).
По мнению Ворошилова, этот вопрос целиком или почти целиком относится к советским хозяйственным наркоматам, и в первую голову к Наркомату внешней торговли. Сделав вид, что не видит разницы между «снабжать» и «торговать», Ворошилов сказал, что не только в момент войны Советский Союз будет вести те или иные торговые операции с дружественными или нейтральными странами, но и сейчас, в мирных условиях, СССР ведет оживленную торговлю со многими странами мира.
8. Какое количество очищенных нефтепродуктов может дать Советский Союз в случае войны? Будет ли в распоряжении достаточное количество нефтеналивных судов для морских перевозок? Нарком сказал, что Советский Союз располагает мощной, непрерывно развивающейся нефтяной промышленностью, и соответствующим этому развитию хорошим, полностью удовлетворяющим потребности, нефтеналивным морским, речным, железнодорожным и автомобильным транспортом, который также непрерывно развивается. И, разумеется, если будет заключена конвенция, этот вопрос найдет свое воплощение в тех конкретных решениях, которые будут приняты в результате этого договора.
Морской вопрос: каков типаж и число франко-британских морских сил, которые, по предложению советской миссии, должны действовать в Балтике? Для ответа на этот вопрос Ворошилов предоставил слово Николаю Герасимовичу Кузнецову – наркому Военно-Морского Флота СССР флагману флота 2-го ранга.
Кузнецов был предельно лаконичен. Он сказал, что количество и типы кораблей англо-французского флота, которые, по мнению советского военно-морского командования необходимо послать в Балтику, будут окончательно определены и уточнены после детализации уже поставленных задач. (Дракс и Хейвуд о чем-то довольно долго переговариваются). Следует только учитывать, что, не послав в Балтику достаточного числа кораблей, трудно будет решать и основную задачу объединенных флотов, т. е. уничтожение флота противника. Конкретные предложения о количестве и типах кораблей советскому командованию труднее определить, чем адмиралу Драксу. Задачи же так, как их понимает советское командование, здесь изложены.
После продолжительных переговоров между Драксом и Думенком, Дракс поблагодарил Кузнецова за ответ, однако сказал, что он одновременно хотел бы задать еще несколько вопросов на следующем заседании. (Как видим, советская делегация, упорно требующая от партнеров по переговорам конкретных ответов на свои вопросы, сама не торопится отвечать взаимностью: из восьми вопросов, заданных Ворошилову, более-менее конкретно он ответил только на 1-й и 4-й, а Кузнецов отделался лишь общими фразами, не назвав ни типов и количества кораблей, которые советское морское командование намерено выставить против агрессора, ни рассказав о совместных операциях на Балтике, при этом даже не упомянув Черное и Северное моря, ни предложив совместное использование советских баз, ни рассказав о применении морской авиации, которая находилась в подчинении наркомата военно-морского флота и командования флотов. Даже по названному ключевым вопросу по поводу районов Румынии, через которые Красная Армия намерена пройти, нет никакой конкретики, а одни лишь общие рассуждения и ничего не значащие сентенции. Почти как в анекдоте про Ролс-Ройс: лорд спрашивает шофера, какова мощность мотора, установленного на этом автомобиле? А шофер ему с достоинством профессионала отвечает: «Я думаю, достаточная, сэр». – Л.П).
Ворошилов сказал, что повестка сегодняшнего заседания исчерпана, и необходимо определить день и программу работы следующего заседания. Ранее миссии условились вести работу впредь до того, пока не будут исчерпаны все вопросы, стоявшие на повестке дня совещания, поэтому дальнейший ход заседаний сейчас целиком зависит от получения советской миссией ответов на вопросы, которые были заданные ею английской и французской миссиям. Совещание поработало основательно, поэтому если за сегодняшний и завтрашний день не будет получено ответа от английского и французского правительств (и, вероятно, из Варшавы и Бухареста. – Л.П.), советской делегации, к сожалению, придется прервать на некоторое время заседания в ожидании этого ответа.
Думенк от имени союзной миссии поблагодарил Ворошилова за ответы. Некоторые вопросы требуют, конечно, подробного и внимательного изучения. Английская и французская миссии готовы представить добавочные вопросы, которые необходимы для этого конкретного изучения. Что касается дальнейших заседаний, то, может быть, стоит зафиксировать дату следующего заседания для разрешения указанных вопросов. Это не помешает ожидать ответа на кардинальный вопрос от правительств Англии и Франции. Бернет напомнил, что сегодня утром он хотел задать несколько вопросов авиационного характера для выяснения некоторых пунктов плана, изложенного Локтионовым. Хейвуд предложил эти вопросы задать одновременно с военными вопросами, о которых говорил Думенк.
Ворошилов сказал, что остается решить вопрос, когда будет следующее заседание. Советская миссия считает, что до получения ответа на поставленные ею вопросы работа совещания должна быть прекращена. После продолжительного совещания с Думенком Дракс заявил, что предстоит еще много работы, которая не может быть выполнена без получения ответов на вопросы, которые были заданы. Эта работа задержится, если ответы не будут получены. Такая отсрочка не является желательной и необходимой и не в интересах трех миссий. Поэтому нужно назначить следующее заседание на 20 или 21 августа, как этого пожелает маршал.
Ворошилов ответил, что советская миссия так же считает важнейшим делом ускорение работы совещания, и готова заседать не только каждый день, но тратить на эти заседания и больше времени. Однако не по вине советской миссии приходится работу прекратить. Советская миссия уже заявила, что без разрешения поставленных ею вопросов она лишена возможности рекомендовать своему правительству те или иные конкретные предложения по обсуждаемым здесь вопросам. Поэтому Ворошилов еще раз просил Дракса и Думенка согласиться на перерыв до того момента, когда ими будут получены ответы от своих правительств.
После консультации с Драксом, Думенк заявил, что не по своей вине английская и французская миссии не могут ответить советской миссии, так как перед ними были поставлены вопросы, составляющие компетенцию правительств Англии и Франции, и их решение требует времени. Тем не менее, полезно назначить время, которое может быть в последующем перенесено на более поздний срок, если ответ от английского и французского правительств не будет получен, и стоит назначить заседание на 20 августа в 10 часов утра. (Переговоры ни в коем случае нельзя было прерывать: пока они шли, Гитлер ни за что не начал бы войну. – Л.П.).
Ворошилов ответил, что незачем назначать день заседания, не будучи уверенным в том, что это заседание состоится. Советская миссия согласна сразу, как только будет получен ответ, немедленно созвать заседание.
Дракс сказал, что было условлено, что всякое сообщение в прессе должно даваться по соглашению трех миссий. А так как сейчас речь идет о том, чтобы отложить работу конференции на неопределенный срок, то пресса будет задавать вопросы на этот счет. Дракс спросил Ворошилова, нет ли у него какого-нибудь предложения относительно текста заявления для прессы, которое, может быть, понадобится сделать. Ворошилов ответил, что самое лучшее – это пока вообще не делать никакого заявления. Военные миссии представляют генеральные штабы трех великих государств. И совсем нет дела корреспондентам до работы совещания, пока оно не приняло тех или иных решений. Перерыв в работе заседаний не будет обозначать разрыва, а скорейшее возобновление работы совещания целиком будет зависеть от военных миссий Англии и Франции и от их правительств.
После очередного совещания с Думенком Дракс сказал, что нет необходимости делать какое-нибудь заявление корреспондентам газет, находящимся в Москве. Однако когда правительства Англии и Франции узнают, что конференция отложена на неопределенный срок, мировая пресса расценит этот перерыв как частичный или временный разрыв, особенно если никакого заявления об этом в прессе не будет сделано. Поэтому в настоящих условиях правительства Англии и Франции предпочли бы сделать какое-нибудь заявление в прессе. Но это вопрос, который они сами решат. Однако если бы срок следующего заседания был установлен, они не сочли бы нужным сделать заявление для прессы.
Ворошилов объявил пятнадцатиминутный перерыв, во время которого, очевидно, активно консультировался со Сталиным и Молотовым. После перерыва Ворошилов сказал, что можно назначить следующее заседание на 20 или 21 августа. Он сказал, что не видит надобности назначать день заседания, не будучи уверенным, что это заседание может состояться, и изъявил от имени советской миссии согласие в любой момент, как только ответ будет получен от обоих правительств или от одного из них, немедленно созвать заседание. А до получения этого ответа он рекомендовал дорогим гостям отдохнуть, посмотреть Москву, побывать на выставке, чувствовать себя как дома. Так лучше будет и для дела, и для внешнего мира: объявление небольшого перерыва – естественное дело.
Дракс сказал, что англо-французская миссия предпочла бы 21 августа. Это в том случае, если ответ из Парижа и Лондона не будет получен раньше, иначе английская и французская миссии попросят назначить день заседания раньше. Ворошилов объявил заседание закрытым753.
ВОЕННО-МОРСКИЕ ВОПРОСЫ (перевод с английского).
17 августа 1939 г.
1. Какие типы франко-английских военных судов, и в каком количестве должны, по Вашему предположению, действовать в Балтийском море? Как предполагается ввести эти суда в Балтику, принимая во внимание, что проход через Бельты и Зунд легко может быть закрыт немцами?
2. Как Вы предполагаете обеспечить снабжение этих сил боеприпасами, торпедами и военно-морским снаряжением?
3. Если, что весьма вероятно, единственным входом в Балтийское море явится Беломорско-Балтийский канал, то какова максимальная величина военного судна, которое мы сможем через него провести?