Проект пакта, который Молотов передал Шуленбургу, гласил:
Правительства Советского Союза и Германии, руководимые желанием укрепления дела мира между народами и исходя из основных положений договора о нейтралитете, заключенного между СССР и Германией в апреле 1926 года, пришли к следующему соглашению:
Статья 1. Обе Договаривающиеся Стороны обязуются взаимно воздерживаться от какого бы то ни было насилия и агрессивного действия друг против друга или нападения одна на другую, как отдельно, так и совместно с другими державами.
Статья 2. В случае, если одна из Договаривающихся Сторон окажется объектом насилия или нападения со стороны третьей державы, другая Договаривающаяся Сторона не будет поддерживать ни в какой форме подобных действий такой державы.
Статья 3. В случае возникновения споров или конфликтов между Договаривающимися Сторонами по тем или иным вопросам, обе Стороны обязуются разрешить эти споры и конфликты исключительно мирным путем в порядке взаимной консультации или путем создания в необходимых случаях соответствующих согласительных комиссий.
Статья 4. Настоящий договор заключается сроком на пять лет, с тем что, поскольку одна из Договаривающихся Сторон не денонсирует его за год до истечения срока, срок действия договора будет считаться автоматически продленным на следующие пять лет.
Статья 5. Настоящий Договор подлежит ратифицированию в возможно короткий срок, после чего Договор вступает в силу.
Постскриптум. Настоящий пакт действителен лишь при одновременном подписании особого протокола по пунктам заинтересованности Договаривающихся Сторон в области внешней политики. Протокол составляет органическую часть пакта767.
В Советском проекте договора ничего даже косвенно не говорилось о том, как должны вести себя стороны договора в том случае, если одна из сторон сама становится инициатором агрессии. Проект, предложенный Молотовым, в пять раз уменьшал срок действия договора, предложенный Германией – с 25 до 5 лет, вероятно, для того, чтобы показать Гитлеру, что Советский Союз гарантирует нейтралитет только на пять лет, а там – как получится. Кроме того, вводилась оговорка по поводу денонсации и возможности продления срока договора еще на пять лет. Гитлер, в конце концов, согласился и с этим. Однако в текст договора, который будет подписан 23 августа, была включена статья, запрещавшая сторонам договора участвовать в объединениях государств, направленных против одной из участниц договора. В проекте пакта также указывалось, что он будет действителен при наличии особого протокола, и это положение также не попало в текст подписанного 23 августа договора. Трудно сказать, кто стал инициатором этих изменений – Германия, которая не собиралась выходить из антикоминтерновского пакта, а через год подпишет и «пакт трех держав» с участием все тех же держав «оси», или СССР, который не собирался заключать договор с Англией и Францией против Германии. Кроме того, договор вступал в силу после его ратификации, но потом Кремль уступил просьбам Германии, и эта статья договора была изменена: пакт, заключенный 23 августа начал действовать с момента его подписания. Иначе депутаты Верховного Совета СССР не успели бы до 1 сентября съехаться в Москву для ратификации договора, а Гитлер, как мы видим, очень спешил.
Гитлер торопился. Но куда спешил Сталин? В Москве продолжались переговоры военных миссий Советского Союза, Англии и Франции, и пока они не завершились, Гитлер не мог начать войну с Польшей. Но даже если бы он на такой безумный шаг и решился, и даже если бы Англия и Франция в этот же день, не подписали политическое соглашение и военную конвенцию, у советского командования было еще, как минимум, две недели – именно столько Гитлер отводил на разгром Польши, и ровно столько Шапошников отводил на мобилизацию и развертывание вооруженных сил – для того, чтобы привести свои войска в боевую готовность, занять укрепленные районы на «Линии Сталина», достойно встретить врага, а потом, в полном соответствии со сталинской военной доктриной, перенести боевые действия на чужую территорию, победить «малой кровью, могучим ударом»: ведь Красная Армия превосходила Вермахт по всем показателям в несколько раз.
19 августа, узнав о том, что в этот день советско-германское торговое соглашение наконец-то подписано, Астахов отправил в Москву очень срочную и чрезвычайно секретную телеграмму, в которой сообщал, что Шнурре прислал проект коммюнике, которое намерен дать в печать немедленно после подписания кредитного соглашения. Коммюнике констатирует:
1. Факт успешного завершения длительных переговоров, закончившихся подписанием соглашения.
2. Излагает основное содержание, то есть размер кредитов, заказы в Германии предметов промышленности и покрытие их ввозом нашего сырья, необходимого германской индустрии, контингента – в двухлетний срок.
3. Далее указывается, что соглашение даст новый подъем советско-германской торговле и создаст все предпосылки для развития экономических связей взамен ослабления, имевшего место последние годы.
Астахов просил срочных указаний по поводу отношения Советского правительства к опубликованию подобного коммюнике768.
Советское правительство к этому факту отнеслось благосклонно, и 21 августа было опубликовано короткое Сообщение ТАСС, в котором говорилось, что 19-го августа после длительных переговоров, закончившихся успешно, в Берлине подписано Торгово-Кредитное Соглашение между Советским Союзом и Германией. С советской стороны соглашение подписал заместитель торгпреда Е. И. Бабарин, а с германской стороны – К. Шнурре. Торгово-Кредитное Соглашение предусматривает предоставление Германией Советскому Союзу кредита в размере 200 миллионов германских марок, сроком на семь лет из 5 % для закупки германских товаров в течение двух лет со дня подписания Соглашения. Соглашение предусматривает также поставку товаров со стороны Советского Союза Германии в тот же срок, то есть в течение двух лет на сумму в 180 миллионов германских марок769.
«Правда» под большим аншлагом «К советско-германскому торгово-кредитному соглашению» поместила передовую редакционную статью, которая разъясняла советским людям, насколько выгодно Советскому Союзу новое соглашение, как своевременно оно заключено. В статье говорилось, что до 1935 года Германия занимала первое место во внешней торговле СССР. Наибольших размеров германо-советская торговая достигла в 1931 году, составив около 1,1 млрд. марок. Однако за последние годы в связи с натянутостью политических отношений между СССР и Германией советско-германская торговля пала до крайне низкого уровня: в 1938 году она занимает пятое место после США, Англии, Бельгии и Голландии.
Естественно, что такое падение торгового оборота между Германией и СССР и фактическая потеря Германией советского рынка стали предметом заботы деловых кругов Германии и германского правительства. Этим и объясняется, что, начиная еще с прошлого года, с некоторыми перерывами, велись переговоры между СССР и Германией по торгово-кредитным вопросам, направленные к расширению торговли между СССР и Германией.
Несмотря на трудности, возникавшие при переговорах ввиду напряженной атмосферы во взаимоотношениях между СССР и Германией, за последнее время благодаря желанию обоих правительств улучшить советско-германские коммерческие отношения, все спорные вопросы были урегулированы и переговоры успешно завершены.
Заключенное 19 августа в Берлине торгово-кредитное соглашение между СССР и Германией, предусматривает также обязательство германского правительства содействовать Торгпредству СССР в Германии в размещении заказов, в достижении благоприятных сроков выполнения этих заказов фирмами и высокого качества поставляемых машин и оборудования. В свою очередь СССР взял на себя обязательство обеспечить поставку Германии обусловленных соглашением количеств советских товаров.
Новый германский кредит, в отличие от аналогичных кредитов, предоставленных Германией Советскому Союзу в прошлом, фактически имеет характер финансового кредита, поскольку германское правительство берет на себя стопроцентную гарантию кредита и предоставляет советскому торгпредству возможность расплачиваться с фирмами за поставляемые товары наличными.
Стоимость нового германского кредита Советскому Союзу составляет 5 % годовых, что значительно ниже стоимости прежних кредитов. Наконец, новые германские кредиты даны на срок более длительный, чем аналогичные
кредиты в прошлом: на средний срок в 7 лет, с платежами: 30 % кредита через 6,5 лет, 40 % кредита через 7 лет и остальные 30 % кредита – через 7,5 лет. Советско-германское торгово-кредитное соглашение от 19 августа с. г. значительно улучшает условия не только самого кредита, но и всей советско-германской торговли. Условия кредита вполне нормальны и выгодны для обеих сторон. Без такого улучшения условий СССР не мог пойти на широкое размещение заказов в Германии и на получение кредитов, ибо Советский Союз теперь находится совсем в ином положении, чем раньше.
Осуществление советско-германского торгово-кредитного соглашения должно привести к серьезному оживлению товарооборота между СССР и Германией и должно явиться поворотным моментом в экономических отношениях между ними. Новое торгово-кредитное соглашение между Советским Союзом и Германией, родившись в атмосфере напряженных политических отношений, призвано разрядить эту атмосферу. Оно может стать серьезным шагом в деле дальнейшего улучшения не только экономических, но и политических отношений между СССР и Германией770.
В данной публикации цифры имеют не самое важное значение. Важна интонация – теплая, добрая, почти отеческая. Никаких криков про фашизм, никаких упреков в том, что Германия уже захватила несколько стран, и на этом, похоже не остановится, ни слова про концлагеря, преследования коммунистов и уничтожение евреев. Газета рассказала, что новое кредитное соглашение выгоднее прежних. У пытливого читателя мог возникнуть вопрос: если новое соглашение выгоднее для Советского Союза, значит, логично допустить, что для второй стороны оно не очень выгодно. Тогда зачем его заключила эта страдающая сторона? Тон статьи не остав