2. Район так называемого коридора, простирающийся от Балтийского моря до линии Мариенвердер – Грауденц – Кульм – Бромберг (включая эти города) и далее несколько западнее до Шёнланке, будет сам решать вопрос о своей принадлежности к Германии или к Польше.
3. Для этой цели в этой области будет проведено голосование. Правом голоса обладают все немцы, проживавшие или родившиеся там до 1 января 1918 года, и равным образом проживавшие на этот день в этом районе или родившиеся там до этого числа поляки, кашубы и т. д. Изгнанные из этого района немцы возвращаются для участия в голосовании. Для обеспечения объективного голосования и гарантирования необходимой для этого обширной подготовительной работы упомянутый район будет аналогично Саарской области911 подчинен немедленно образующейся международной комиссии, которая будет образована четырьмя великими державами – Италией, СССР, Францией и Англией. Эта комиссия будет осуществлять все суверенные права в данном районе. С этой целью вооруженные силы, полиция и администрация Польши должны в кратчайшие оговоренные сроки покинуть данный район. Из этого района исключается польский порт Гдинген (Гдыня), являющийся принципиально польской суверенной территорией, так как он территориально ограничивается польским поселением. Более точные границы этого польского портового города должны быть определены между Германией и Польшей и в случае необходимости зафиксированы международным третейским судом.
4. Поскольку для проведения необходимой обширной работы по обеспечению справедливого голосования требуется время, такое голосование не будет проводиться до истечения 12 месяцев.
5. Чтобы в течение этого времени гарантировать неограниченную связь Германии с Восточной Пруссией, а Польше – с морем, определены шоссейные и железные дороги, по которым будет осуществляться транзитное движение. При этом должны взиматься только налоги, необходимые для сохранения транспортных путей и для осуществления транспортировки.
6. Вопрос о принадлежности района решается простым большинством поданных голосов.
7. Чтобы после проведенного голосования – независимо от его исхода – гарантировать безопасность свободного сообщения Германии с ее провинцией Данциг – Восточная Пруссия и Польше ее связь с морем, Германии, если плебисцитная территория отойдет к Польше, будет предоставлена экстерриториальная транспортная зона в направлении Бютов – Данциг и Диршау для прокладки четырехколейной железнодорожной линии и автострады. Строительство шоссе и железной дороги будет проведено таким образом, чтобы ими не затрагивались польские коммуникации, иными словами, чтобы они проходили над или под ними. Ширина этой зоны определена в 1 км и является германской суверенной территорией.
8. Если голосование завершится в пользу Германии, Польша для свободного и неограниченного сообщения со своим портом Гдингеном получит такие же права на шоссейное и железнодорожное сообщение, какие бы полагались Германии.
9. Если коридор будет возвращен Германии, она заявит о своей готовности провести обмен населения с Польшей в соответствующем коридору размере.
10. Желаемые Польшей особые права в порту Данцига будут обговорены вместе с равными правами Германии в порту Гдингена на паритетных началах.
11. Чтобы устранить в этом районе любое чувство угрозы для обеих сторон, Данциг и Гдинген получат характер чисто торговых городов без военных сооружений и укреплений.
12. Полуостров Хела, который в соответствии с голосованием отойдет либо к Польше, либо к Германии, в любом случае должен быть также демилитаризован.
13. Поскольку Германия заявит решительный протест против обращения в Польше с меньшинствами и Польша со своей стороны считает необходимым заявить протест Германии, обе стороны заявляют о своем согласии с тем, что эти протесты будут представлены международной следственной комиссии. Заданием этой комиссии будет расследование всех протестов об экономическом и физическом ущербе, а также иных террористических актов. Германия и Польша обязуются устранить весь экономический и иной ущерб, причиненный с 1918 года меньшинствам обеих сторон, и отменить полностью отчуждение собственности или выплатить компенсацию пострадавшим за это и иное вмешательство в экономическую жизнь.
14. Для устранения у остающихся в Польше немцев, и у поляков, остающихся в Германии, чувства международной бесправности и предоставления им, прежде всего, гарантии того, что они не будут привлечены к действиям и оказанию услуг, несовместимым с их национальными чувствами, правительства Германии и Польша условились бы о гарантировании прав меньшинств обеих сторон посредством подробнейших и обязывающих договоренностей, с тем, чтобы гарантировать этим меньшинствам сохранение, свободное развитие и деятельность их народности и, в частности, позволить им с этой целью организационные меры, которые они считают необходимыми. Обе стороны обязуются не привлекать представителей меньшинств к военной службе.
15. В случае достижения договоренности на основе этих предложений Германия и Польша заявляют о своей готовности провести незамедлительно демобилизацию своих вооруженных сил.
16. Германия и Польша совместно договорятся о других необходимых для ускорения вышеупомянутых договоренностей мероприятиях.
Выслушав Риббентропа, Гендерсон возразил, что его заявление о том, что в результате того, что представитель Польши к среде до полуночи не появился, первоначально намечавшиеся предложения Германии более неактуальны, подтверждает, что его заявление с предложениями было ультиматумом. Риббентроп вновь решительно возразил против такой трактовки и указал на сделанное вчера фюрером заявление о том, что срочность обусловлена тем фактом, что на расстоянии выстрела друг другу противостоят две отмобилизованные армии и в каждую минуту любой инцидент может вызвать серьезный конфликт. Гендерсон предложил Риббентропу вызвать посла Польши и передать ему предложения германского правительства. Министр отказался сам предпринимать такой шаг и сказал, что вся полнота принятия решения остается за фюрером912.
Гитлер уверенным себя не чувствовал даже перед военным столкновением с маленькой, и достаточно хилой в военном отношении Польшей. Он на шесть дней отложил вторжение, оставляя возможность для мирного решения локальной данцигской проблемы. Он готов был, хотя бы и на словах, решить проблему по чехословацкому или по саарскому сценарию. В предложениях Гитлера, даже при всем к нему недоверии, есть рациональное зерно: он просил вернуть только Данциг, или, хотя бы позволить построить к нему дороги для нормальной экономической и хозяйственной деятельности. Причем, эту линию в отношениях с Польшей он избрал почти сразу же после Мюнхена. Во всяком случае, он ясно давал понять: пока вся Польша ему не нужна, на восток он идти не собирается, и уж точно ни о каком продолжении войны, тем более, ни о каком начале войны с Советским Союзом, не помышляет.
Сейчас трудно сказать, почему польское правительство не пошло по столь простому и очевидному пути. Конечно, договориться с Гитлером без ущерба для себя Польша не могла. Возможно, в Варшаве опасались повторения судьбы Чехословакии, которая, даже не по своей воле отдала Судеты, а потом и Словакии лишилась, и независимость оставшихся чешских земель потеряла. Но можно было тянуть время, до тех пор, пока Германия не предъявила бы более жесткий ультиматум, и попытаться при помощи Англии и Франции найти хоть какое-то решение, вплоть до того, что пообещать Сталину – и дать знать Гитлеру об этом обещании – пропустить Красную Армию через свою территорию. Возможно польскому, правительству, находящемуся в не меньшем цейтноте, чем Гитлер, просто не хватило тактической мудрости: политики, сколь бы банально это не прозвучало, тоже люди, и ошибки у них случаются, вот только обходятся они очень дорого.
31 августа на внеочередной Четвертой сессии Верховного Совета СССР 1-го созыва с большой речью, посвященной, в основном, ратификации пакта о ненападении с Германией, выступил Молотов.
Он рассказал депутатам, что международное положение очень тревожное, что, несмотря на все усилия Советского правительства, подлые Англия и Франция из-за глобальных межимпериалистических противоречий и непреодолимых разногласий сорвали политические переговоры, и из-за позиции Польши, провалили переговоры военные. Поэтому Советское правительство, чтобы не оказаться один на один со всей Европой, согласилось на предложения Германии, в политике которой произошел коренной перелом в отношении к Советскому Союзу, и заключило с ней пакт о ненападении, гарантирующий советскому народу мир на веки вечные913.
Внеочередная сессия Верховного Совета единогласно ратифицировала пакт, который стал важнейшей вехой на пути ко Второй мировой войне: если с одной чаши весов убрать тяжелую гирю, коей, несомненно, являлся Советский Союз, другая чаша неизбежно обрушится. Договор, безусловно, не отвечал интересам советского народа, поскольку в 1939 году вовсе не Германия, и уж тем более, не вся Европа угрожала советскому народу, а банда преступников, засевшая в Кремле.
В тот же день на сессии с докладом «О проекте закона о всеобщей воинской обязанности» выступил Ворошилов. Сперва маршал озаботился расхождением сталинской конституции 1936 года с действующим воинским законом, который только трудящимся предоставлял честь защищать свою Родину с оружием в руках. Но с момента принятия прежнего закона численность Красной Армии и Красного Военно-Морского Флота выросла больше, чем в 3,5 раза, а ее техническая оснащенность – и того больше: по танкам – в 43 раза, по самолетам – в 6,5 раз, по тяжелой и средней артиллерии – в 7 раз, по малокалиберной противотанковой и танковой артиллерии – больше, чем в 70 раз, по ручным и станковым пулеметам – в 5,5 раз, по механическим лошадиным силам в расчете на одного бойца – в 4,2 раза, тоннаж Военно-Морского Флота увеличился в 2,3 раза.