в Европе и на востоке советская авиационная промышленность расширила свое производство и довела его до пределов, необходимых для покрытия нужд войны.
Подготовка летного и технического состава проводится по следующей системе. Молодежь, признанная годной в физическом отношении для службы в военно-воздушных силах, первоначальные навыки получает на учебных самолетах проходит в аэроклубах, дальнейшее летное обучение – в авиационных школах и училищах со сроком обучения в 1–2 года. Летчики-пилоты и летчики-наблюдатели обучаются в 19 авиационных школах и училищах; технический состав всех специальностей – в 8 авиационно-технических училищах. И, кроме того, для усовершенствования летно-технической подготовки имеется 4 училища. Всего же имеется 33 училища. При технических училищах есть курсы дополнительной подготовки инженерно-технического состава. Все школы и училища заполнены полностью и обеспечивают пополнение авиации и накопление резерва. Для высшей подготовки летно-командного и инженерного состава есть Военно-воздушная академия. Помимо этого гражданская авиация имеет свои отдельные школы для подготовки летного и технического состава не только для пополнения своих кадров, но и для накопления резервов. Переподготовка уже обученного запаса летно-технического состава систематически проводится в учебных центрах и запасных частях.
Готовность основных соединений советских военно-воздушных сил по боевой тревоге 1–4 часа. Дежурные части находятся в постоянной боевой готовности. В начальный период войны авиация будет действовать в соответствии с планами, разработанными Генеральным штабом. Общий принцип действия ВВС определяется требованием сосредоточения усилий всех наземных и воздушных средств в направлении главного удара. Отсюда действия военно-воздушных сил происходят в тесном взаимодействии с сухопутными войсками на поле боя и в глубину проводимой операции.
Целями бомбардировочной авиации будут живая сила противника и ряд его важных военных объектов. Кроме того, бомбардировочная авиация будет получать задачи для действия по военным объектам и в более глубоком тылу противника. Задача бомбометания по мирному населению не ставится.
Истребительная авиация своей задачей, помимо обороны ряда важных военных объектов, железнодорожных узлов и шоссейных дорог, прикрытия сосредоточений наземных войск и авиации, защиты крупных городов в тесном взаимодействии с остальными средствами ПВО, имеет целью борьбу с авиацией противника и обеспечение боевых действий штурмовой и бомбардировочной авиации на поле боя в тесном взаимодействии с ними. Базирование самолетов на оперативных аэродромах и работа авиационного тыла позволяют авиации гибко маневрировать по фронту и в глубину, избегая ненужной переброски авиапарков.
Бернет от имени англо-французской миссии поблагодарил Локтионова, и сказал, что на него произвели сильное впечатление энергия и организованность, с которыми Советский Союз сумел добиться таких выдающихся результатов в создании своих военно-воздушных сил. Бернет и Вален попросили разрешения позднее задать несколько вопросов для уточнения некоторых моментов, которые остались для них не совсем ясными в сообщении Локтионова. В частности они хотели получить разъяснения относительно применения авиационных баз. Локтионов ответил, что авиация с баз мирного времени по боевой тревоге переходит на запасные аэродромы, рассредоточивается, и занимает свои боевые оперативные аэродромы, на которых уже сейчас имеются необходимые запасы бензина и боеприпасов. Сеть аэродромов позволяет маневрировать авиации и по фронту, и в глубину. Ворошилов предложил перейти к дальнейшему обсуждению вопросов. Пока остались для обсуждения 8 вопросов плюс 1 морской, заданные англо-французской миссией 16 августа, и являющиеся, с одной стороны, вопросами общими, имеющими политический, отвлеченный характер. С другой стороны, эти вопросы включают в себя элементы таких деталей и такой конкретизации о взаимоотношении будущих союзников, ответы на которые будут вытекать из самого факта возможного заключения военной конвенции. Ворошилов сказал, что готов коротко ответить по пунктам на эти вопросы.
1. Каково мнение русской миссии о возможности вступления Италии в войну: а) в случае, если СССР подпишет пакт с Францией и Англией, б) если СССР не подпишет пакта. Если мнение советской военной миссии таково, что Италия, возможно, вступит в войну, то каково ее мнение относительно возможных действий Италии, оперирующей из Албании?
Италия, вероятно, не останется в стороне в случае военной агрессии в Европе. У Италии есть с Германией военный договор, обязывающий обе державы взаимно действовать против третьих государств. Муссолини неоднократно и довольно определенно заявлял на весь мир о том, что Италия будет при всех условиях с Германией. По частному вопросу о возможных действиях Италии, оперирующей из Албании, советская миссия не может дать конкретный ответ, исходя из того, что итальянская армия, имея свободу рук, может и, очевидно, будет действовать не только из Албании, но и непосредственно на границе Франции. Также, что весьма вероятно, и итальянская армия будет оперировать с территории Испании, не говоря уже о Тунисе и островах Средиземного моря. Отсюда советской миссии трудно и, пожалуй, нет необходимости делать какие-нибудь конкретные заключения по частному вопросу.
2. Из трех вариантов действий, намеченных советской миссией, какой наиболее вероятный вариант будет принят Германией и каково мнение советской делегации по этому вопросу? Предугадать намерения Германии и ее руководителей весьма трудно, о чем свидетельствует следующий факт: три дня назад Дракс сообщил о том, что Германия отмобилизовала 2 млн. человек и собирается выступить 15 августа. (Дракс энергично замахал руками: «Нет, нет»). Ворошилов после реплики Дракса сказал, что в этом прогнозе ничего плохого не видит, и с Драксом был тогда согласен. Это могло произойти, но этого не произошло. Никто из присутствующих здесь не может сколько-нибудь точно предугадать события, потому что субъектами, организующими эти события, являются люди, которые неплохо понимают значение внезапности и неожиданных действий. Поэтому трудно обстоятельно ответить на второй вопрос.
3. Может ли советская миссия дать более точные подробности относительно районов Румынии, в которые она считают необходимым получить право доступа и в которых она желает действовать, Ворошилов сказал, что на это также трудно ответить, потому что Румыния может стать объектом нападения в различных пунктах ее территории. И если бы Советскому Союзу пришлось оказывать Румынии помощь, то он должен был бы считаться с объективной обстановкой. Эта обстановка определила бы и районы, в которые Советский Союз должен был бы послать свои войска. (Замечу, что советское командование, ставя вопрос о пропуске Красной Армии на территорию Румынии (и Польши), с самого начала исходило из того, что пропуск должен быть разрешен и осуществлен ДО того, как Германия совершит акт агрессии, то есть, без учета конкретной войной обстановки, которая бы сложилась в данный момент времени. Если бы речь шла о том, что Красная Армия вступит на территории этих стран ПОСЛЕ нападения на них Германии, с правительствами Польши и Румынии, вероятно, договориться было бы значительно проще. Да можно было и не договариваться, а поступить так, как поступили через месяц – просто войти на территорию соседнего государства под тем вполне очевидным предлогом, что германская агрессия несет прямую угрозу безопасности самого Советского Союза. Вся Европа и весь мир восторженно рукоплескали бы этому решительному шагу. Ворошилов, отвечая на вопрос союзной миссии, в очередной раз попросту передернул карты, чем дал англичанам и французам, а также полякам и румынам лишний повод для того, чтобы заподозрить Советское правительство в нечестной игре, что декларируемые им цели не соответствуют целям реальным. – Л.П.).
4. Что предлагает делать Советский Союз во втором варианте, если Болгария вступит в союз с Венгрией против Румынии? Какую помощь он может оказать в этом случае Турции? Ворошилов сказал, что на этот вопрос ему легче всего ответить. У Франции и Англии с Турцией имеются договоры о взаимопомощи, обязывающие Англию и Францию защищать Турцию. Если будет заключена военная конвенция трех государств, разумеется, СССР будет участвовать в этой защите Турции. Сил Советского Союза для участия в общей акции по защите Турции вполне достаточно.
5. Каков тоннаж регулярного транспорта, который может быть послан по железным дорогам в Польшу а) из Мурманска, б) от Черного моря? По каким железным дорогам он может быть направлен, чтобы как можно меньше мешать снабжению русской армии?
Ворошилов сказал, что этот вопрос относится к тем деталям, о которых он уже вначале сказал. Если будет заключена конвенция, у Советского Союза найдется и достаточный тоннаж, и достаточно возможностей, для того чтобы выполнить все свои обязательства в отношении союзников.
6. Какими советскими портами Черного моря союзники могут воспользоваться для подвоза средств снабжения для русско-польско-румынского фронта? Ворошилов сказал, что этот вопрос также относится к вопросам, детализирующим будущие взаимоотношения Англии, Франции и Советского Союза. На Черном море Советский Союз имеет достаточное число вполне современных портов, которые смогут обеспечить все нужды обороны и Советского Союза, и союзников, если таковые у него будут.
Затем Ворошилов с согласия Дракса и Думенка объявил перерыв на 15 минут. После перерыва нарком стал отвечать на седьмой вопрос.
7. а) Если вопрос о пропуске советских войск в Польшу будет решен в соответствии с желаниями, выраженными советской миссией, согласен ли Советский Союз участвовать в снабжении Польши продовольствием, фуражом, горючим, вооружением, сырьем и другими промышленными материалами? б) Тот же самый вопрос в отношении Румынии