Первый заместитель министра иностранных дел СССР Анатолий Гаврилович Ковалев рассказал, что с декабря 1987 года МИД вместе с профильными отделами ЦК КПСС предлагали признать существование протоколов и опубликовать их по сохранившимся копиям. В то время ничего не решили, потому что, по словам Ковалева, тогдашнее руководство страны хотело основываться не на копиях документов и свидетельствах людей, имевших отношение к советско-германским отношениям, а подлинников, как тогда считалось, не было856. Советская официальная историческая наука и пропаганда негативно относились к проблеме протокола вплоть до 1989 года.
Поворот произошел лишь по итогам работы комиссии Съезда народных депутатов СССР по политической и правовой оценке пакта Молотова – Риббентропа. Эксперты этой комиссии признали достоверность копий на основании результатов проведенной в 1988 года криминалистической экспертизы хранящегося в Архиве внешней политики России оригинала советско-германского пакта от 23 августа 1939 года и копии «секретного протокола» к нему с фотопленки из архива МИД ФРГ. Экспертиза установила, что русский текст копии «секретного протокола» содержит все общие и частные признаки пишущей машинки, на которой был отпечатан русский подлинник договора. Каких-либо признаков подделки западногерманского фотоснимка «секретного протокола» анализом копии с него выявлено не было. Подпись Молотова под «секретным протоколом» и сделанная им перед подписью рукописная запись соответствуют всем признакам почерка и подписи Молотова857.
«Вестник МИД СССР» № 4 за 1990 год опубликовал фотографии копий Секретного протокола, в 1990 году текст Секретного протокола был опубликован в двухтомнике «Год кризиса. 1938–1939. Документы и материалы»858, а в 1992 году – уже в XXII-м томе официального сборника МИД России «Документы внешней политики СССР»859. С тех пор никто из тех, кто опубликовал текст Секретного протокола не заявил о том, что он не соответствует действительности. Да и ни один из тех, кто кричит о том, что протокол – фальшивка, не обратился в Прокуратуру, Следственный Комитет России или в суд с требованием возбудить уголовное дела по статье о подделке документов и признать Секретный протокол ничтожным.
В архивах МИД России был обнаружен акт, фиксирующий передачу подлинников советско-германских «секретных протоколов» в апреле 1946 года заместителем заведующего секретариатом Молотова в Совете министров СССР Д.В. Смирновым старшему помощнику Молотова в МИД СССР Б.Ф. Подцеробу. Документ свидетельствует о том, что подлинники секретных советско-германских договоренностей 1939 года по крайней мере, в 1946 году у Советского правительства или у руководства КПСС, были. В том же архивном деле, где хранится «акт Смирнова – Подцероба», подшиты заверенные машинописные копии пяти советско-германских «секретных протоколов» 1939 года. Хотя по своему внешнему виду эти документы существенно отличаются от имеющихся в архиве МИД ФРГ фотокопий, по содержанию они идентичны860.
В постановлении II Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 года отмечалось:
«5. Съезд констатирует, что протокол от 23 августа 1939 года и другие секретные протоколы, подписанные с Германией в 1939–1941 годах, как по методу их составления, так и по содержанию являлись отходом от ленинских принципов советской внешней политики. Предпринятые в них разграничения «сфер интересов» СССР и Германии и другие действия находились с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран.
6. Съезд констатирует, что переговоры с Германией по секретным протоколам велись Сталиным и Молотовым в тайне от советского народа, ЦК ВКП(б) и всей партии, Верховного Совета и Правительства Советского Союза, эти протоколы были изъяты из процедур ратификации. Таким образом, решение об их подписании было по существу и по форме актом личной власти и никак не отражало волю советского народа, который не несет ответственности за этот сговор.
7. Съезд осуждает факт подписания «секретного дополнительного протокола» от 23 августа 1939 года и других секретных договоренностей с Германией. Съезд признает секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания.
Протоколы не создавали новой правовой базы для взаимоотношений СССР с третьими странами, но были использованы Сталиным и его окружением для силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними Правовых обязательств»861.
После того, как стало известно, что в Москве Молотов и Риббентроп подписали пакт о ненападении, руководство зарубежных компартий занесло куда-то не туда. 25 августа ЦК компартии Франции опубликовал декларацию, в которой говорилось: «Заключение пакта о ненападении должно радовать всех друзей мира, коммунистов, социалистов, демократов и республиканцев. Все знают, что пакт своим единственным следствием будет иметь укрепление мира, не лишит ни одного народа его свободы и не выдаст ни одного вершка территории в Европе и ни одной колонии. Советско-германский договор наносит удар по агрессорам и расстраивает ряды тех, кто подписал антикоминтерновский пакт. Ближайшее будущее покажет, что СССР заключением договора оказал историческую услугу делу мира»862.
В заявлении ЦК Итальянской компартии, опубликованном в тот же день, отмечалось, что подписанием договора СССР «оказал громадную помощь народам, которые не хотят войны и борются против фашистов, и в особенности народам, томящимся под игом фашистской диктатуры. Этот факт представляет серьезный удар по фашизму, ибо он разоблачает и опрокидывает всю антикоммунистическую демагогию, которой Гитлер и Муссолини старались замаскировать свои военные и грабительские планы». В то же время ЦК ИКП подчеркнул: «Если, несмотря не на что, вспыхнет война, мы будем, не колеблясь, бороться за то, чтобы она принесла военное и политическое поражение и крушение фашизма как одно из условий, открывающее перед всеми народами капиталистической Европы новое будущее, которое сулит свободу, мир и социальный прогресс»863.
Иностранная печать активно комментировала советско-германский пакт о ненападении, а советские газеты любезно знакомили читателей с этими публикациями, впрочем, совершенно их не комментируя.
24 августа германские газеты на первых страницах поместили официальное сообщение Германского информационного бюро о переговорах Риббентропа с Молотовым, о подписании пакта и текст пакта. Официоз германского МИД «Дойче дипломатиш политише корреспонденц» в специальном выпуске, посвященном советско-германским отношениям, писал, что улучшение отношений между Германией и СССР вызвало в Германии чувство глубокого удовлетворения. Поворот в отношениях обоих великих народов соответствует позиции, которая проводилась Германией по отношению к великой нации на Востоке в течение сотен лет. Сообщение о ликвидации напряженных отношений вежду двумя великими державами будет с облегчением воспринято народами мира, которые подвергались опасности быть использованными в чужих интересах.
Газета «Фолькишер беобахтер» писала, что весть о новом пакте между Германией и СССР воспринята германским народом, как восстановление того положения, которое всегда существовало между пародами Германии и России, за исключением короткого перерыва. Газета писала, что новый договор с Москвой – это принципиальная политика, смысл которой состоит в том, чтобы сохранить хорошие отношения между народами, которые не разделены никакими «противоречиями». Нигде на пути Германии и СССР нет вражды интересов. Этими причинами и объясняется тот факт, что обе державы в течение столетий жили в мире и поддерживали жизненные связи.
Газета «Дейче альгемайне цейтунт» в большой статье на первой странице под заголовком «Советский Союз» дала экономический обзор СССР и рассказала о его государственном и политическом устройстве. 25 августа эта же газета опубликовала новые сведения о населении Советского Союза на основании данных переписи 1939 года а также большую статью «Экономический базис Советского Союза». Вечерние газеты опубликовали обширный обзор московской прессы.
26 августа вышло сообщение Германского информационного бюро о созыве Сессии Верховного Совета СССР. Свежий номер журнала «Дер дейче фольксверт» в передовой статье, посвященной улучшению советско-германских отношений, подчеркивая международное значение подписанного советско-германского договора, писал, что этот договор означает, что «германский и русский народы снова вернулись к естественным и историческим дружественным связям». Отношения между Германией и Россией, писал журнал, в течение столетий прерывались лишь только случайно и на некоторое время. Журнал поместил статью, в которой показывает историю торговых отношений между Германией и СССР. (При этом журнал «забыл» указать, что всего 25 лет назад Германия и Россия воевали между собой, и эта война очень дорого обошлась и народам двух стран, и их правителям: оба монарха лишились своего трона. – Л.П.).
Газета «Франкфуртер цайтунг» поместила большую статью «Сельское хозяйство России», в которой обстоятельно освещалось колхозное строительство в СССР. Эта же газета опубликовала занявшую целую страницу статью своего московского корреспондента – «Политическая география Союза Советских Социалистических Республик».
Сообщение о советско-германском договоре о ненападении вызвало исключительно оживленные отклики американской печати и повышение на Нью-Йоркской бирже курса акций важнейших отраслей промышленности, таких, как сталелитейная и автомо